В Главном проводе ОУН конфликт начался ещё задолго до 1940 года, только ПУН, будучи чрезвычайно сильным, не допускал ревизии.
В 1938–1939 гг. Краевой провод ОУН достаточно хорошо противопоставлял себя ПУН. Не хватало только некоторых энергичных людей возглавить это движение. И случилось, Польское государство пало, из тюрьмы вышли матёрые оуновцы, которые в прошлом являлись проводниками, они не могли забыть Главному проводу то, что они сидели в тюрьме, а члены Главного провода гуляли себе безопасно в других государствах, где им абсолютно ничем не грозило.
В дополнение всего, Сеник отдал в руки польской разведки оуновский архив. Таким образом, посадил в тюрьму многих краевых руководителей ОУН.
Не забыл Бандера Степан и того, что член ПУН Череминская дала ему пощёчину за нечестное поведение…
Когда Степан Бандера вышел из тюрьмы, его пригласил полковник Мельник участвовать в ПУН, чтобы он работал с ним по своим способностям. Однако уже было поздно. Дело уже было обсуждено…»
Кстати, насчёт пощёчины. Один из бывших соратников, Мирон Матвиейко, дал весьма красноречивую характеристику Бандере в связи с его поведением в семье и по отношению к женщинам: как он избивал собственную жену и сожительствовал с жёнами своих подчинённых. Поэтому реакция женщины более чем понятна. Бандера такого не простил и стал мстить: «…Анну Чемеринскую обвиняют в сотрудничестве с Барановским, в предательстве членов и дела ОУН…»
Кроме того, бандеровцы утверждали, что «личность полк. Мельника была малоизвестна, не внушала политического доверия по причине многолетней непричастности к деятельности подполья и тесного сотрудничества с католическими кругами…», «…напряжение ещё более обострилось в связи с созывом в 1939 году 2-го, т.н. Римского конгресса. Причиной явилось то, что на конгрессе Край представляли всего только два делегата, в то время как абсолютное большинство участников конгресса представляли ОУН эмиграции. Последние зачастую в отрыве от жизни в Крае подходили к решению конкретных программных или других вопросов…», «…крайнее напряжение наступило только после начала войны, когда выяснилось, что в Проводе нет ясного представления, какую же политику должна проводить организация в Крае, к чему ей необходимо готовиться, что существует только лишь неясная надежда на положительное отношение к украинскому делу со стороны Германии. Это привело к тому, что фактически организация в Западной Украине оказалась не подготовленной к приходу большевиков и окончательно дезорганизованной…».
Ещё несколько весьма красноречивых свидетельств о разборках внутри ОУН:
«…Методы борьбы между мельниковцами и бандеровцами разные, но все они стремятся к тому, чтобы как можно быстрее уничтожить друг друга, для чего не брезгуют никакими подлостями по отношению друг друга.
…когда Лебедю Николаю, члену революционного провода, говорят про деньги, то он выворачивает свои карманы и поёт: «Вiють вiтри, вiють буйнi» Мельниковцы, заняв все культурные, просветительные и кооперативные товарищества, не допускают бандеровцев на какие-либо посты.
Также в сношении с немецкими властями мельниковцы стараются принудительно посылать бандеровцев на какие-либо посты.
Мельниковцы дошли до того, что Роман Бида, псевдоним Гордон, работая в гестапо, доносил на бандеровцев, переходивших неоднократно советско-германскую границу, что они якобы являются агентами НКВД, и гестапо их арестовывало.
Так же как средством борьбы с бандеровцами является выпускаемое мельниковцами периодическое издание под названием «АБВ», выходящее в 10 дней один раз, в котором мельниковцы всяческими способами клевещут на бандеровцев.
…Некоторое отличие имеет борьба бандеровцев. Там на первый план борьбы с мельниковцами впрягли свою разведку. Бандеровцы бросили в ряды мельниковцев большое количество своих разведчиков, таким образом, бандеровцы в курсе почти всей деятельности мельниковцев, и если только последние задумают что-либо сделать, то бандеровцы их опережают.
Лучшим примером этого может служить посылка в СССР 2 апреля 1941 года специального курьера, который, будучи бандеровцем, спровоцировал мельниковцев и забрал их последние связи в Крае.
Таким образом, бандеровцы хотят разложить мельниковцев внутри. Не брезгуют бандеровцы в борьбе с мельниковцами применять ножи и бамбуковые палки.
…Бандеровцы развернули большую пропаганду на мельниковцев через печать, в которой активную роль играл Ярослав Стецько, выступающий под псевдонимом Карбович…»
Таким образом, все расхождения в ОУН произошли только на почве лидерства. Но если мельниковцам не хватало активистов нижнего звена, то бандеровцам — в большей степени руководящего состава. Считается, что две трети оуновцев вошли в ОУН (б) и лишь треть в ОУН (м).
И всё же важно подчеркнуть на примере показаний полковника абвера Эрвина Штольце: произошедший в ОУН раскол уже никаким образом нельзя было остановить. То есть примирение между Мельником и Бандерой само по себе было невозможно в принципе. Прежде всего сам Бандера пошёл в расколе до конца.
«…По указанию Канариса, — показал Штольце, — мною лично в 1940 году принимались меры к примирению Мельника с Бандерой с целью сколачивания всех украинских националистов для борьбы с Советской властью.
Летом 1940 года мною был принят Бандера, который в разговоре со мной обвинял Мельника в пассивности, доказывал, что он, Бандера является избранным вождём националистов, однако для пользы дела он примет все меры, чтобы примириться с Мельником.
Через несколько дней мною также был принят Мельник, с которым проводился аналогичный разговор. Мельник обвинял Бандеру в карьеризме, что он своими необдуманными действиями погубит подполье, созданное на территории советской Украины, особенно в западных областях.
Мельник доказывал, что он по наследству получил от Коновальца руководство националистическим движением, и просил оказать ему помощь остаться в этом руководстве для единства организации. Здесь Мельник обещал принять все меры к примирению с Бандерой.
Несмотря на то что во время моей встречи с Мельником и Бандерой оба они обещали принять все меры к примирению, я лично пришёл к выводу, что это примирение не состоится…»
От опытного взгляда профессионального офицера немецкой разведки Штольце двум лидерам ОУН трудно было в буквальном смысле скрыть главное: «…Бандера по характеру — энергичный, карьерист, фанатик и бандит. Мельник — спокойный, интеллигентный, чиновник…»
На состоявшейся февральской конференции 1940 года в Кракове, где сторонники Бандеры объявили о создании Главного революционного трибунала и Службы безопасности, многим мельниковцам был вынесен смертный приговор. «За сравнительно короткое время были ликвидированы 400 мельниковцев и более 200 бандеровцев. В числе жертв бандеровского террора оказались основатели ОУН Николай Сциборский, Емельян Сеник-Грибовский, Роман Сушко и др.» (Е.Ф. Безродный).
Глава 6.ОУН НАКАНУНЕ
8 сентября 1939 года, согласно приказу № 001064 («Об оперативных мероприятиях в связи с проводимыми учебными сборами») наркома внутренних дел Л.П. Берии, началось формирование пяти оперативно-чекистских групп по 50–70 человек в Киевском особом военном округе. Каждой группе придавался батальон в 300 бойцов из состава пограничных войск. 15 сентября были определены их задачи на территории Западной Украины.
«На эти группы возлагалась организация временных управлений в занятых городах (с участием руководителей групп). Для обеспечения порядка, пресечения подрывной работы и подавления контрреволюционной деятельности следовало создать в занятых городах аппарат НКВД за счёт выделения сил из состава групп. На занятой территории было необходимо немедленно занять пункты связи… государственные и частные банки и другие хранилища всевозможных ценностей, типографии, где следовало наладить издание газет, государегвенные архивы… провести аресты реакционных представителей правительственной администрации, руководителей контрреволюционных партий, освободить политических заключённых… обеспечивать общественный порядок, не допуская диверсий, саботажа, грабежей и т.п., а также изъять оружие и взрывчатые вещества у населения» (М.И. Мельтюхов).
К вечеру 16 сентября войска Украинского фронта (3 армии) были развёрнуты в исходном районе для наступления, а в 5.00 17 сентября передовые и штурмовые отряды армий и пограничных войск перешли границу, разгромив польскую пограничную охрану.
Как пишут историки О. Россов и Е. Назаров, «можно по-разному оценивать действия правительства СССР, однако одно из последствий этих действий имело колоссальный эффект для Украины».
А именно: «…в наследство от развалившейся под ударами вермахта Польской Республики СССР среди множества хозяйственных и социальных проблем досталась мощная, хорошо организованная и законспирированная политическая сила, имеющая большой опыт конспиративной и боевой работы и к тому же тесно сотрудничающая с германскими спецслужбами, — Организация украинских националистов (ОУН).
Именно противостояние ОУН и советских органов госбезопасности будет определять социальную и политическую обстановку на Западной Украине в предвоенные годы, а в послевоенные перейдёт в кровавую фазу, унёсшую сотни тысяч жизней граждан УССР».
Те же авторы сообщают, что же получалось на практике, когда оперативно-чекистские группы брали на себя функции временных органов госбезопасности во вновь присоединённых областях: «В частности, только опергруппой в районе гг. Чертков, Коломыя, Печенежин, Косов, Снятый и Станиславов на 27.09.1939 г. были арестованы 923 человека, в основном, бывшие полицейские и офицеры польской армии, однако среди арестованных также оказались и активные члены ОУН. По Львову на эту же дату закончено 10 следственных дел на украинских националистов, активно разворачивалась и агентурная работа.
В противовес утверждению, что на освобождённых территориях шли повальные аресты, приведём выдержку из спецдонесения В.Н. Меркулова на имя Л.П. Берии от 28 сентября 1939 г. о работе оперативно-чекистских групп в Западной Украине: «…Арестовываем исключительно по материалам следствия и агентуры. Работа даёт удовлетворительные результаты…» В частности, по Львову на 28 сентября 1939 г. были арестованы лишь 124 человека, а по 10 законченным делам расстреляли только двоих.