19
Девчонки, хихикая и шушукаясь, ждали у станков начала разминки. Одна Диана стояла у дверей зала, подпирая спиной стенку и глядя на подруг исподлобья.
– Ты чего? – спросила ее Ася. – Что-нибудь случилось?
Диана отрицательно помотала головой, отлепилась от стены и подошла.
– Анастасия Витальевна, у меня к вам просьба.
– Пожалуйста. – Ася улыбнулась и пожала плечами. – Говори, не стесняйся.
– Можно сегодня, когда мы с Машкой останемся репетировать, сюда зайдет один человек?
– Какой человек?
– Ну… – Диана насупила брови. – Так… знакомый.
– Ты хочешь показать ему ваш танец? – догадалась Ася.
Девчонка кивнула.
– Ради бога, пусть заходит. А теперь давай быстренько становись на свое место, занятие уже пять минут как идет.
Диана просияла, но только на мгновение, а затем лицо ее снова сделалось непроницаемым.
– Спасибо, – проговорила она сдержанно и не спеша направилась к станкам.
Началась разминка. Ася заметила, что Диана старается как никогда: изо всех сил тянет носок, прилежно прогибается, держит осанку, честно выполняя все требования.
– Молодец, – похвалила ее Ася, проходя мимо.
До конца репетиции девчонка была серьезна и сосредоточенна, смотрела на Асю внимательно, периодически кивая на ее замечания.
– Все свободны, – объявила Ася, когда истекли положенные час двадцать, – Маша и Диана, как всегда, остаются.
Ученицы с шумом и визгом бросились к выходу, у дверей возникло маленькое, веселое столпотворение, и затем стало тихо.
– Ну, – обратилась Ася к Диане, – где там твой человек?
– Сейчас приведу. – Та быстро пересекла зал, высунулась в коридор и негромко позвала: – Эй, Арсен. Зайди.
В дверях показался высокий худой угловатый парень лет шестнадцати.
– Здравствуйте, – поздоровался он хрипловатым петушиным голосом и наклонил стриженную под ноль голову.
– Ноги вытирай, – строго велела ему Диана. – У нас тут чисто, все в сменке ходят.
Парень послушно потоптался на влажной тряпке огромными, не меньше сорок пятого размера, гриндерсами и вопросительно поглядел на Асю. Та улыбнулась.
– Меня зовут Анастасия Витальевна.
– Арсений, – представился парень.
– Проходи, Арсений, присаживайся. Посмотришь, чем мы тут занимаемся.
Парень кивнул и направился к скамейке, высоко поднимая ноги, точно ступал по топкому болоту.
– Танцуем сцену знакомства, – сказала Ася девочкам. – Я вкратце поясню нашему зрителю: Ромео тайком приходит на бал в доме Капулетти и видит Джульетту. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда.
Она вставила в магнитофон кассету. Зазвучала музыка.
Первое же движение Дианы заставило Асю застыть в удивлении. С девчонкой явно что-то произошло: куда-то делись неловкость и скованность, голова гордо поднялась, плечи расправились, тело стало послушным и гибким, почти бескостным. Она не трудилась, а танцевала в упоении, любуясь собой, наслаждаясь собственной свободой, грацией, пластикой.
Теперь уже Маша была ведомой и безоговорочно подчинялась своей партнерше.
Ася досмотрела танец до конца, не прерывая учениц и не делая никаких замечаний.
– Ну как? – поинтересовалась Диана, тяжело дыша и вытирая платочком пот со лба.
– Хорошо.
– Просто хорошо, и все? – В голосе послышалось разочарование.
– Просто хорошо. – Ася подошла поближе. – Мне нечего больше сказать. Это то, что нужно, чего я добивалась от тебя все это время, к сожалению, безрезультатно. До сегодняшнего дня. – Она посмотрела на Арсения. Тот сидел, сложив на коленях здоровенные, квадратные ладони, лицо его казалось совершенно неподвижным, и лишь в глазах Ася уловила напряженное движение мысли. – Тебе понравилось? – обратилась она к нему.
– Прикольно.
– Довольно лаконичный отзыв, – с улыбкой заметила Ася.
– Вы не обращайте внимания. – Диана махнула рукой. – Он всегда такой. Не употребляет распространенные предложения.
– Скажи, Арсений, а тебе не показалось странным или смешным то, что девушка исполняет роль юноши? – поинтересовалась Ася.
– Да нет. – Парень пожал плечами. – Наоборот, классно. Сейчас девушки о-го-го какие есть, почище любого мужика. Реперши там всякие, байкерши.
– Какая я тебе байкерша? – угрожающе двинулась к нему Диана.
– Да ладно, я пошутил, – миролюбиво произнес Арсений, – а если честно, нормальный танец. Машка только много руками машет.
– Больно ты понимаешь, – обиделась Маша. – Тормоз!
– Не тормоз, а медленный газ, – засмеялась Диана.
– Ладно, – Аресений поднялся со скамейки, – пойду. Дин, я тебя внизу буду ждать.
– Хорошо. – Диана проводила до дверей его и Машу и тут же вернулась.
– Анастасия Витальевна!
– Что?
– Я правда сегодня хорошо танцевала?
– Ты же знаешь, я не имею привычки говорить комплименты просто так.
– Знаете, – понизив голос, проговорила Диана и опустила горящее лицо, – я больше не стесняюсь.
– Это видно.
– Вам… понравился Арсен?
– Ничего. Пожалуй, главное он понимает, а это важно.
– Мы с ним уже два месяца встречаемся, – почти шепотом произнесла Диана, так и не поднимая глаз. – Мама не знает, а то бы она меня убила. У нас мама строгая, Ирку пилила, когда та со своим Костиком гуляла. А теперь за меня возьмется.
– Мама есть мама. – Ася улыбнулась и потрепала Диану по черным блестящим волосам. – А ты молодчина. Преодолела себя, и правильно сделала. В следующий раз попробуем показать сцену всем девочкам, согласна?
– Конечно. – Диана кивнула и вдруг ткнулась лбом Асе в плечо. Потом резко выпрямилась и, бросив «до свиданья», быстро вышла из зала.
Ася осталась одна. Ей было одновременно и радостно, и грустно.
Вот, значит, отчего Диана так ужасно вела себя все последнее время – отчаянно сопротивлялась новому, неведомому ранее чувству, пыталась защититься, надеть непробиваемый панцирь, доказать себе самой, что любви нет, ее придумали слюнявые романтики с целью приукрасить жизнь.
Что ж, она проиграла, как все ее предшественницы, как Джульетта, как сама Ася. Противиться любви – все равно что отвергать саму жизнь.
Тихонько скрипнула дверь. В зал заглянула Кристина.
– Аська, ты уже закончила?
– Да. – Ася с трудом прервала поток своих мыслей.
– А чего сидишь вся такая задумчивая?
– Так просто.
– А я малышей перенесла с утра на вечер. Сейчас две группы придут, одна за другой. Хорошо, что зал уже освободился. – Кристина деловито оглядела себя в зеркало. – Как тебе моя прическа? – она потрясла высоким хвостом на макушке.
– Ничего.
– Могла бы сказать что-нибудь поприятней.
– Очень хорошо.
Кристина оторвалась от зеркала и внимательно поглядела на Асю.
– Нет, ты явно мне не нравишься последнее время. Бледная, молчаливая, скоро растаешь на глазах, как Снегурочка. Придется лужицу вытирать.
Ася взглянула на часы.
– Кристя, я пойду.
– Посиди немного. Посмотришь, как мои шестилетки ча-ча-ча танцуют. Обхохочешься!
– Не могу, я спешу. – Ася начала одеваться.
Кристина молча наблюдала за ней, опершись локтями о станок.
– Дома-то все в порядке?
– Да.
– Сережке привет передавай. Я его целую вечность не видела. И Степашку поцелуй.
– Обязательно. Пока.
20
Кристина задумчиво поглядела вслед ушедшей Асе. Затем сняла с хвоста резинку, достала из сумки щетку и с ожесточением расчесала волосы. Снова встала перед зеркалом, изо всех сил втянула живот, подобрала пышную попку и высоко подняла голову.
Нет, все равно не то. Никогда у нее не получится стать хоть чуть-чуть похожей на Аську. И дело вовсе не в том, что Кристина пухленькая, а в подруге нет ни одного лишнего килограмма, и даже не в обалденной осанке, которую замечают все без исключения мужчины. Внешность тоже роли не играет – саму Кристину бог красотой не обидел: все при ней, и глазки, и губки, и носик пуговкой.
Дело в другом. Сказал же кто-то из великих, что в женщине должна быть загадка, иначе для мужиков она – прочитанная книга. Очень верно сказал, Кристина на собственной шкуре убедилась в точности этого изречения.
Есть в Аське некая тайна, которую не выведаешь, сколько ключиков ни перепробуй, что-то внутри такое, чего Кристине никогда не понять. Шесть лет дружат, а она так толком и не знает, что у подруги на душе, хотя сама давным-давно раскрылась перед ней до самого донышка.
Вот и сейчас – махнула ресницами, голову подняла и ушла, будто в омут с головой решила броситься. И ни слова, молчок…
Кристина вздохнула и перестала напрягать мышцы. Сойдет и так. Не всем же изображать из себя Джоконду. Зато она умеет радоваться жизни и принимать ее такой, как есть, что вовсе не маловажно.
В зал потихоньку стекалась детвора. Стало весело и шумно. Малыши толкались, бегали друг за дружкой и норовили повиснуть на станках вниз головой.
– Так! – зычно произнесла Кристина. – А ну-ка все вопли прекратили, разобрались по парам и выстроились вдоль окна!
Гвалт сразу стих. Малышня, сопя от усердия, принялась выполнять указания.
– Живее, живее. – Кристина прошлась вдоль нестройной шеренги. – Катя, с кем ты стоишь? Где твой партнер?
Рыженькая Катя вместо ответа сморщила усыпанное веснушками личико, явно собираясь зареветь.
– С ней Колька стоял, – подсказал ее сосед, серьезный толстый мальчик в очках.
– Ну и где он сейчас, этот Колька? – строго поинтересовалась Кристина.
– А вон, – толстяк указал рукой в конец шеренги. – С Зинкой стоит. Влюбился в нее.
Детишки захихикали.
– Тихо, кому сказано! – прикрикнула на них Кристина и обратилась к маленькому лопоухому пацану, стоявшему в последней паре: – Коля, немедленно встань с Катюшей. Ты нас задерживаешь.
– Я не хочу, – тихо, но твердо проговорил лопоухий. Он крепко держал за руку девчушку в несуразном, ярко-желтом купальнике. Лицо у девчонки было отчаянно некрасивым: большой лягушачий рот, глазки-щелки, нос картофелинкой. Рот, однако, улыбался, являя на всеобщее обозрение отсутствие двух передних зубов, а в маленьких глазках светилось столько радостной энергии, что Кристине сразу стало ясно: ни к какой плаксе-Катюше принципиальный и упертый Коля не уйдет.