– Доброе утро. – Это был голос Сергея, он звучал откуда-то сбоку. Спокойный, мягкий, с участливой, доброжелательной интонацией.
Ася попыталась повернуть голову, но почему-то у нее ничего не вышло. Она совершенно не ощущала своего тела, точно его парализовало.
– Как ты? – Послышались тихие шаги. На ее лоб легла теплая ладонь.
– Н-ничего. Двигаться… трудно.
– Это со сна. Пройдет. – Сергей нагнулся и поцеловал Асю в щеку. – Советую тебе сегодня еще полежать, хотя страшного ничего не вижу. Так, на всякий случай. Есть будешь?
– Нет, пока не хочется. – Она сделала над собой усилие и все-таки приподнялась на постели. Голова кружилась по-прежнему, но дурноты больше не было.
– Так что все-таки произошло? – Сергей присел рядом, поправил одеяло. – Кто на тебя напал?
– Двое. Лиц я не разглядела.
– Почему? Ведь было еще светло.
– От страха. Они сразу начали ругаться… угрожать.
– Что говорили?
– Не помню… всякую чепуху. По-моему, это были наркоманы.
– Кто из них тебя ударил?
– Не знаю. Не могу сказать. Сережа… они… хотели… – она беспомощно замолчала, глядя на свои руки.
– Хотели раздеть тебя? – легко догадался Сергей. – Сняли пальто, ты это имеешь в виду?
– Да, – Ася на секунду прикрыла глаза, – да. Поэтому… свитер…
– Понял, – он ласково погладил ее пальцы. – Успокойся, Зайка, все ведь обошлось. Эти гады ничего с тобой не сделали, только немножко подпортили личико, но это чепуха, заживет, как на собаке. Их поймают, я тебе обещаю.
Она испуганно дернулась.
– Ты… уже заявил?
– Нет. Пока еще нет. Но собираюсь, как только тебе станет полегче. Часок еще отдохни, а затем позвоним куда следует.
Ася вдруг с силой сжала его руку:
– Не надо! Не звони!
– Но почему? – Сергей глянул на нее с недоумением.
– Я прошу, не надо! Я… – она коротко всхлипнула и вытерла ладонью абсолютно сухие глаза.
– Что? – его голос наконец утратил спокойствие, в нем ощутимо зазвучала тревога. – Что, Зайка?
Ася поняла, что больше не может молчать. Что угодно, только не вранье. Пусть он узнает, а там – будь что будет.
– Я сказала неправду. – Она, не обращая внимания на головокружение, резко выпрямилась, оперлась спиной о подушку.
– В каком смысле?
– В прямом. На меня никто не нападал.
– Что же тогда было?
Сергей смотрел на нее напряженно, не мигая.
– Сережа… ты… я даже не знаю, как сказать. – Ася почувствовала, что ее знобит. Зубы начали выбивать дробь, плечи тряслись. – Я… так виновата… перед вами… перед тобой… – Ей мучительно хотелось заплакать, но слезные железы точно пересохли, и из них не выходило ни капли спасительной, соленой влаги. – Ты представить себе не можешь…
– Могу, – Сергей осторожно обнял ее плечи, – гораздо больше, чем ты думаешь.
Она вскинула на него удивленные глаза.
– Ты о чем?
– Во-первых, ляг обратно, тебя лихорадит. Во-вторых, не пытайся больше ничего объяснять – в твоем положении от этого мало пользы, зато вреда полный короб. Я знаю, кто это сделал… имею в виду это. – Сергей тихонько дотронулся до ее опухшего лица.
– Ты? Знаешь? – Ася хотела отпрянуть, но он удержал ее.
– Да. Я знаю, как он выглядит, как его зовут и даже где он живет.
Она молча, не отрываясь, смотрела на него.
– Асенька, милая, – Сергей ласково прижал ее к себе, – ты думаешь, я совсем не от мира сего? Не вижу, не чувствую, что с тобой творится вот уже полгода? Не замечаю, как ты изменилась, вздрагиваешь по ночам во сне, бормочешь странные слова, которых раньше и не знала вовсе? Между прочим, пару месяцев назад я встретил Маринку, и она сказала мне, что три дня как вернулась из Дублина, из командировки. В Москве ее не было, почитай, с августа.
Он сделал паузу, внимательно оглядел Асю и укутал ее плечи одеялом.
– А твоя сверхурочная работа? Я ведь звонил Игорю, хотел попросить его, чтобы он снял с тебя часть нагрузки.
– И он…
– Был очень удивлен, потому что не слышал ни о каких дополнительных группах хореографии. Зато сразу же вспомнил, как ты куда-то делась с банкета после вашего фестиваля.
– Значит… ты уже давно… – Ася не могла поверить своим ушам. А она-то, дура, мнила себя великой конспираторшей, думала, что никто ни о чем не догадывается, ну разве только Кристина. – Почему же ты молчал столько времени?
Сергей покачал головой.
– Сначала я просто не мог поверить, что ты способна на такое. Думал, что ошибаюсь, гнал от себя всякие неприятные мысли. Хотя Нинюся – та с первого дня все прочухала и уши мне прожужжала на эту тему. Она сразу же учуяла табачный запах – Петюня-то ее смолил сутки напролет, – а после несколько раз слышала твои переговоры по сотовому. Да еще засекла, как ты утащила из дому мои старые вещи. – Он попытался выдавить из себя улыбку, но лишь слегка покривил губы.
– Дальше что было? – устало проговорила Ася. – Ты стал следить за мной?
– Нет. Я никогда бы не стал за тобой следить. Ты вольна поступать, как тебе хочется.
– Откуда тогда…
– Кристя позвонила. Вчера. Сказала, что у тебя была истерика, тебя видели с ужасным типом, от которого нужно немедленно спасаться. Она очень напугала меня, поэтому… – Сергей опустил голову. – В общем… я тебе наврал. Я не был у Сони с Русланом. Мы с Кристей встретились и ехали на машине за вами, до самого нашего дома. А потом – обратно, за ним одним. Вот и все.
Ася поплотней завернулась в одеяло.
– Ты, наверное, презираешь меня? Все презирают?
– Что ты! – Он бережным движением убрал волосы у нее со лба. – Я тебя жалею. Ужасно, так, что не передать словами. Ведь это болезнь, Асенька, самая настоящая болезнь, тяжелая и очень опасная.
Ася глянула на него с отчаяньем и мольбой.
– Сережа, что делать? Помоги мне… пожалуйста, если можешь.
– Конечно. Конечно, помогу. – Сергей взял ее на руки, посадил к себе на колени, как ребенка. – Пойми, Зайка, у тебя не может быть ничего общего с этим человеком. Он из другого круга, вы говорите на разных языках. Я допускаю возможность некой страсти, сродни животной, от которой некуда деться, ей хочется подчиниться, отдаться с головой. Но, Асенька, это только страсть, низменный инстинкт, который рано или поздно обязательно пройдет, насытив себя. И тогда останется пустота. Понимаешь, пустота, полное отторжение. Вам станет не о чем говорить и не о чем молчать, вас ничто не будет связывать, кроме разве что взаимного раздражения и неприязни. Ты… слушаешь меня?
– Да. Сережа, это не болезнь. Я люблю его.
– Ты не любишь его, ты его хочешь! Это другое, совсем другое. Поверь мне, Зайка: некогда я увлекался психиатрией и особенно той ее областью, где изучается взаимоотношения полов. Это влечение, а не любовь. Оно угасает так же неуловимо и быстро, как вспыхивает. Ты должна понять, тебе ведь не шестнадцать лет. Хочешь, чтобы тобой вечно помыкали, чтобы с тобой обращались… вот так? – Голос Сергея стал жестким, он кивнул на ее разбитые губы и нос. – Хочешь?!
– Нет. Не хочу.
– Тогда надо лечиться.
– Как?
– Как следует, у специалиста. У меня есть такой врач, хочешь, позвоню ему, обращусь за помощью? Помнишь, как-то он приходил к нам, невысокий такой, рыжеватый, с бородкой?
– Нет, не помню.
– Ну не важно. Сейчас он – один из самых востребованных и дорогих психотерапевтов в Москве, к нему запись на полгода вперед. Но тебя он примет завтра же, в крайнем случае послезавтра. Согласна?
Ася закрыла глаза. Тут же перед ней возникло лицо Алексея, перекошенное болью и страданием, такое, каким она видела его в последний раз. Как забыть его, избавиться от этого кошмара, ставшего ее жизнью?
– Согласна? – громче повторил Сергей.
– Да. – Она не произнесла это вслух, а лишь беззвучно шевельнула губами, однако он тут же поднялся с места.
– Все. Заметано. Я иду звонить. Прямо сейчас, пока ты не раздумала. Жди, я скоро вернусь. – Он вышел.
Ася вытерла со лба выступившую испарину. Что ж, она попробует. Попробует вылечиться, как советует Сергей, хотя ни капельки не верит в то, что такое возможно. Просто у нее нет другого выбора – разве только намылить веревку и в петлю.
– Мам! – на пороге спальни возник Степка, мордашка у него была испуганная, голосок дрожал. – Мамусь!
– Что, милый? – Ася улыбнулась ему через силу.
– Ты болеешь?
– Немножко. Я скоро поправлюсь.
– Папа сказал, ты упала и разбилась. Как я, помнишь, с велосипеда?
– Помню. – Ася мрачно усмехнулась. Еще бы ей не помнить тот проклятый день! С него все и пошло: не расквась Степка нос, она бы вышла из дома вовремя, без опоздания, не рванула бы через пустырь, не встретила там Алексея, не втюрилась в него, как последняя идиотка. И все бы было в порядке. – Ты иди, Степушка, к себе, – мягко попросила Ася, – поиграй во что-нибудь. Мне сейчас трудно разговаривать.
– Хорошо. – Степка послушно кивнул. – Нинюся там спрашивает – ты будешь селедку с картошкой?
– Потом, попозже.
– Ага, я ей скажу. – Он исчез, против обыкновения тихо, ничего не распевая в полный голос и не прыгая, как слоненок.
Ася опустила подушку и прилегла, стараясь ни о чем не думать. Минут через пять появился Сергей.
– Все о’кей, Зайка. Мы договорились. Завтра я отвезу тебя к нему в офис. Как голова?
– Лучше.
– Не тошнит?
– Нет.
– Ну и слава богу. – Он уселся в мягкое кресло напротив кровати, вытянул руки на подлокотниках. – Слушай, ты в состоянии воспринять кое-что еще?
– Что? – Она уже собралась задремать, уютно свернувшись под одеялом.
– Зайка, это серьезно. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но откладывать дольше нельзя.
– Что нельзя откладывать? Сережа, ты можешь говорить по-человечески?
– Ася, мне предложили стажировку в Марселе. В клинике у того самого профессора – помнишь, я тебе показывал его книгу?
Ася села на постели.
– Ты собираешься уехать в Марсель?
– Мы. – Сергей скрестил руки на груди и посмотрел на нее в упор. – Мы вместе.