– Пошли, будешь картошку чистить, – мстительно заявила она.
– А я, кстати, люблю картошку чистить, – объявила Эльза. – Фартук у тебя, надеюсь, найдется?
Была у нее такая не очень современная привычка во время готовки надевать фартук.
Из кастрюли доносился ароматный запах, распространясь по кухне, прихожей, комнатам и проникая в подъезд, когда в дверь позвонили. Позвонили скромно, всего пару раз нажав на звонок.
– Кто-то в самое время пришел, – заметила хозяйка квартиры, посыпая разноцветное блюдо зеленью. – Не откроешь?
– Иду, – отозвалась Эльза, вытирая руки о фартук.
Через несколько секунд в комнате зазвонил еще и телефон.
– О господи! – вздохнула Алла и, схватив полотенце, поспешила следом взять трубку.
Таким образом она стала невольной свидетельницей происшедшего в прихожей.
Эльза, взглянула в глазок и, увидев там незнакомую красивую женщину лет тридцати, открыла дверь, решив, что это подруга Аллы. В тот же момент, оттеснив незнакомку в сторону, в прихожую стремительно вошли четверо здоровых мужчин в черных омоновских масках, но при этом в белых медицинских халатах и шапочках. Не дав женщинам опомниться, двое схватили Эльзу, залепили ей рот заранее приготовленным скотчем, двое других бросились на Аллу. Незнакомая женщина прикрыла дверь, оставшись снаружи на стреме.
Эльза сдалась сразу, Алла оказала решительное сопротивление. Один из нападавших, недолго думая, отвесил тяжелую пощечину, от которой она сразу потеряла сознание.
– В твоем вкусе цыпочка, а? – пробормотал из-под маски второй, подхватив упавшую женщину на руки. Он перевернул ее на живот и связал за спиной руки тем самым полотенцем, которое прихватила с собой Алла.
– Не отвлекаться, – глухо отдал приказ третий, подсовывая под нос Эльзы бинт, смоченный в эфире. Через некоторое время мягко осела на руки человека в маске. – Посмотрите, нет ли кого-то еще.
Двое отправились в комнату, отключили все еще звонящий телефон и обыскали все углы. Затем они проследовали на кухню, где один незамедлительно сунул ложку в издающую аппетитные запахи кастрюлю. Он сдвинул маску и, подув, отправил кусочек жаркого в рот, сверкнув при этом золотым зубом. С наслаждением причмокнул.
– А вот это в моем вкусе, – заметил он.
Второй грубо вырвал у него ложку.
– Работать надоело? Или жить? – тихо, чтоб не расслышали в коридоре, спросил он.
– Ладно, ладно, – примирительно заметил первый.
– Уснули там? – послышался властный голос из коридора.
– Идем, – откликнулся первый, вместе с напарником заглядывая по дороге в ванную и туалет.
– Что с этой будем делать? – кивнул он на лежащую без сознания Аллу.
– В комнате ее привяжите, – распорядился начальник. – Чтоб не вызвала милицию раньше времени.
Подчиненные послушно поволокли тело в комнату и привязали руки к трубе отопительной батареи.
Начальник выглянул в подъезд.
– Все тихо? – спросил он у ожидавшей женщины.
Та молча кивнула.
– Можно идти, – добавила она.
Двое сразу вышли и через некоторое время вернулись с носилками. На эти носилки уложили Элю, содрав с ее рта скотч. У подъезда их ждала машина «скорой помощи». В нее и погрузили похищенную.
Старушка с авоськой, сидевшая у подъезда, покачала головой, наблюдая за действиями людей в белых халатах.
Тем же способом похитители действовали в аэропорту. Эльзу на медицинской каталке, с прикрепленной к руке капельницей, везли двое в белых халатах и медицинских шапочках. Легенда заключалась в том, что Инсарову везут за границу на сложнейшую операцию.
– Она нормально перенесет полет? – поинтересовалась служащая, проверявшая паспорта.
– Все в порядке, не беспокойтесь, – ответил спокойно, но пресекающим дальнейшие расспросы тоном «врач».
Эльза Инсарова пришла в себя на роскошной огромной постели с балдахином. В воздухе витал запах цветов и фруктов. Было тепло, но не жарко: бесшумные кондиционеры регулировали температуру, близко шумело море и кричали морские птицы. Эльза вновь закрыла глаза – на несколько секунд. Ощутить себя в раю мешала сильная тупая боль в висках.
Когда она снова открыла глаза, перед ней стоял высокий, крепкого телосложения мужчина, напоминавший иностранного актера. Сверла в голове мешали вспомнить имя этого актера. «Не все ли равно?» Она закрыла глаза и снова уснула. Эльза решила, что в любом случае надо выспаться, а уж потом выяснять, кто и почему ее похитил.
Проснулась она вечером, к шуму моря добавился еще и несмолкаемый треск цикад, а в комнате царил мрак.
Эльза поднялась с постели, голова уже не болела. Женщина включила свет, удостоверилась, что в комнате она одна, подергала ручку входной двери – заперто. Раздвинула шторы на окне и увидела темное небо, буйную тропическую растительность, растущие прямо под окнами розовые кусты. Это была не Москва… А может быть, даже и не Россия.
С блюда, стоявшего на столике, Эльза машинально взяла спелый персик и сразу поняла, насколько она голодна.
Что делать дальше, Эльза не знала. Она не знала, куда попала и по чьей воле, хотя догадывалась в связи с чем. Но и в этом нельзя быть уверенной. Ей пришло в голову бежать через окно, но куда? Может, это Крым, а может, и Австралия. Хотя, конечно, не Австралия, на Австралию это не похоже.
О господи, что за чушь лезет в голову, какая Австралия?!!
Эльза взяла с блюда банан, который показался ей не в пример вкуснее, чем те, которые она ела в Москве. Возможно, от голода. Кто бы ни был этот граф Монте-Кристо, заточивший ее, пусть бы он появлялся скорее и хотя бы накормил.
Ее желание не замедлило исполниться – дверь отворилась, и в комнату вошел человек, которого Эльза уже видела сегодня перед тем, как провалиться в сон.
– Здравствуйте, – произнес гость, а Эльза поняла, что почему-то ждала от этого человека, что он заговорит по-французски. – Я вижу, вы проснулись. Позвольте представиться, меня зовут Сергей. Сергей Соловьев, – Эльза кивнула, не зная, стоит ли ей называть свое имя, или этот ее новый знакомый и без того знает его. – Ужин будет через пятнадцать минут. Пока вы можете привести себя в порядок. Я зайду за вами.
Произнеся этот монолог, гость удалился так же быстро, как и появился, так что Эльза не успела ничего спросить. Все это напоминало смесь Александра Дюма с каким-то плохим женским романом. Эльза вздохнула и по совету Соловьева принялась заниматься своей внешностью.
В углу она обнаружила трюмо, в ящике которого находился полный набор замечательной французской косметики. Эльза вздохнула и достала из ящика тушь, тени, румяна, пудру. За пятнадцать минут надо было успеть справиться со слегка опухшими от долгого сна глазами, сотворить на лице вечерний макияж и привести в порядок прическу. Она хотела быть на высоте.
Хозяин появился через четверть часа.
– Где я нахожусь? – первым делом задала она вопрос Соловьеву, словно беспокоясь, что он опять исчезнет, а она так ничего и не узнает.
Соловьев слегка поморщился, как от фальшивой ноты, испортившей хорошую сонату.
– Всему свое время, Эльза. Давайте сначала выпьем вина – за знакомство, – и он протянул ей свой бокал.
– Но я могу хотя бы узнать… – нетерпеливо настаивала Эльза, тоже подняв свой бокал.
Соловьев чуть наклонился к ней, качнул рукой, раздался тихий звон хрусталя, и вино было выпито.
– Если я вам скажу, что вы находитесь на острове, – вас удовлетворит этот ответ?
Эльза понимала, что больше, чем ему надо, Соловьев все равно не скажет. В конце концов, на самом-то деле он здесь хозяин, а она в лучшем случае гостья. А в худшем – кто знает? Пока оставалось лишь пользоваться случаем и хорошенько подкрепиться. На аппетит Эльза никогда не жаловалась, и даже нервные потрясения не очень отбивали желание поесть. Тем более что и ужин был роскошный – вполне под стать вилле, на террасе которой они сидели.
Эльза потянула руку к маслинам и заметила, что тарелка Соловьева так и стоит почти нетронутая. Она немного смутилась, но потом решила, что стесняться надо не ей, – она сюда не просилась. Соловьев успел перехватить ее взгляд.
– Не обращайте внимания, – произнес он. – Я на диете, – поднятые в знак удивления брови. – Раз в неделю я устраиваю разгрузочный день, – пояснил Соловьев и добавил: – Лучше мы будем говорить о вас.
– Кому лучше? – заметила Эльза.
Но Соловьев ее вопрос проигнорировал.
– Я не спрашиваю, было ли ваше путешествие приятным, но поверьте, не стал прибегать к насилию, будь у меня выбор.
– И можете не спрашивать, верю я вам или нет, – передразнила его Эльза.
– Не буду, – Соловьев наклонил голову. – Это не самое важное в наших… отношениях. Сейчас принесут десерт.
– Десерт несомненно важнее, – с иронией произнесла женщина.
– Вы очень смелая, – заметил Соловьев. – Но даже смелость не всегда помогает выбраться из трудного положения.
– Мне до сих пор помогало.
– Все когда-то случается в первый раз.
– А иногда не случается вовсе.
– Вы мне нравитесь…
– А вы мне – нет, – Эльза спокойно встретила его взгляд.
– Это только слова, – Соловьев скривил губы.
– А у вас они часто расходятся с делом, – она не желала ему уступать в словесной перепалке.
– Не сейчас. – Он резко наклонился к ней, чтобы поцеловать, но она успела увернуться и плеснуть ему вином из бокала прямо в лицо.
– Остыньте!
Соловьев выпрямился, красное вино стекало у него по лицу на белую рубашку.
– Хорошо, – медленно проговорил он. – Это был ваш выбор, – и сразу же вновь холодным, светским тоном: – Не хотите прогуляться? К морю.
Эльза хотела было отказаться, но сообразила, что это, во-первых, обострит отношения, а уже во-вторых – стоит разведать обстановку.
– В таком случае я зайду за вами через десять минут. Мне надо переодеться. Вам тоже советую что-нибудь накинуть – ветер меняется.
Они медленно прогуливались по побережью. Море накатывало на песок, но сразу отступало. Ветер действительно стал холодным и жестким – как и голос Соловье