Ася ощутила дикую обиду и неодолимое желание унизить его так же, как он только что унизил ее.
– Если я тебе так противна, зачем же ты звал меня к себе? – едко произнесла она.
– Я звал? – Он отложил отвертку и выпрямился. – Когда это?
– Тогда, на тропинке, у стены. Когда я мимо шла. Говорил, что сдохнешь без меня. Забыл?
– Помню. Было такое. – Алексей усмехнулся и подошел. – Только ты не из-за этого пришла.
– А из-за чего, по-твоему? – запальчиво возразила Ася.
– Сама прекрасно знаешь.
– Нет уж, ты скажи!
– Ладно, – он пожал плечами, – скажу. Наплевать тебе было на то, что я там нес. Ты потому прибежала, что мужика тебе хотелось. Настоящего мужика, а не конфетно-банановый сироп! Что, не так?
Ася, не отрываясь, с ужасом смотрела на его лицо, чужое, жестокое, равнодушное. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон.
– Тебя, моя милая, перекормили сладким, вот и захотелось чего-нибудь остренького. С перчинкой. Так ведь? – Алексей смерил ее насмешливым взглядом.
– Замолчи, – тихо сказала Ася, отступая назад, к двери. – Сейчас же замолчи. Или…
– Что – или? Напугать меня решила?
– Или я больше не приду. Никогда.
– Придешь, – спокойно проговорил он. – Прибежишь, никуда не денешься.
Ася повернулась и, ни слова не говоря, вышла в коридор. Надела пальто, сапоги, сняла с крючка сумку. Затем заглянула в комнату.
Алексей как ни в чем не бывало снова возился с телевизором.
– Счастливо оставаться, – сказала Ася, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить стоящую на комоде чашку и не швырнуть ему в голову.
– И тебе того же.
Она аккуратно прикрыла входную дверь и, тяжело дыша, прислонилась спиной к облупленной стене.
– Скотина! Болван самовлюбленный! Ничтожество! – ей казалось, что поток ругательств, вертевшихся на языке, никогда не иссякнет.
Снизу послышался хриплый кашель. Ася отпрянула от двери.
По лестнице не спеша поднимался давешний сизолицый мужичонка. В руках у него болталась полотняная авоська. Мужик поднял голову, заметил Асю и помахал рукой:
– Здорово, девка.
Она молча начала спускаться по ступенькам.
– Эй! – грязные корявые пальцы ухватили ее за рукав пальто. – Будь другом, дай полтинник.
Ася дернула рукой.
– Ну не жмотничай. Что тебе стоит! Ну хоть десятку, а?
– Пошел к черту, – грубо проговорила она и, оттолкнув сизолицего, побежала вниз.
Позади тренькнул звонок. Ася остановилась на площадке между вторым и третьим этажами, прислушалась. До нее донесся скрип открываемой двери. Послышалась негромкая перебранка, затем короткий жалобный вопль, и дверь с грохотом захлопнулась.
Ася поколебалась и двинулась дальше. Прежде чем выйти из подъезда, она все-таки задержалась, дожидаясь, пока сверху появится сизолицый.
Тот еле ковылял, обхватив перила обеими руками.
– Говорила же, не ходи туда больше, – злорадно проговорила Ася. – Так тебе и надо.
– Изверг! Душегуб! – Мужик дополз до последней ступеньки и грязно выругался. – Я еще с тобой поквитаюсь! – Он обернулся и погрозил кулаком воздуху.
– Держи, – Ася сунула ему в руку двадцатку. – И перестань нарываться. Ничего он тебе не должен, это ты без конца попрошайничаешь.
– Гад, – не обращая внимания на ее слова, проскрипел сизолицый, но деньги взял.
Ася вышла на улицу и с наслаждением вдохнула свежий морозный воздух.
Все, хватит! Ноги ее больше не будет в этой берлоге. В гробу она видела всю эту рвань подзаборную, позор, бесконечные унижения, слезы.
Пусть он ждет ее. Надеется, что она не выдержит и вернется, что у нее нет гордости и самолюбия. Пусть тешит себя иллюзиями о собственной неотразимости и мужественности. Ничего он не дождется! Ничего!
Ася зашагала по хрусткому, чистенькому снежку к шоссе. Чем дальше она отходила от мрачно-серого дома, тем страшней и ощутимей становилась пустота на сердце. Его словно и не было вообще – оно будто осталось отдельно от нее, там, за дверью квартиры на четвертом этаже, в крошечной десятиметровой комнатке с вылинявшими, грязно-лиловыми обоями.
«Не буду плакать! – сама себе пообещала Ася. – Ни за что. Было бы из-за кого убиваться».
Она подумала о Степке, о том, что обещала сводить его на каток, да так и не удосужилась. А зима вот-вот закончится.
Ася еще много о чем думала: о Сергее, ставшем за последние полгода совсем чужим, о том, что они давным-давно не разговаривали ни о чем, кроме еды, Степкиного поведения и Нинюсиного самочувствия. И о Нинюсе тоже думала – о ее бесконечном терпении и самоотверженности по отношению к своему непутевому Петюне.
Она очнулась от мыслей, лишь когда рядом затормозил новенький, ярко-красный «мерс».
– Девушка! – Из-за спущенного затемненного стекла выглядывал красивый парень с сигаретой в зубах. – Садитесь, подвезу.
Ася с сомнением оглядела шикарный автомобиль. Она предпочитала машины попроще, опасаясь нарваться на бандитов. Однако в парне не было ничего слишком крутого или подозрительного. Он смотрел дружелюбно и с интересом.
– Вам куда?
Она назвала улицу и номер дома.
– Пожалуйста. – Водитель распахнул дверцу. Из салона пахнуло уютным теплом.
Ася залезла на мягкое, велюровое сиденье.
– Почему такая грустная? – Парень смачно затянулся и выпустил облачко дыма.
– Да так, – неопределенно ответила Ася, разглядывая смешную пластиковую лягушку, подвешенную к лобовому стеклу.
– Проблемы в личной жизни? – предположил парень.
– Угадали. – Ася искоса глянула на него. Светлые волнистые волосы, прямой нос, красивые, чувственные губы. Прямо-таки Аполлон Бельведерский.
– Поссорились с другом? – продолжил допрос Аполлон.
– Поссорилась, и еще как.
– Помиритесь, – уверенно пообещал красавец, – я вон тоже со своей девушкой поссорился и не переживаю. Поедем лучше, прокатимся!
– Не могу. – Ася выдавила из себя улыбку. – Мне надо домой.
– А чего там делать, сидеть и киснуть?
– Почему киснуть? У меня там семья, муж, ребенок.
Водитель перестал дымить и внимательно посмотрел на Асю. Она спокойно выдержала его взгляд.
– О, как у вас все запущено, – в задумчивости протянул парень. – Дома, значит, муж, а поссорились с другом. Я верно понял?
– Абсолютно. – Асе было так тошно, что хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своей бедой.
– Красивая женщина может позволить себе поступать как вздумается, – проговорил Аполлон, вновь поднося к губам сигарету.
– А некрасивая?
– А некрасивых нет, – уверенно произнес парень. – Есть недолюбленные или недолюбившие, нераскрывшиеся, не уверенные в себе, затюканные бытом.
– Откуда такие глубокие познания? – удивилась Ася.
– Профессия обязывает. – Аполлон улыбнулся, показывая ровные красивые зубы.
– Вы… сутенер? – Ася испуганно отодвинулась к самой дверце.
– Ну что вы! – Парень весело рассмеялся. – Я – женский парикмахер, а также стилист-визажист. Работаю в очень престижном салоне. Знаете, сколько дамских секретов мне поверяется каждый день? Во! – он ребром ладони провел по горлу. – А вы говорите! Я про женщин все на свете знаю. Вот вы, например, сердиты на своего друга, а все равно любите его, рассчитываете с ним помириться. Угадал?
– Ничуть не бывало, – решительно произнесла Ася. – И не подумаю с ним мириться.
– Это вы сгоряча так говорите. Вы же его уже простили, это видно невооруженным глазом.
– Чепуха.
– Нет, не чепуха. Моя девушка тоже поартачится, подуется и вернется.
Ася вдруг почувствовала к Аполлону резкую неприязнь. Так же небось издевается над какой-нибудь доверчивой дурехой, считает себя пупом земли и знатоком женской сути.
– Что вы ей наговорили, вашей девушке, что она от вас убежала? – сухо спросила она.
– Да ничего особенного. Она хотела в гости идти, а я футбол смотрел по телевизору. Вот и не сошлись во мнениях.
– Важная причина для размолвки. – Ася невольно улыбнулась.
– Вот и я о том же. – Парень сунул окурок в пепельницу и, достав из-за пазухи шоколадку, протянул ей. – Хотите?
– Нет, спасибо.
– Как хотите. – Он развернул обертку, впился зубами в подтаявшую коричневую мякоть. Помолчал немного, потом осторожно поинтересовался: – Ну а у вас что, если не секрет?
– У нас все гораздо сложней. – Ася вздохнула и глянула в окно. – Мы уже приехали. Вон тот кирпичный дом, средний подъезд. – Она расстегнула сумочку, собираясь достать бумажник.
– Нет, нет, не нужно. – Парень решительно помотал головой. – Я с вас ничего не возьму.
– Почему? – Ася посмотрела на него с недоумением. – Вы же потратили на меня время, бензин.
– Времени у меня полно – я сегодня выходной. А бензину тут на копейки, так что не будем спорить.
– Не будем, – согласилась Ася, открывая дверку. – Большое вам спасибо.
– Всего доброго. Увидите, все у вас наладится.
«Мерседес» дал газу и умчался.
22
Дом встретил Асю привычным покоем и уютом. Блестели свежевымытые полы, с кухни сладко пахло тестом, из детской доносились приглушенные звуки телевизора.
Ася не спеша разделась, оглядела себя в зеркало, тщательно поправила прическу. Потом, не надевая тапочек, с наслаждением прошла по мягкому пушистому ковру в гостиную.
Сергей сидел за компьютером, внимательно глядя на монитор, и время от времени ударял пальцами по клавишам.
– Привет. – Ася бесшумно подошла и остановилась у него за спиной.
– Привет. – Он щелкнул мышью. На экране возникла какая-то диаграмма.
– Работаешь?
– Да. – Сергей взял ручку и пометил что-то в лежащей перед ним тетради.
– Ну, прости. Не буду тебе мешать. – Ася как бы невзначай дотронулась до его плеча. Он в ответ промычал что-то неразборчивое.
Она отошла, постояла немного, наблюдая, как Сергей методично и скрупулезно просматривает таблицу, и чувствуя одиночество и тоску. Ей вдруг показалось, будто она по ошибке попала в чужую квартиру, обитатели которой ведут свою неведомую жизнь и вовсе не нуждаются в ее присутствии.