Она смотрела в его глаза, в такое до боли знакомое лицо. Он так и остался мальчишкой, и все, чего от него требовало общество, осталось неуслышанным. Общество мало его изменило. Он словно замер во времени, и, хотя примерил на себя новые социальные роли — стал мужем, отцом, стал лесничим, без которого трудно было представить жизнь поселка — он так и остался прежним Райаном, которого она когда-то знала. Интересно, подумала Мелисса, что видит он, когда смотрит на нее. Ей пришлось столкнуться с трагедиями, сильно ее изменившими, пережить гибель ребенка и теперь испытать все это. Она знала, что уже перестала быть той хорошенькой девушкой, какой была когда-то. И все же он придвинулся ближе, провел пальцами по ее щеке, и на миг она вновь вернулась на ту поляну в лесу, вновь ощутила свою обиду и любовь. Ее тело само откликнулось на прикосновения его пальцев, и это было так же естественно, как шелест листьев над головой.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты знаешь, я всегда тебя любил.
Да, она знала, что он всегда любил ее. Тогда она была слишком юной, чтобы это понять — он оттолкнул ее не просто из упрямства и гордости. Но с годами ей стало ясно, что Райан всегда любил ее, даже когда встретил Дафну. Он пытался поступить правильно, так сильно пытался, что даже нашел в себе силы начать отношения с Дафной. Но его любовь к Мелиссе никуда не делась. Она узнала это, потому что он ей рассказал, когда нашел ее в лесу спустя несколько дней после гибели Джоела. Когда ей было совсем плохо, он стал ее убежищем, ее большим, крепким дубом, внутри которого она могла спрятаться. И теперь ей вновь нужно было спрятаться от всего этого, как тогда, одиннадцать лет назад, когда Джоела не стало.
Она прижалась к Райану, как к большому дубу, а он целовал ее лоб, ее щеки, и прикосновения его губ, как теплая тень листьев, успокаивали и защищали.
Защищали, как она защищала своих детей, которые, может быть, и ударили ножом своего отца.
Отца. Патрика.
Господи. Патрик.
Она оттолкнула Райана и покачала головой.
— Нет, нет… не надо…
— Но ты ведь тоже любишь меня, я знаю, любишь!
— Да, конечно… но не так, как тебе хотелось бы. Не так, как я люблю Патрика.
Красивое лицо Райана исказилось от боли и гнева.
— Он не тот человек, которым ты его считаешь.
— Все нормально? — раздался голос.
Они повернулись и увидели, что оба детектива, расследовавших дело о нападении на Патрика, смотрят на них, изумленно подняв брови.
— Все нормально, — сказала Мелисса, но ее тело словно обожгло огнем.
— Не ожидала увидеть вас здесь, — сказала детектив Пауэлл. Она смотрела в пылающее лицо Мелиссы с нескрываемым любопытством.
— Мы дружим, — ответила Мелисса, Райан же не сказал ни слова. Он по-прежнему смотрел на нее, не сводя глаз. — Вы меня искали? — спросила она самым спокойным голосом, каким только могла.
— Нет, мы искали мистера Дея, — сказал детектив Кроуфорд. Мелисса нахмурилась, но Райан, судя по всему, совсем не удивился, и лишь обреченно вздохнул.
— О чем вы хотите поговорить с Райаном? — спросила Мелисса.
Детектив Пауэлл наклонила голову:
— Просто выяснить несколько моментов. Что это такое? — она указала на разбитые камеры.
— Да так, старый хлам, — отмахнулся Райан и подтолкнул ногой брезент под куст.
— Вы оба прежде жили в лесу, верно? — спросил детектив Кроуфорд. — Я смотрел архивы — в ваш дом, Мелисса, несколько раз вызывали полицию. Я правильно понимаю, что вам было очень тяжело жить в семье, где отец так обращался с матерью?
Мелисса недоуменно посмотрела на детектива. Почему он решил проверить архивные записи о ее семье?
— Вы собирались опросить меня, а не Мелиссу, — заметил Райан, проходя мимо детективов к дому. — У меня вызов в половине десятого, так что лучше займитесь этим сейчас.
Детектив Пауэлл хотела что-то сказать, но ее напарник положил ей на плечо руку и покачал головой.
— Не поверю, что вы еще его не допросили, — проговорила Мелисса.
— Все нормально, Мелисса, правда, — сказал Райан, не глядя на нее. — Иди домой.
Она взглянула на обломки камер:
— Набери мне как сможешь, ладно?
Он ничего не ответил и открыл детективам дверь. Мелисса пошла прочь, чувствуя взгляды полицейских, направленные ей в спину.
Следующие несколько часов Мелисса провела с Патриком, а Розмари и Билл предложили сводить Грейс в кино, пока близнецы в школе. Мелиссе показалось, что им самим хочется расслабиться не меньше, чем Грейс. Подойдя к кровати Патрика, Мелисса ощутила чувство вины. Да, она вовремя оттолкнула Райана, но она не смогла справиться с тем, что чувствовала, когда он так на нее смотрел. А что могли подумать детективы?
Мелисса сжала руку Патрика:
— Я тебя люблю, милый.
Он тихо застонал. Может быть, он ее даже слышит? Она придвинулась ближе:
— Патрик? Ты меня слышишь? Если да, сожми мою руку или моргни.
Она ждала, но он не реагировал. Она достала из сумки последнюю книгу, которую читал Патрик — очередное пособие, как стать лучшей версией себя. Патрик любил такие книги, эту он дочитал уже до середины. Методично изучал ее каждый вечер перед сном, нацепив очки для чтения в черной оправе.
— Я принесла твою книгу, — сказала она ему. — Кто знает, может, я и для себя открою что-нибудь новое, — она рассмеялась. — Ты всегда говорил, что мне нужно почитать что-нибудь такое, ну вот теперь и начну.
Читая Патрику вслух, она посматривала на него. Даже в таком состоянии он был очень красивым. Мелиссе вспомнилась ночь, когда она впервые оказалась у них дома. Он услышал шум и в пижаме спустился вниз. Когда он увидел, что на кухне стоит Мелисса в ночной рубашке, его карие глаза стали обеспокоенными.
— Иди спать, милый, — сказала ему тогда Розмари, прижимая к себе дрожащую Мелиссу. — Утром мы все тебе расскажем.
Он еще раз взглянул на Мелиссу, улыбнулся и побрел обратно в спальню.
Утром все сидели за кухонным столом — Мелисса с мамой, Патрик с родителями и сестрой. Было воскресное утро, и Розмари устроила настоящий пир с блинами, ветчиной, маффинами и яичницей. Мама Мелиссы почти не ела, только смотрела на лес за окном. Мелисса сначала тоже не хотела есть, но, наблюдая за тем, как живо завтракают Байетты — с болтовней, смехом и спорами, как будто это самое обыкновенное воскресное утро — присоединилась к ним. Патрик поймал ее взгляд и улыбнулся. Когда они поели, Билл объяснил, что Мелисса и ее мама поживут здесь немного, как он сказал, «пока не встанут на ноги».
Летние каникулы только начались, погода была превосходной, и Мелисса целые дни проводила в саду с Патриком и его сестрой, загорала на солнце и слушала музыку, как нормальная девочка из нормальной семьи. Она старалась не обращать внимания на приглушенные разговоры матери с родителями Патрика, на то, как мать плачет за кухонным столом…
По щекам Мелиссы бежали слезы. Она представляла, что подумала бы та юная девушка, если бы увидела, как ее любимый мальчик двадцать пять лет спустя лежит в коме… и в этом виноват кто-то из ее детей.
В кармане Мелиссы зажужжал телефон. Смахнув слезу, Мелисса достала его и увидела, что звонят из школы, затем поднесла к уху.
— Да?
— Здравствуйте, миссис Байетт. Это мисс Мильтон, тренер футбольной команды Льюиса… Боюсь, что он… несколько потерял над собой контроль. Не могли бы вы приехать и забрать его? Было бы неплохо и кое-что обсудить.
Мелисса потерла переносицу.
— Да, конечно, я приду, — ответила она, бросая взгляд на часы на стене. До конца учебного дня оставалось еще полчаса, и она могла дождаться и забрать еще и Лилли.
Мелисса склонилась к Патрику.
— Я тебя люблю, — прошептала она, целуя мужа. — Мама с папой приедут к тебе где-то через час.
Она помчалась в школу, по дороге с ужасом думая, какие еще новости ее ждут.
Глава двадцать девятая
Вторник, 23 апреля 2019 года, 02.30.
Мелисса даже примерно не представляла, что мог натворить Льюис. Утром он был таким тихим. Может быть, это случилось неожиданно и для него самого? За последнее время ее уже несколько раз вызывали в школу.
Патрика это тоже злило. Он спрашивал: «Почему этот мальчишка не может себя контролировать?!» Но, судя по всему, Патрик не понимал, что Льюис это его собственная копия. Хотя на публике Патрик был очень спокоен, дома он легко приходил в нервное возбуждение, ругался и ломал свои поделки, если они не получались. Порой поздними вечерами Мелисса слышала, как он мнет и рвет бумагу из принтера и разгневанно колотит дверь.
С возрастом Льюис становился все независимее, и отец и сын все чаще бодались. Несколько недель назад, например, Грейс пролила сок на ковер, который Патрик чистил весь прошлый вечер, и Патрик накричал на нее, а Льюис тут же бросился на защиту младшей сестренки, доказывая отцу, что все это произошло случайно.
Мелисса же считала, что для мальчишки-подростка вполне естественно ссориться с отцом, так что это ее не беспокоило. Ей не нравилось только, что Патрик упрекает Льюиса в несдержанности, когда сам точно такой же. Но Патрику это доказывать было бесполезно. Он был слеп к собственным недостаткам, как его родители — к возможным несовершенствам идеального рода Байеттов.
Теперь, когда Льюис был в таком напряжении, неудивительно, что он вновь взялся за старое. Но в первый же учебный день, это было слишком! Мелисса ощутила раздражение и сама ударила кулаком по рулю. Дадут ли эти дети ей отдохнуть или нет? Но приступ злости отпустил так же быстро, как и накатил. Они были не виноваты. Они были только детьми, на которых навалилось слишком много.
Она зарулила на парковку возле школы, вышла из машины и прошла к футбольному полю. Льюис сидел на скамейке рядом с тренером, а вся команда столпилась возле них. Подойдя ближе, Мелисса увидела мальчишку, стоявшего рядом с кем-то из учителей и прижимавшего к носу окровавленный платок. И, конечно,