ман.
В современном мире происходит закат буржуазной демократии. Происходит деструкция ценностей, наработанных в девятнадцатом веке. Парламенты, представительная демократия больше никому не нужны. Поднимается новый класс, который стремится к мировому господству – мировая олигархия, которая понимает, что для обеспечения беспроблемной перспективы существования капитализма в его финансовой постиндустриальной стадии необходимы новые методы управления. Эти методы суммируются под названием «информационное общество». Оно подразумевает постоянную и тотальную промывку мозгов всем и каждому не только через телевизор, радио и т. д., но и через новую форму взаимодействия с людьми – Интернет (промывка обязательна для тех, кто хочет иметь определенное положение в обществе). Это система воспитания, которая превращает человека из свободного индивидуума в терминал на ленте Мебиуса, проходящей и через серверы, и через сердца людей. Человек становится маячком в информационном потоке, который формируют политтехнологи при олигархах. Человечество сталкивается с глобальной информационной угрозой, которая предстает перед свободой, и грозит в принципе завершить историческое существование понятия «свобода».
В этих условиях только Ислам с его системой джамаатов, основанной на примере Уммы, которую наш Пророк (МЕИБ) создал в Медине, дает устойчивость против информационной агрессии. Джамаат – это группа духовно спаянных людей, которые объединены на основе документа, имеющего Божественное происхождение, на основе Корана. У них есть определенный идеологический путь, наставничество; они знают подлинную изнанку реальности. Атаковать их сознание, конечно же, можно, мусульмане тоже люди. Им можно вбрасывать слухи, дезинформацию, сеять в них испуг и недоверие по поводу тех процессов, свидетелями которых они не являются, т. е. можно обмануть отдельно взятую группу мусульман. Но мусульмане – это международная сетевая структура, и нет такого города, такой страны, где бы они не жили. От Новой Зеландии до Исландии – всюду есть джамааты, везде есть взаимодействие между мусульманами хотя бы через Интернет. Поэтому обмануть все полтора миллиарда, которые присутствуют как капилляры во всех точках земли, во всех ответственных районах и направлениях деятельности мировой цивилизации, нельзя. Втянуть их в чуждый идеологический проект невозможно. Нельзя промыть им мозги, в принципе свободные от любого давления, потому что они фиксированы на истине, свет которой просиял четыре тысячи лет назад Аврааму, и за которую Авраам – Ибрахим (АС) был готов отдать своего перворожденного сына.
Оказывается, на пути проекта «информационного общества», которое превратит человечество в послушных идиотов на службе у небольшой кучки финансовых великанов, стоит полтора миллиарда людей. Они – как камень внутри вкусного пирога, и сгрызть этот камень невозможно. Поэтому те, кто поставили перед собой задачу организации нового финального мирового господства, в котором уже не будет кризисов, которому никто не бросит вызов и т. д., вынуждены объявить Исламу войну или взять его под контроль. С одной стороны, развязать войну, которая загонит Ислам в Каменный век (как это происходит в Афганистане) посредством сплошных тотальных бомбардировок, напугать исламских лидеров и политиков лагерем Гуантанамо, наглядно показав им, что их ждет. (В этом лагере мусульмане, одетые в оранжевые робы, содержатся в клетках под палящим солнцем с 50-килограммовыми гирями на ногах, и никто не обязан разбираться в их виновности или невиновности, потому что Гуантанамо – экстерриториальная зона, не подчиняющаяся никаким законам.) С другой стороны, разложить, купить, привлечь в качестве союзника и партнера, как это делает европейская элита сегодня. Ведь не случайно в Лондоне сидят руководители всех оппозиционных организаций из всех исламских стран, многие из которых у себя на родине приговорены к большим срокам или смерти за оппозиционную деятельность. Они прекрасно себя чувствуют в Лондоне. Почему? Лондон – одна из столиц мирового истеблишмента. Сердце европейской клубной суперэлиты находится в Лондоне. (Совершенно ясно, что таким образом суперэлита надеется держать руку на пульсе и контролировать будущее так же, как она это делала это в XIX веке, давая возможность Марксу работать в исторической библиотеке, или в 1902 году, позволяя Ленину провести в том же Лондоне II съезд РСДРП). Это глобальная политика британской аристократии, британской элиты. Тем не менее, благодаря ей сегодня есть реальная возможность формировать новый дискурс, новый интеллектуализм, новое сознание, которое на самом деле является надеждой человечества.
В 1993 году я участвовал в конференции «Ислам – шанс Европы» во Флоренции, которую организовал Исламский союз Италии. Эта организация состояла исключительно из итальянцев, принявших Ислам, их было на тот момент около тридцати тысяч человек (вообще мусульман в Италии было тогда около полумиллиона, сейчас их больше, и это, кстати, то, о чем визжит Ориана Фаллачи). В конференции участвовало три тысячи делегатов, и на ней был поставлен вопрос о том, что Ислам является именно той пассионарной силой, которая не только представляет собой проявление традиционной веры (имана) Ближнего и Среднего Востока, но это еще и новое интеллектуальное будущее Запада. В данном случае имеется в виду Ислам не как восточная конфессия, не как «Тысяча и одна ночь», а как революционная система мышления, идущая из миссии пророков Авраама, Исаака, Исмаила, Иисуса, Мухаммада. Этот интеллектуализм набирает силу, столкнувшись с эллинистическим пространством Средиземноморья, осваивает его и создает на основе Корана и понятийного аппарата западного мира новый исключительно исламский проект, который до конца еще не был сформулирован. В исламском пространстве есть гигантские фигуры мыслителей от аристотелианца-перипатетика Фараби до суфийского визионера Ибн Араби, от Шейха Муллы Садры до Симнани и Сирхинди в Индии эпохи Великих Моголов. Это громкие имена. Но они лишь создают предпосылки. Настоящее слово Ислама еще не сказано!
Сегодня европейская философия и культура входят в зону глубокого кризиса. Вместо таких мамонтов и мастодонтов, как Гегель, Фихте, Кант, Шеллинг, на смену таким умирающим и поющим последнюю песню лебедям философии, как Сартр, приходят постмодернисты и деконструктивисты типа Дерриды, Дебора, которые просто знаменуют собой конец связной интеллектуальной мысли в Европе. Их место занимает новый интеллектуализм, рожденный из исламских мозгов и сердец. Я видел потрясающих арабских юношей, живущих во Франции во втором-третьем поколении, говорящих на прекрасном французском и арабском языках. Они закончили Сорбонну и заняты созданием новых технологий в важнейших научных отраслях. Эти технологии, в частности, позволяют влиять на обмен веществ человека и лечить то, что раньше казалось неизлечимым. Я понял, что в их лице встретил новых мусульман, которых уже не испугать диктатом мулл, говорящих, что они должны думать и во что верить, какие хадисы они должны принимать, а какие отвергать. Это люди, способные к собственному иджтихаду (интерпретации положений Ислама). Это ученые нобелевского уровня и при этом страстные мусульмане с политическим видением. И я понял: вот оно, будущее Ислама – люди диаспоры, которые не боятся тюрем Египта или Сирии, но они также не боятся окриков со стороны алимов. Тех алимов, которые поучились по каким-то вторичным арабским книжкам, набрались предрассудков и теперь диктуют своим последователям, какой облик должен иметь Ислам.
У азербайджанской диаспоры то же положение, что и у арабов, турок, пакистанцев, живущих в Англии и Франции. Это диаспора. У диаспоры есть особые сложности, но и особые возможности, которых лишены люди, живущие у себя дома. Приведу еще один пример – мусульмане Южной Африки. В 1998 году Кейптаунский университет пригласил меня читать там лекции. Инициаторами этого зимнего курса были мусульмане Кейптауна. Приехав туда, я обнаружил, что нахожусь в среде, которая до этого представлялась мне средой, мыслимой лишь в утопических грезах, средой ангелов. Потому что до этого я встречался только с мусульманами-татарами, мусульманамибашкирами, с арабскими и иранскими мусульманами. На всех них лежит этническая печать. Благодаря влиянию буржуазной идеологии, рационализма, франко-якобинской идеологии XIX–XX вв., все мы, будучи до этого единой исламской Уммой, стали татарами, чеченцами, пакистанцами и пуштунами. И вдруг я увидел мусульман, которые просто мусульмане – и точка. Конечно, не все, но таких в Кейптауне 700 000 человек. Это люди, у которых предки – мусульмане, привезенные туда в качестве рабов со всех уголков планеты – из Индии, из Малайзии. Дело в том, что Голландия, которая владела этими территориями в XVIII–XIX веках, вела постоянную войну в Индонезии и в Малайзии, и раненые пленные попадали в рабство, в том числе представители малайской и индонезийской знати. На рабовладельческих шхунах, в цепях их привозили в Южную Африку для работы в копях. С другой стороны, был большой приток мусульман из Индии. Эти люди под страшным гнетом смешивались, образуя новую Умму. Мусульманин, в доме у которого я жил, имел пять предков из Индии, причем разной национальности, одного малайского предка, одного француза и одного негра. Все восемь прадедов и прабабок были разными, сам он был похож на иранца, родной язык – английский. Его родиной был Ислам. Он не мог себя землячески идентифицировать ни с Индией, ни с Малайзией, ни с Европой, ни с ЮАР, потому что он был всечеловеком, как новый человек, слепленный из глины в своей простоте и чистоте. Слова Всевышнего Аллаха о том, что «Мы сотворили вас племенами и народами, дабы вы познавали друг друга», воплотились в этой личности, в которой сошлись все крови, чтобы образовать одного мусульманина.
Диаспора дает нам возможность подняться над этносом, над местничеством, над клановостью, потому что мы в диаспоре все становимся братьями друг другу. Самое главное – выйти из конфессинального гетто. Враги Ислама хотят, чтобы Ислам был и воспринимался сам для себя просто конфессией, причем ограниченной определенной территориальной зоной – Ближний Восток, Средний Восток… Там живут специальные люди, которые носят белые рубахи до пят, широкие штаны, на голову накручены легкие белые ткани, и вот там, в этой зоне, Ислам у себя дома. В действительности это не совсем так, и такому образу должен быть дан бой. Ислам должен выйти из этого конфессионального «шахерезадовского» гетто и превратиться в мировую силу, которая является движущей силой как мусульман, так и немусульман. Сегодня перед лицом олигархии, которая формирует глобальную империю, не нуждающуюся в международном праве, в парламентах и пр., объединяются все свободные люди, всех происхождений и национальностей: Уго Чавес в Венесуэлле, Лулу в Бразилии, люди в Индии и Тайланде. Кто их объединит, кто даст им смысл, кто даст им вертикальное понимание истории? Только Ислам. Поэтому тот же Уго Чавес едет в Дамаск и Тегеран перед тем, как посетить Мадрид. Он понимает, что без союза с Исламом Латинская Америка не сможет противостоять провокациям и террору американского империализма, который 200 лет вытирает ноги о Латинскую Америку. Я встречался с Уго Чавесом и могу сказать, что