Для хронологизации позднекочевнических древностей мы в первую очередь использовали вещи, встречающиеся почти в каждом кочевническом погребении: удила, стремена, стрелы. Намеченная эволюция этих вещей на протяжении 250 лет подтверждается корреляцией их между собой. Все остальные вещи и отдельные признаки погребального обряда подтверждают при коррелировании их с ведущими предметами деление древностей на несколько хронологически отличающихся групп. Этот метод использовался в работах Федорова-Давыдова [1966] и Плетневой [1973]. Судя по тому, что датировки обоих авторов расходятся только в незначительных деталях, метод правилен и предложенные в настоящее время даты для целых групп комплексов или для отдельных, богатых вещами погребений установлены достаточно прочно.
В 3-й главе настоящего тома подробно говорилось о датировках основной массы салтово-маяцких памятников Подонья и Приазовья: середина VIII — конец IX или первое десятилетие X в. Степи были разорены печенежским нашествием, о котором было упомянуто в нескольких почти синхронных этому событию письменных документах. Все они многократно использовались, толковались и комментировались русскими и советскими историками [Голубовский П.В., 1883; Расовский Д.А., 1937, 1938; Рыбаков Б.А., 1952; Плетнева С.А., 1958; Артамонов М.И., 1962; и др.].
В 915 г. печенеги впервые подошли, по сведениям русского летописца, к границам Руси. Захватив степи, печенеги мешали торговле Руси с южными и восточными странами. Недаром византийский император Константин Багрянородный особенно подчеркивал в своем сочинении, что Русь и другие соседние страны стараются быть в мире с печенегами, так как не могут ни свободно торговать, ни воевать, ни просто жить, если находятся во враждебных отношениях с этим народом, для которого грабежи и откупы были одной из важнейших отраслей дохода [ИГАИМК, 1934, 91, с. 6–7].
Более ста лет господствовали печенеги в приднепровских степях. Русь вела с ними постоянную изнурительную борьбу. Это привело к гибели одного из самых отважных русских князей — Святослава Владимировича.
Только в 1036 г. Ярослав Мудрый разбил подошедшее к Киеву печенежское ополчение и фактически уничтожил печенежскую опасность для Руси. Основная масса печенегов после этого разгрома откочевала к границам Византии, и там частично печенеги были уничтожены, а некоторые из орд были поселены в пограничных степях в качестве наемников, охраняющих византийские рубежи. Нас больше интересуют, естественно, те печенеги, которые остались в причерноморских степях. Судьба их различна: одни подкочевали к границам Руси — на берега р. Роси — и так же, как их византийские собратья, перешли на пограничную службу; другие остались в степи, присоединившись к подошедшим с востока гузам (торкам). Слияние этих двух народов началось еще в заволжских степях — не все печенежские орды ушли тогда на запад, часть из них осталась в непосредственном соседстве с гузами, подчинившись им. Об этом сохранился обстоятельный рассказ Ибн-Фадлана, проезжавшего по Заволжью в начале X в. [см.: Ковалевский А.П., 1957].
В середине XI в. в сильно опустевшие степи Подонья и Приазовья хлынули новые кочевые орды половцев (восточные авторы называли их кипчаки, западные — команы). Половцы были прямыми потомками кипчаков, входивших в IX — начале XI в. в Кимакский каганат. В 1055 г. они впервые подошли к юго-восточным границам русских княжеств. С этого времени началась сложная, насыщенная различными событиями история взаимоотношений двух народов, сведения о которой дошли до нас в основном в русской летописи и других русских письменных источниках [Голубовский П.В., 1883; Расовский Д.А., 1935–1938; Плетнева С.А., 1958, 1974, 1975; Федоров-Давыдов Г.А., 1966] (рис. 81).
Политическая история половцев периода пребывания их в днепровских и донских степях достаточно хорошо освещена как источниками, так и в научной литературе, посвященной их анализу.
К середине XII в. выходцы из степи — печенеги, торки, берендеи (видимо, какая-то орда половцев) — образовали в Поросье новый полукочевой союз, Черных Клобуков, — вассалов Руси. В те же годы изгои из разных половецких орд объединились в отряды, названные современниками «дикие половцы». Селились они также на русском пограничье и несли по отношению к русским князьям полувассальную службу. А в степях бежавшие из Руси смерды и бедные воины сколачивали боеспособные отряды, свободные от русских князей и от половцев. Это были так называемые бродники.
Несмотря на большое количество данных о политической истории кочевников, многие вопросы их передвижений по степям, пути их экспансии, вопросы экономики и культуры, а также торговых связей с другими народами без археологических материалов остались бы невыясненными. Весьма существенны поиски и изучение археологических памятников тех степных союзов, о которых сведения в летописях кратки и отрывочны.
Подавляющее большинство памятников, относящихся к поздним кочевникам, как уже говорилось, — курганы и курганные могильники. Специфика памятников определяет и специфику дошедшего до нас инвентаря: он ограничен вещами, которые, согласно обряду, должны были сопровождать умерших в загробный мир. Правда, следует признать, что обряд предусматривал помещение в могилу множества самых разнообразных предметов, поэтому можно составить довольно четкое представление о вещевом комплексе степняков (рис. 82).
Самой распространенной находкой в могилах кочевников X–XIII вв. были остатки сбруи — удила, стремена и пряжки. Изредка попадались и костяные окантовки седел с высокой передней лукой (рис. 82, 65).
Наиболее изменчивыми во времени оказались стремена. К X в. относятся стремена с выделенной для путлища петлей и полукруглой подножкой, укрепленной жгутами. Аналогии этим стременам известны в предшествующее время. Салтовские стремена отличаются от них только большой стройностью очертаний, а стремена из Танкеевского могильника совершенно подобны им (см. главу 3). К XI в. стремена с выделенной петлей исчезают из употребления. Их сменяют стремена с уплощенной дужкой и довольно узкой подножкой. В XII в. появляются стремена с прямоугольной или заостренной (треугольной) верхней частью, в которой вырезано отверстие для ремня. К концу XII в. дужка стремян становится ровной дуговидной, а подножка сильно расширяется (иногда до 10 см. в ширину).
Значительно менее выразительно изменяются во времени удила. Наиболее ранними, встречающимися в могилах со стременами, имеющими петлю для ремня, являются удила с псалиями оригинальной формы — «крылатыми». Аналогии таким удилам известны в Танкеевском могильнике. Интересно, что там эти псалии соединены с удилами без перегиба, т. е. они односоставные. Удила без перегиба попадаются в комплексах с ранними формами стремян, т. е. в X и XI вв. Они, как правило, довольно массивные, с небольшими кольцами. В XII в. кольца сильно увеличиваются в диаметре, а в XIII в. такие удила исчезают из употребления. Обычные удила, которыми пользовались кочевники, в целом аналогичны современным. Однако следует отметить некоторую закономерность в изменении величины колец: в XI–XII вв. они чаще небольшие (не более 4 см. в диаметре), а в поздних комплексах XII и XIII вв. диаметр их доходит до 7 см.
Подпружные пряжки — крупные круглые, квадратные и прямоугольные — не меняются во времени. Только одна форма пряжек: овальная с вогнутыми длинными сторонами — может быть определена хронологически — это X — первая половина XI в.
Остатки седел с высокой передней и низкой задней луками попадаются обыкновенно в комплексах со стременами не моложе XII в. Это костяные пластины, иногда фигурные или прямые, покрытые простым циркульным орнаментом-бордюром.
Помимо конской сбруи, в кочевнических погребениях в целом обнаружено огромное количество разнотипного оружия (рис. 82). Прежде всего это остатки сложных луков и колчанов со стрелами. От луков до нас доходят костяные срединные и конечные накладки. Характерно, что луки, синхронные ранним формам стремян и удил, имели короткие массивные срединные накладки («рыбки») и никогда у них не было концевых накладок. В более позднее время, в XII и XIII вв., накладки становятся длинными и тонкими и всегда сопровождаются концевыми.
Стрелы из кочевнических погребений аналогичны древнерусским. Датировки их, сделанные А.Ф. Медведевым [1966], не вызывают возражений. Характерно, что трехперые наконечники стрел не встретились ни разу даже в самых ранних комплексах. Общая тенденция изменения наконечников во времени направлена на увеличение их размеров — чем больше наконечник, тем меньше данных датировать его ранним временем.
Довольно часто вместе со стрелами в могилах находят остатки колчанов, которые по использованному для их изготовления материалу делят на два типа: кожаные и берестяные (рис. 82, 5, 53). Первые скреплены скобками с одного края, вторые нередко имеют костяные петли, украшавшие колчан и служившие для подвешивания его на пояс. В XIII и XIV вв. такие колчаны украшали набором роскошно орнаментированных костяных пластин.
Значительно реже, чем луки и стрелы, в могилы воинов попадали копья и сабли. Для копий характерны наконечники, у которых втулка тяжелая и массивная, а перо узкое, нередко граненое, противокольчужное (бронебойное). В могилы бедняков вместо копья клали простую свернутую из листа железа трубку с острым концом — оковку противоположного конца древка копья, или «вток». Очевидно, во время боя в равной степени использовали как наконечник, так и железный массивный «вток». По сопровождающим находкам они датируются не раньше XII в.
Очень заметные изменения во времени произошли с другим важным, но редко встречавшимся в могилах оружием — саблями (рис. 82, 1, 2, 44, 45, 69). Клинки X в. ничем в общем не отличались от салтовских и тем более от большетиганских и танкеевских. Они короткие и почти или полностью прямые. Со временем длина клинков и, главное, их кривизна заметно увеличиваются [Плетнева С.А., 1973, с. 16, рис. 5]. Весьма существенным признаком сабель XII в. является оковка конца их ножен и головок рукоятей трубками, свернутыми из листового железа. Длина таких трубок-оковок достигает иногда на ножнах 20–25 см.