Она немного помолчала.
– Когда?
– Скоро, Зайка. Через месяц с небольшим. Поэтому я и сказал, что ждать больше невозможно. Надо было давно поставить тебя в известность, но… наши отношения последнее время… твое состояние… – Сергей выразительно качнул головой, – в общем, ты меня поняла.
– Да. Степка едет с нами?
– Нет. Он останется. Незачем тащить его туда, пока, во всяком случае. Поживем год, там видно будет.
– Нинюсе с ним не справиться.
– Ей и не надо будет. Мать приедет, на нее я могу положиться как на самого себя.
– Я смотрю, ты уже все распланировал до мельчайших подробностей. – Ася сухо усмехнулась.
– Что поделать, Зайка, я привык планировать. С завтрашнего дня начнутся лечебные сеансы, к концу марта ты должна быть в полном порядке. Десятого апреля мы уезжаем.
– А если… если я не буду в порядке?
– Этого не может быть, – твердо произнес Сергей, – Макс считается высококлассным специалистом-психоаналитиком, одна его консультация стоит двести баксов.
– Ты собираешься платить такие деньги? – изумилась Ася.
– Я бы заплатил любые, чтобы ты была спокойна и счастлива, – серьезно проговорил Сергей. – Но Макс сказал, что тебя он будет лечить абсолютно бесплатно.
– Почему?
– Некогда я оперировал его отца. Еще вопросы есть?
Ася пожала плечами.
– Нет, кажется.
– Тогда я поехал в больницу, меня уже давным-давно там ждут. Нинюся за тобой присмотрит. – Он поцеловал ее и направился к двери.
– Сережа, – негромко окликнула Ася.
– Да, Зайка.
– Там, в сумке… телефон. Возьми его себе. Пожалуйста, я прошу!
– Хорошо, – он кивнул, – сделаю, как ты скажешь. Не скучай, до вечера.
31
Ася с вялым любопытством разглядывала безупречно отштукатуренные голубоватые стены, уходящие под сводчатый потолок. Она сидела на низеньком кожаном диванчике в светлой просторной комнате, почти лишенной мебели. В одном углу стоял узкий шкаф с застекленными полками, в другом – небольшой изящный компьютерный стол. На полу лежал светло-серый ковер с коротким густым ворсом. Огромные окна закрывали блестящие металлические жалюзи, возле самой двери высился свеженький, ярко-зеленый фикус в кадке.
Пожалуй, фикус являлся самым сочным цветовым пятном во всем помещении, кроме него, глазу было абсолютно негде остановиться. На стене висела единственная картина, изображающая бурный горный водопад с белой клочковатой пеной.
Асе показалось, в картине есть что-то ненатуральное. Она попыталась определить что, и в это время послышались четкие и ровные шаги. В комнату вошел моложавый мужчина, очень маленького роста, худощавый, с рыжеватой бородкой и темно-русыми волосами, забранными на затылке в жидкий хвостик.
– Будем знакомы. – Коротышка приблизился и протянул крепкую, хотя и узкую ладонь. – Я Максим. Можно называть просто Максом.
– Анастасия. – Ася пожала его руку.
– Очень красивое имя, – нараспев произнес низкорослый и опустился на диванчик рядом с Асей. – И сама вы очень и очень красивая. Скажите, часто смотритесь в зеркало?
– Н-не знаю, – Ася слегка опешила от такого вопроса, – как любой человек.
– Ясно. – Макс удовлетворенно кивнул. – Я попрошу вас с сегодняшнего дня замечать каждый раз, когда вы будете подходить, любоваться своим отражением. Договорились?
– Да. Только… – она недоуменно посмотрела на него, – разве это так важно?
– Очень. – Макс улыбнулся. – Теперь давайте немного побеседуем. Только уговор: я спрашиваю о чем угодно, а вы отвечаете мне исключительно искренне и безо всякого смущения. Как если бы перед вами был священник. Идет?
Ася вдруг подумала, что Макс и вправду похож на священника, то ли бородой, то ли взглядом темных пронзительных глаз, то ли еще чем-то, до конца неуловимым. Во всяком случае, он производил на нее приятное впечатление и внушал доверие.
– Идет, – согласилась она.
– Замечательно. Расскажите о себе.
– Что именно?
– Все, что хотите. Хотите, о своей огромной и несчастной любви.
– Не хочу.
– Тогда о юности. Как вы познакомились с Сергеем?
– Мы… были в санатории, с мамой. Неподалеку от Алушты. Он там отдыхал.
– Сколько вам было лет?
– Восемнадцать.
– А ему?
– Двадцать девять.
– Приличная разница в таком молодом возрасте. – Макс звучно щелкнул языком. – Вас это не испугало?
– Нисколько.
– А вашу маму?
– Тоже.
– Вы влюбились в Сергея с первого взгляда?
– Не знаю. Не могу сказать наверняка. Скорее всего, нет.
– Как же он добился вашей благосклонности?
– Ну… ухаживал за мной, дарил цветы, возил кататься на скутере.
– Это продолжалось…
– Двадцать дней.
– Вы так точно помните? – удивился Макс.
– Да. На двадцать первый день он сделал мне предложение.
– И вы его приняли.
– Приняла.
– К тому времени вы уже были влюблены в своего жениха?
– Мне казалось, да.
– Казалось? – Макс внимательно взглянул Асе в глаза.
– Была влюблена.
– Ясно. Что же было дальше?
– Он увез меня в Москву.
– Прямо из санатория?
– Да.
– Разве вы нигде не учились?
– В училище искусств на отделении хореографии. Мне оставалось закончить последний курс.
– И вы закончили его в Москве?
– Именно.
– У Сергея в столице уже была квартира?
– Да. Он работал после аспирантуры, и еще родители его помогли.
– Скажите, мама радовалась за вас?
– Конечно.
– Гм, верно. – Макс рассеянно подергал свой хвост. – Чего ей было не радоваться. Вы наверняка тут же расписались, так ведь?
– Да.
– А потом появился ребенок.
– Не сразу. Спустя два года.
– Вот как! Просто замечательно. Анастасия, скажите честно, вы когда-нибудь за все то время испытывали депрессию, пребывали в дурном настроении, расстраивались без видимых причин?
– Нет, практически никогда.
– Вы говорите правду?
– Д-да. – Ася наморщила лоб, прислушиваясь к тому, что происходило у нее внутри. – Да, я говорю правду.
– Никогда ни малейшей тени в царстве вечного света? Полная благодать, совет да любовь?
– Иногда, по ночам, мне почему-то становилось страшно.
– Ага! – обрадовался Макс, точно следователь, которому удалось уличить преступника. – Чего же вы боялись?
– Сама не знаю. – Ася вздохнула. – Мне… казалось, что в один прекрасный день я проснусь и перестану быть веселой.
– Перестанете быть веселой? – Брови Макса удивленно поднялись. – Ну-ка, ну-ка, это интересно. То есть как же так?
– Перестану радоваться всему, стану унылой и скучной, такой, как была моя бабушка.
– У вас были плохие отношения с бабушкой?
– Нет, но она вечно грустила и сердилась. На всех, на меня, на мать.
– Очень хорошо, – невпопад проговорил Макс. – Хотите кофе?
– Не откажусь.
– Сейчас устроим. – Он поднялся и выглянул за дверь, – Анечка, лапушка, сделай нам две чашечки кофейку.
– Хорошо, Максим Филиппович, – отозвался приятный девичий голосок.
– Ну вот, – Макс вернулся на свое место, – я выяснил почти все, что хотел. Остается задать последний вопрос: помогал ли вам Сергей по хозяйству?
– Он – нет, но Нинюся…
– Нинюся?
– Соседка. Она у нас вместо домработницы. Помогает: убирает, готовит, смотрит за Степой.
– Чудесно. Сергей молодец, каких мало. Идеальный муж, не так ли?
– Так, – согласилась Ася. – Только… зачем вы мне это говорите? Ведь знаете, в чем дело, Сережа сказал вам…
– Я все знаю, Анастасия. – Макс дружелюбно улыбнулся. – Все знаю и ничего не говорю просто так. Поверьте мне.
– Я вам верю.
Дверь распахнулась. В комнату вошла девушка в строгом черном костюме с подносом в руках. На нем дымились две крошечные чашечки, стояла круглая вазочка с печеньем.
– Пожалуйста, ваш кофе. – Секретарша поставила поднос на столик перед диваном.
– Спасибо, Анюта, – вежливо поблагодарил Макс.
Девушка бесшумно удалилась.
– Пейте, – он подвинул чашку к Асе, – и слушайте, что я вам скажу. Постарайтесь быть предельно внимательной, ладно?
– Да.
– Ваша встреча, Анастасия, та, что одним махом разрушила семейную идиллию, была предрешена. Это должно было случиться, рано или поздно, понимаете меня?
– Нет. Почему?
– Жизнь, которую вы вели, создал для вас Сергей, она оказалась слишком стерильной. Знаете, что бывает, когда в организме погибают все бактерии?
– Да, знаю.
– Человек теряет иммунитет, становится беззащитным. Вы чувствовали интуитивно эту беззащитность, уязвимость – отсюда ваши ночные страхи. Понимаете?
– Не совсем, – честно призналась Ася.
– Вы пейте, – посоветовал Макс. – Я постараюсь объяснить доходчивей. Задыхаясь от своей счастливой, безоблачной жизни, вы стремились найти иную, полностью противоположную ей. И нашли. Эта другая, тайная жизнь явилась замечательным дополнением прежней. В первой вас берегут, сдувают с вас пылинки, но одновременно с этим считают человеком несамостоятельным, созданным исключительно для веселья и удовольствия. Во второй все наоборот: относятся к вам вроде бы пренебрежительно и в то же время безоговорочно признают ваше явное преимущество.
– Это не так, – тихо проговорила Ася. – Он… тот человек, наоборот, всегда старался подчеркнуть, что я – никто по сравнению с ним.
– Ерунда, – отрезал Макс. – И вы сами отлично это знаете. В вашем тайном союзе ведущей были именно вы, а не ваш друг. Вы приходили, когда считали нужным, и уходили, если хотели, вы, а не он диктовали определенные условия для совместного пребывания, вы были той ниточкой, которая связывала его с современной цивилизованной жизнью, от которой он давно и безнадежно отстал. Смею упомянуть, что в отношениях с Сергеем вы с самого начала были ведомой. Подсознательно вы искали человека, который стоял бы на социальной лестнице ниже вас, был бы задавлен обстоятельствами и оттого несчастен, достоин жалости и сочувствия. Ну, скажите по совести, неужели за время брака с Сергеем в вас не влюблялись мужчины, не делали