Публичный политик ориентирован на СМИ, на общество, где он осуществляет публичную деятельность – как актер на сцене, а бюрократ – это человек за кулисами. Если вы придете к публичному политику с компроматом на его соперника на политической арене, то он использует этот материал против соперника, а к политику-бюрократу с компроматом на его коллегу лучше не идти, поскольку вам самим оттуда трудно будет уйти живым. У бюрократов сильно развита корпоративная солидарность, они не позволяют использовать друг против друга открытый шантаж извне.
То есть Путин – это лидер бюрократов и системщиков, в то время как Ельцин был главой олигархов и публичных политиков. А Медведев сегодня в определенной степени является человеком, близким к ельцинскому контингенту, стремящемуся вернуться в большую политику. За Медведевым стоит «семья» Ельцина. Возможно, и Гусинский вернется на политическую арену России. В скором времени активизируется целый ряд людей и групп, политическое влияние которых в течение прошедших восьми путинских лет было в анабиозе.
1az. Насколько подобные перестановки отразятся на внешней политике России?
Г.Д. К сожалению, Россия все меньше и меньше способна влиять на ситуацию, складывающуюся как внутри страны, так и за ее пределами. Кремлевское руководство не может сегодня контролировать то, что происходит на периферии собственной страны, к примеру, на Северном Кавказе. Россия также провалила возложенный на нее проект развития СНГ, поскольку Кремлю было поручено в интересах Запада курировать постсоветское пространство и продвигать тут западное присутствие. Дело дошло до того, что появились другие претенденты – Казахстан и Украина, желающие нести роль лидерства на просторах бывшего СССР. Естественно, они не способны пока реально заменить Россию, но могут уже бросать в этом плане вызов официальной Москве.
Провал геополитической миссии России на просторах СНГ при нынешнем руководстве бывших республик, состоящем из перекрасившихся в нацлидеры комсомольских и партийных работников, не будет, по моему мнению, остановлен. То, что сегодня представляет собой СНГ, и роль в нем России является формой управления, сложившейся после поражения и развала СССР. К примеру, если бы в 1944 году в фашистской Германии удался госпереворот и убийство Гитлера, задуманное некоторыми высшими офицерами, то Германия объявила бы о своем выходе из Второй Мировой войны и капитулировала на менее жестких условиях, сохранив при этом свои некоторые позиции и геополитическое пространство. Но заговор был раскрыт, зачинщики казнены, и Германия дошла до своего трагического конца в виде поражения и полной капитуляции.
Я хочу сказать, что российское руководство вовремя спохватилось и само произвело переворот в стране, добровольно подключившись к западной системе. В 1991 году в СССР провели референдум, результаты которого стали неожиданностью для Запада – народы СССР выступили за сохранение Советского Союза. Результаты его были проигнорированы.
1az. Тогда как может сложиться дальнейшая судьба Ирана, который до сих пор не желает признавать доминирование Запада в лице США и держит антиамериканский политический курс?
Г.Д. Черные тучи, сгустившиеся над Ираном, есть часть общемирового кризиса, исходящего от системных противоречий на глобальном уровне. Назревает столкновение интересов, которое ведет к Третьей Мировой войне. Дело в том, что США достигли такого этапа в своей истории, на котором требуется реструктуризация общества, что невозможно при Конституции более чем двухсотлетней давности. Штатам надо выбирать – или присоединиться к системе глобального миропорядка, при котором они лишаются главенствующей роли отдельной почвенно-националистической империи, либо же идти путем Древнего Рима, который управляет ойкуменой – остальным миром.
Партия республиканцев США представляет полюс, стоящий на национально-имперских позициях, с его огромной армией и политикой вмешательства в дела и экономику любой страны мира. Американские фискальщики всюду по миру стремятся контролировать, проверять финансово-производственные активы разных стран, с целью защищать и продвигать свои американские политико-экономические интересы.
Другой тип мышления представляет собой Демократическая партия США, особенно ее либеральное крыло, которая видит будущее Штатов как объекта, растворенного в глобальной системе, подчиненного европейским демократическим ценностям. То есть США лишаются своего имперского статуса и становятся глобальным менеджером, являясь составной частью миропорядка, не вступая в противоречие с общепринятыми международными нормами.
1az. А в чем причина конфликта цивилизаций, о котором все больше говорят в последнее время?
Г.Д. В мире существует два типа экономик – система стран-производителей и система стран-потребителей. Главными мировыми потребителями являются США, Западная Европа, а главными производителями – Китай, Южная Корея, Малайзия, Сингапур и ряд стран Третьего мира. А между двумя этими полюсами находится Исламский мир, который парадоксальным образом ускользнул из этой глобальной «канализации». В исламских странах относительно минимализировано потребление и производство, то есть эти страны не подпадают, по большому счету, под категории потребителей или производителей. Немного в стороне стоят более развитые Турция и Иран. Все это создает удивительные и несколько странные возможности для исламских стран, которые оказались в некоторой степени свободными от обязательств и конфликтов, сопутствующих западной экономической модели «производитель-потребитель». Исламские страны практически не подверглись индустриализации, и сюда не получилось в массовом порядке, как в страны Юго-Восточной Азии, перенести огромные производственные мощности. Получается, что у исламских стран, скажем так, «развязаны руки», для того чтобы сделать информационно-технологический рывок. Для этого есть огромный финансовый и интеллектуальный потенциал, сосредоточенный в ряде стран, населенных мусульманами, и мы можем стать свидетелями большого рывка в области высоких технологий в государствах, не отягощенных глобальной производственной и рыночной экономической рутиной.
1az. Если в Исламском мире есть большой финансовый и экономический потенциал, то, естественно, остается составить только идеологический проект, на основе которого можно претворить скачок в развитии. Какая из исламских стран может взять на себя эту объединяющую и лидирующую роль?
Г.Д. При условии, что в Исламском мире возникнет стратегический субъект планирования, наподобие, к примеру, Коминтерна, который в начале XX века сделал ставку на реформирование России, и за 15–20 лет из архаичной и неграмотной страны Россия превратилась в мощный идеологический и экономический центр – СССР, военная мощь которого к началу Второй Мировой войны превышала все страны Европы вместе взятые.
Причиной для такого толчка в развитии всегда служит стремление властной элиты создать наднациональное государство. Если такого стремления нет, то любая идея не дает объединительного эффекта. К примеру, проблема Ирана в том, что когда там произошла в 1979 году Исламская революция, ее двигателем являлись силы, отстаивавшие интернациональные идеи, а в итоге верх взяла местническо-шовинистическая прослойка, которая и утвердилась у власти. Когда побеждает национальная бюрократия, нет разницы, под какой маской: коммунистической, исламской или любой другой, первое, что ее интересует – это собственное корпоративное выживание. Бюрократия не осуществляет какие-то амбициозные мегапроекты, которые могут поставить под вопрос ее политическое и историческое будущее.
То же самое произошло и в Советском Союзе, где пришедшая в итоге к власти бюрократия, которая пошла на мирное сосуществование и конвергенцию с Западом и вынуждена была отказаться от глобального проекта реализации коммунистических революций в разных уголках мира. Советская бюрократия сосредоточилась на создании формы своего стабильного выживания и в итоге проиграла Западу, поскольку потеряла динамику и проектность мышления. Такие же процессы сегодня мы наблюдаем и в Иране, где властная верхушка отдала приоритет национально-шовинистическому пути, позволяющему обеспечить интересы местной бюрократии.
1az. Если в Иране все так сложно, тогда насколько Турция может претендовать на роль лидера в Исламском мире?
Г.Д. Если Турция сможет отказаться от тюркистского кемалистского пути развития, то она сможет осуществить глобальный исламский мегапроект, в обратном случае замкнутость на этнической тюркской идеологии не будет иметь успеха в мировом масштабе. Я думаю, что властная команда Эрдоган-Гюль чересчур умеренная и им не хватает политической остроты, поскольку они слишком связаны по рукам и ногам различными договорами и обязательствами перед Западом и внутри страны.
В свое время Анатолия была интернациональным ядром мощной Османской империи, который стал центром интернационализма в рамках позднего исламского Халифата, а затем наступила негативная реакция, точно такая же, как та, которая погубила немало империй, в том числе и Советский Союз,– появляется некая моральная усталость, и титульный этнос не желает больше быть интернационалистом, постепенно замыкаясь в своих национальных рамках. К примеру, русские стали говорить, что, мол, мы несли на своих плечах все тяготы интернационального советского государства, мы всех несли, кормили, поддерживали, а теперь мы поняли, что пора заняться самими собой как нацией.
С Турцией произошла очень похожая на это вещь, только на век раньше, чем в России. К примеру, в период, когда был объявлен лозунг о создании интернационального Советского государства, в соседней Турции пришедший к власти Кемаль Ататюрк, сказал, что турки больше не должны нести ответственность за другие народы. Подобная же «усталость этноса» привела в конце XX-го века к развалу СССР, когда каждый народ замкнулся в своих национальных рамках и границах.