В то же время особенности культуры, связанные с этногенезом, такие, как погребальный обряд, сохраняют специфические черты у населения отдельных районов, обусловленные принадлежностью его к различным этническим группам. Это обстоятельство вынуждает рассмотреть своеобразие культуры населения Саяно-Алтая, Казахстана и Средней Азии.
Памятники кочевников XIII–XIV вв. на Саяно-Алтае и Енисее изучены слабо и представлены небольшим числом погребений. Наиболее подробная сводка и уточненная датировка их была дана А.А. Гавриловой [1965, с. 44–49, 73–78]. Все они по ряду общих черт в инвентаре и в меньшей мере — погребальном обряде объединяются в один культурно-хронологический тип, который по характерному погребальному комплексу могильника у Часовенной горы назван А.А. Гавриловой «часовенногорским».
Следует отметить, что термин «памятники часовенногорского типа» является условным и равнозначен памятникам монгольского времени. Фактически перечисленные памятники принадлежат различным этническим группам с местным локальным своеобразием культуры. Сейчас можно говорить о существовании местной специфики в районах горного Алтая и Среднего Енисея.
Погребальный обряд тюркоязычных кочевников XIII–XIV вв. Саяно-Алтая характеризуется одиночными захоронениями под небольшими уплощенными каменными овальными или округлыми курганами. Кроме того, довольно широко был распространен обычай использования древних насыпей для сооружения в них впускных погребений. Так, в Туве почти все известные в настоящее время захоронения XIII–XIV вв. — впускные.
Основные погребения под курганами совершены в узких прямоугольных ямах (глубина их 0,75-1,75 м.), впускные — в древних насыпях или на уровне подошвы кургана. Изредка могила врезалась в перекрытый насыпью материк. В засыпке ям, как правило, попадались мелкие угольки.
Погребенные положены в могилах или на берестяной подстилке (Кудыргэ, курган 14; Часовенная гора, могила 3), или в колоде (Кудыргэ, курган 17; Янонур, курган 1, погребение Д), или в широких ящиках-гробах (Кудыргэ, курганы 19, 20; Часовенная гора, могила 3). Крышка гроба из Часовенной горы была окрашена в красный цвет. Среди описанных выделяются погребения в курганах у горы Суханихи на среднем Енисее, которые совершались в каменных ящиках, устроенных около поверхности земли и перекрытых каменными плитами или деревом [Гаврилова А.А., 1964, с. 166]. Могилы под каменными курганами Тувы перекрыты досками, а в одном случае тонкие доски лежали в четыре слоя крест-накрест. Такое разнообразие погребальных сооружений связано с этнической пестротой населения Саяно-Алтая этого времени.
Захороненные лежат на спине, в вытянутом положении. Как исключение на левом боку в скорченной позе похоронена женщина с конем в Бай-Даге в Туве. Руки погребенных обычно вытянуты или скрещены на животе.
Из-за ограниченного объема материала трудно делать надежные выводы о господствующей ориентировке погребенных, но все же можно наметить локальные различия между погребальным обрядом населения Алтая и среднего Енисея. На Алтае костяки лежат преимущественно черепом на север, а на среднем Енисее — чаще на запад. Очевидно, на Енисее в XIII–XIV вв. сохраняется обычай ориентировки головой на запад, появившийся здесь в IX–X вв., в то время как в горном Алтае следовали северной ориентировке, известной там еще в VII–VIII вв.
При похоронах покойников снабжали разнообразным инвентарем и заупокойной ритуальной пищей, остатки которой в виде костей животных (преимущественно баранов) найдены в ряде могил.
Обычай захоронения коня (или его чучела) в могиле рядом с человеком фактически уже исчезает. Он зафиксирован всего дважды: па Алтае (Пазырык, впускное погребение кургана 5) и в Туве (Бай-Даг, курган 70, тоже впускное погребение). Тувинское погребение принадлежало женщине, уложенной головой на восток, на левом боку. Конь находился слева от нее согласно традиции, прослеживающейся на Алтае с древнетюркского времени.
Ряд общих черт в погребальной обрядности и в духовной культуре зафиксирован у населения Средней Азии и Казахстана, с одной стороны, и горного Алтая — с другой.
Последняя сводка кочевнических погребений XIII–XIV вв. из районов Средней Азии и Казахстана дана Ю.А. Заднепровским [1975, с. 276–280, рис. 3]. Сейчас она может быть пополнена небольшим числом новых находок. Суммируя их, можно сказать, что на территории Средней Азии, юга, востока и севера Казахстана отдельные погребения кочевников XIII–XIV вв. открыты всего в 18 пунктах (рис. 70). Однако эти в целом очень небольшие материалы дают нам представление о погребальном ритуале среднеазиатских и казахстанских кочевников.
Как и на Алтае, там в XIII–XIV вв. отмирает обряд захоронения вместе с человеком коня или его частей.
Отдельные захоронения Средней Азии (Халчаян, Кыз-Тепе, Дальверзин) совершены на развалинах древних земледельческих поселений [Пугаченкова Г.А., 1967; Заднепровский Ю.А., 1975, с. 278; Кабанов С.К., 1963, с. 236], тем не менее, преобладают основные погребения под небольшими курганами, сооруженными из земли и камней. Вокруг основания земляных курганов проходят неглубокие кольцевые ровики. Курганы единичны (Пскент) или составляют могильники из нескольких насыпей (Жартас, Вишневка). В насыпях встречаются остатки тризн в виде костей барана. Помимо курганов, часть погребений совершена под овальными каменными выкладками. Погребенные располагаются в узких прямоугольных грунтовых ямах (глубиной 0,8–1,8 м.), ориентированных преимущественно по линии север-юг, северо-запад-юго-восток, реже — запад — восток. Заполнение могильных ям состоит из камней и земли.
Внутримогильные конструкции отмечены не везде и неодинаковы у различных погребений. Покойников укладывали в деревянные колоды, дощатые гробы или гробовища в виде рамы без дна. Из-за плохой сохранности дерева их конструктивные особенности прослежены не всегда. Под курганом в Пскенте мужчина и женщина были погребены в деревянных долбленых колодах. Под курганом у Королевки был похоронен воин в дощатом гробу с крышкой, от которого, вероятно, и сохранился темно-коричневый тлен. Доски гроба скреплялись железными скобами, найденными в большом числе по обе стороны гроба [Максимова А.Г., 1965, с. 85]. В Жартасе погребенный был просто накрыт берестой [Маргулан А.X., 1959, с. 251]. В Тош-Башате подбой, устроенный в западной стенке могильной ямы, был закрыт деревянной перегородкой наподобие лестницы, от которой сохранилась часть длиной 1,8 м. и шириной 0,35 м. [Винник Д.Ф., 1963, с. 83]. В ряде случаев остатки деревянных конструкций в погребениях отсутствовали (Халчаян, Кыз-Тепе, Дальверзин).
В грунтовых могилах скелеты лежат на спине, в вытянутом положении. Иногда руки несколько откинуты в стороны, а ноги раскинуты (Халчаян, Тасмола). Преобладает положение погребенных головой на север и северо-запад (рис. 72, 13, 14, 16). При этом следует отметить, что северная ориентировка типична для Средней Азии, где на северо-запад ориентировано только погребение в Кыз-Тепе. В Казахстане при наличии северной ориентировки преобладает положение погребенных головой на северо-запад; лишь в одном случае здесь имела место восточная ориентировка, что является, вероятно, переживанием ритуала, широко распространенного у кимаков Восточного Казахстана в IX–X вв. У некоторых погребенных черепа повернуты лицевой частью вправо (Кыз-Тепе). По мнению С.К. Кабанова, эта черта ритуала в Кыз-Тепе является следствием влияния мусульманства [Кабанов С.К., 1963, с. 239]. Это предположение подтверждается тем, что среди кочевников того времени распространялось мусульманство, а вышеупомянутое языческое погребение в Халчаяне находилось среди современных ему 17 мусульманских погребений [Пугаченкова Г.А., 1967, с. 253]. Воздействие ислама проявлялось также в запрете на снабжение покойника инвентарем. Возможно, воздействием мусульманства объясняется отсутствие инвентаря в трех погребениях с северной ориентировкой в Дальверзине [Заднепровский Ю.А., 1975, с. 277].
Хронология позднекочевнических погребений XIII–XIV в. Казахстана и Средней Азии хорошо определяется серебряными монетами в основном джагатаидского чекана конца XIII — начала XIV в. [Массон М.Е., 1953, с. 25; 1959, с. 265; 1965, с. 82, 83; Кадырбаев М.К., Бурнашева Р. 3., 1970, с. 49–50]. К менее точно датирующим вещам принадлежат импортные шелковые узорчатые ткани, остатки которых найдены в ряде погребений. В комплексе с вышеуказанными монетами такая ткань встречена в Жартасском кургане [Маргулан А.X., 1959, с. 251]. Фрагменты шелковой ткани с рисунком, шитым золотистой нитью, обнаружены в Беловодском кургане [Акишев К.А., 1959, с. 12]. Аналогичные ткани с узором, на котором видны блестки золота, сохранились в погребениях XIII–XIV вв. у Часовенной горы на Енисее и XI–XII вв. — в Хушот-Худжиртэ в Монголии [Гаврилова А.А., 1964, с. 169; Евтюхова Л.А., 1957, с. 217–218].
Из-за полного отсутствия исследованных кочевнических поселений (становищ) предметы материальной культуры кочевников Саяно-Алтая, Средней Азии и Казахстана XIII–XIV вв. известны только по погребальному инвентарю (рис. 72; 73), который, несмотря на изобилие и даже разнообразие его, естественно, является ограниченным источником при описании вещевого комплекса общества. Фактически пока отсутствуют археологические данные для реконструкции жилищ и повозок, для характеристики большинства орудий труда, быта и ремесленных навыков населения.
Орудия труда и предметы быта представлены железными ножами, шильями, теслами, кресалами (рис. 72; 73). Железные ножи принадлежат к наиболее частным находкам в погребениях и относятся к распространенному в этот период типу: с прямой спинкой и двумя уступами со стороны спинки и лезвия (рис. 72, 66–69; 73, 18). Ножи носили подвешенными к поясу в деревянных ножнах справа.
Тесла были распространены в VIII–X вв. у кимаков Восточного Казахстана и в сросткинской культуре. Железные тесла с несомкнутой втулкой встречаются в погребениях тюркоязычного населен