Начать с того, что мне не попадались «духовные вожди», которые что бы то ни было нагнетали. Не совсем при этом понятно, кого Вы числите в таких вождях? Клерикалы всех конфессий ничто так не любят, как толерантность, которую они «нагнетают» денно и нощно. Разбудите среди ночи любого попа или муллу, и он Вам как детскую считалку наизусть расскажет, что он за все хорошее против всего плохого.
Есть, конечно, представители духовенства, которые «несут по кочкам» представителей конкурирующих конфессий, но это строго в своем кругу и на условиях полной анонимности. Иногда, правда, какой-нибудь Папа Римский ляпнет, что лучше бы «умная нация победила бы нацию совсем глупую-с», но и тогда такой скандал поднимается, что пресс-секретари несчастного Папы долго объясняют, что это все было сказано в некое трансцендентном смысле.
Однако, по правде говоря, всех этих клерикалов трудно счесть «духовными вождями», если говорить о народах: они, скорее, духовные лидеры правящих элит…
Если говорить об истоках конфликтности среди людей – то такова человеческая природа. В XIX и предыдущих столетиях ни у кого не вызывало сомнений, что человек, в отличие от прочей безобидной твари, хищен и агрессивен, потому что разумен. Гегель считал войну двигателем истории, а если обратиться к древности, то все мудрецы были убеждены, что война – это самое благородное занятие.
Официальное мусульманское духовенство любит рассуждать о том, что Ислам – религия мира, «как и все религии на свете» (?!) Я никогда не слышал ни о какой религии, которая бы утверждала чтото отдаленно похожее на мир, включая буддизм и христианство. ЮгоВосточная Азия тысячелетиями была ареной беспощадных войн между аристократами буддистами, берите хоть Вьетнам, хоть Таиланд и т. д. Более кровавым был только Запад на протяжении всей его письменной истории с греческих и римских времен до сегодняшнего дня вряд ли в сумме наберется год без войны. Если европейцы не воевали друг с другом, то с энтузиазмом уничтожали индейцев, африканцев и прочий биологический материал, мешавший нести «бремя белого человека». По сравнению с таким выдающимся результатом как две мировых войны на европейской земле, унесших в общей сложности свыше ста миллионов человек за суммарный срок около восьми лет, бледнеют даже достижения доброго конфуцианского Китая, отличившегося тем, что в гражданских войнах на заре своей истории стороны там вели счет на миллионы, практически в формате современности!
Меньше всего народа за свою историю удалось убить мусульманам: какие-то жалкие войны между Ираном и Османской империей, самодеятельное противостояние «туземцев» катку Российской империи на Кавказе (на фоне геноцида того же Ермолова, который зачищал Дагестан и Чечню аулами)… Нерезультативно по части жертв было и сопротивление Средней Азии беспределу Кауфмана и Скобелева, неубедительно выглядят в количественном плане достижения защитников Афганистана (вьетнамцам больше удалось перебить в 1965–1973 гг.).
Даже Османская империя, зверствами которой пугали малых детей, пятьсот лет подряд в сумме не набила столько народу, чтобы войти хотя бы в первую десятку западных лидеров.
Ислам обещает мир праведникам в Раю! Когда Всевышний ставил человека Своим наместником на землю, ангелы выразили недоумение: Мол, человек-то – создание слабое и заблуждающееся, склонное ошибаться и проливать кровь! Но Всевышний указал ангелам: «Я знаю, а вы не знаете!» История развивается как драма через кровь и страдания к катарсису (т. е. очистительной развязке в конце). Субъектами конфликта являются не люди, а типы сознания, борющиеся друг с другом за то, чтобы определять смысл времени; люди – только инструменты в борьбе духа.
Главная ошибка приученных к либерализму наших современников в том, что они думают, будто «человек создан для счастья как птица для полета». Странное и ничем не подтверждаемое заблуждение! Человек есть инструмент, который создан Богом для Себя, чтобы этот инструмент служил Его неисповедимому промыслу.
САМИР (15 сентября). Добрый день, уважаемый! 1. Почему когда назревает какая-то угроза, Руководители страны вспоминают, что Россия многонациональная, а когда минует опасность, они говорят только о русской нации? 2. Можно ли спасти Великую Россию от нападок «загнивающего империализма» и от других бед, если исключить в стране двойной подход к религиям и нациям? 3. Что нужно делать, для того чтобы в Российской Федерации исполнялись принятые, вполне нормальные законы? Или это никому не надо? С глубоким уважением, Самир
Гейдар ДЖЕМАЛЬ. Руководители страны помнят, что она многонациональная и тогда,– а, может быть, особенно тогда!– когда говорят «только о русской нации». Дело в том, что сами эти руководители никогда не бывают «русскими»: они всегда представляют некое пришлое меньшинство – татары, немцы, евреи, грузины и т. д. В этом специфика великой Евразии, конституированной как «Россия». Правящее меньшинство может выжить, лишь говоря от имени некоего мифологического большинства якобы титульного и государствообразующего.
Двойной подход, о котором Вы говорите, заключается, на самом деле, в том, что это мифологическое большинство (в которое может записаться по желанию кто угодно) является, якобы, политической сверхнацией, а его представители – как бы просто Людьми без этнических квалификаций.
Те же, кто не вошел, да еще, может быть, и не хочет входить в это государствообразующее титульное большинство, те – инородцы, нацмены, в лучшем случае, представители братских народов, всегда «национальных по форме» (т. е. имеющих этническое лицо, которое обрекает их оставаться вне политики). Нацмены существуют либо в качестве злобных разбойников, бросающих вызов конституционному строю, либо в роли добрых «туземцев», старейшины которых встречают «хлебом-солью» усталых представителей федеральных сил.
Иного подхода и не может быть у политического класса, который про себя всегда помнит, что он по происхождению – «сам не местный».
Далее, хотелось бы остановиться на Вашей странной вере в прекрасные законы, проблема которых в том, что они «никому не нужны». Традиция замечательных законов и прекрасной конституции идет еще с 1936 года – сталинская конституция, говорят, была лучшей в мире! А в Советской энциклопедии издания 1932 года я прочитал: «Паспорт есть инструмент буржуазного государства, созданный империалистической бюрократией для полицейского контроля над эксплуатируемым населением». Это было за два года до принятия замечательного закона о паспортах в СССР!
Уважаемый Самир! Законы в таких странах как те, что существуют на сегодняшний день на нашей грешной земле (Россия, Франция, Египет, Полинезия и т. п.), пишут черти – в буквальном смысле, они водят рукой коррумпированных юристов-мошенников, вдохновляя последних на такую потрясающую вещь как «законотворчество»! Разница между Россией и какой-нибудь Америкой в том, что здесь исполнительная власть свободна от всяких писулек, а в Америке народ этими писульками по-настоящему закабален. Вы понимаете всю тонкость разницы? Там, где черти пишут законы, чтобы они исполнялись, там люди стоят на коленях, а там, где они их пишут, чтобы просто были какие-то законы, там люди лежат «мордой в землю, руки за голову». Выбирайте сами, что Вам ближе, какая, так сказать, позиция? Если Вы любитель законности, что ж, я Вас тоже пойму.
ИРАДА (16 сентября). Что Вы думаете о Карабахском конфликте и как Вы будучи азербайджанцем пропагандируете азербайджанство?
Гейдар ДЖЕМАЛЬ. Карабахский конфликт есть закономерный итог сотрудничества между Российской империей (СССР) и международным армянством. Первым этапом этого конфликта было появление на мировой карте государства «Армения» в 1918 году. Это стало итогом Версаля, поражения Германской империи, Австро-Венгрии и Османского Халифата. «Армения» с самого начала явилась инструментом Антанты на Кавказе. Однако геополитическое искусство лидеров армянства состояло в том, что, будучи тесно связанными с Францией и США, они тем не менее сумели убедить красную Москву в необходимости продолжения союза между ними и СССР, такого же, какой имел место между армянской диаспорой и царской Россией.
И это несмотря на то, что в самом начале существования советской власти Ленин и большевики многого ожидали от сотрудничества с исламским фактором в противостоянии Британской империи.
Скорее всего, определенным силам в стане большевиков армяне были нужны именно как канал выхода на «антантовский» Запад, как лоббистский инструмент в закрытой для них среде.
Появление «Армении» на территории Эриванского ханства со всей неизбежностью должно было рано или поздно поставить вопрос и о Карабахе. И здесь следует отметить, что все первые секретари Азербайджанской СССР (в особенности, после багировской эпохи) страдали невероятной расслабленностью и конформизмом – чтобы не сказать «апофигизмом» – с точки зрения отстаивания интересов Азербайджана. Именно благодаря ахундовым и визировым и им подобным азербайджанская территория стала сокращаться как шагреневая кожа. Ведь в первые годы СССР Нахичиванская республика не была отделена от остального Азербайджана, а озеро Севан находилось на азербайджанской территории.
Карабахский вопрос не может быть решен через двустороннее противостояние между Баку и «Степанокертом» (Ханкенди), потому что Карабах не является стороной в данном конфликте. Не может он также быть решен и путем урегулирования этого вопроса между Баку и Ереваном – это был бы ложный путь даже в невероятном случае согласия армянских руководителей отказаться от своих претензий. Ложный, потому что увековечивал бы существование армянского фактора в роли политического субъекта на Южном Кавказе, делая Ереван самодостаточным партнером Баку по диалогу.
Исходя из того, что так называемое мировое сообщество, включая Россию, заинтересовано в такой конфигурации Южного Кавказа, какой имеет место сейчас, стратегической задачей как Азербайджана, так и всего Большого Кавказа должно стать изменение конфигурации самого этого мирового сообщества. Иными словами, какие-то режимы, отвечающие за международное status quo, должны уйти в историю.