Олег, впрочем, не расстраивался. Усмехнулся, дружелюбно пробормотал: "А говоришь, не Маугли!", чем вызвал очередную паузу в полуобморочном состоянии Ирки, а когда вышли к месту её пленения, первым делом подобрал винтовку девушки, повертел в руках и сообщил:
- Сороковая "светка"! То есть самозарядная винтовка Токарева сорокового года. Говоришь, война тогда была, и ваши отступали? Значит сорок первый или сорок второй, - и протянул Ирке оружие. - Держи своё сокровище! Только лучше не стреляй! А то изношена она, смотреть страшно! Как до сих пор ствол не разорвало, не понимаю! Если что, мы со Снежком разберемся!
Разбираться ни с кем не пришлось. Только на второй день обошли льва, пожиравшего свежепойманную добычу.
- Эту ошибку я уже совершал, - пояснил Олег и потрогал клыки саблезуба на ожерелье. - Лучше сделать небольшой крюк, чем выяснять отношения. Да и не нужны мне его зубы.
Остальное время Снежок неспешно трусил, явно радуясь смене всадника, а Олег неторопливо бежал рядом. Время от времени останавливались, давая саблезубу отдохнуть. И всё равно получалось ходко, гораздо быстрее, чем когда Ирка шла сама.
Ближе к вечеру Олег подстрелил из лука небольшую антилопу, взвалил её на плечи и тащил до ночевки. Большую часть скормил Снежку, остальное пожарил на веточках. И Ирка, поедая обжигающее, до умопомрачения вкусное мясо, ощущала себя в полной безопасности. Большей, чем в Поселке.
Следующие два дня отличались лишь тем, что периодически Олег останавливался, делал какие-то замеры, что-то записывал в небольшой тетрадке.
- Карту рисовать буду, - ответил он, когда Ирка заинтересовалась, что он пишет. - Придем - кроку нарисую, а попозже доделаем.
Вообще не старался отмалчиваться, рассказывая много и интересно. От этих рассказов Ирке, наверняка, стало бы смешно, если бы не было так страшно. Хотя на третий день Снежок уже не вызывал такого всепоглощающего ужаса. То есть ужас по-прежнему вызывал, но не столь всепоглощающий. Иногда даже задремывала на ходу.
К Поселку подошли, когда солнце началось клониться к закату.
- Снежок дальше не пойдет, просьба освободить загривок, - Олег остановился в полукилометре от частокола. - Слышь, Маугли, твои сразу на поражение стрелять начнут, или сначала в воздух?
- Не называй меня так, - лениво огрызнулась Ирка. Дурацкая кличка уже не вызывала внутреннего протеста, и перепалка превратилась в некое подобие ритуала. - Могут и на поражение.
- А могут и попасть, - хмыкнул Олег. - Сдуру. Что делать будем?
- Я пойду, скажу, - начала девушка, но сникла под скептическим взглядом. - Ну хоть попробую!
- Вывихи за три дня не проходят, - пожал плечами Олег. - Но ты попробуй, конечно!
Ирка попробовала. С вполне ожидаемым результатом.
- Вот так женщины и садятся к нам на шею, - вздохнул Олег. - А ведь всего один поцелуй и был...
Ирка залилась краской. Ну да, был. На второй ночевке, когда ради тепла легли рядом, накрылись одной шкурой и обнялись. Исключительно ради тепла! А этот наглец её поцеловал! Ирка хотела возмутиться, оттолкнуть, высказать всё, что думает... Но это было так приятно... Нет, она, конечно, высказала! Потом, когда поцелуй закончился. И больше ни-ни! А он! Он! Он ещё и издевается!
- Садись уже, - Олег сел на корточки, чтобы девушке было удобней забраться ему на плечи. - Нагибату я сам понесу. А ты винтовкой своей маши, чтобы они тебя опознали. А то пуля, она дура, своих-чужих не разбирает.
Ирку опознали. Может, и не сразу, но картинка: один человек тащит другого, машущего винтовкой, произвела на гарнизон крепости нужное впечатление.
Никто не стрелял, а когда путешественники приблизились на пятьдесят метров, из-за частокола донесся звонкий девичий голос:
- Кто такие?
- Надька, - заорала Ирка. - Глаза разуй! Своих не узнаешь?
- А кто тебя знает, - отозвалась невидимая Надька. - Может ты не Ирка, а муляж Ирки, который несет этот чугайстер!
- Ежели ты такая образованная, красавица, - решил вмешаться Олег, - то должна знать, что чугайстеры людям не вредят. Или ты под мавку косишь?!
За частоколом замолчали. То ли Надька не знала, кто такие мавки, то ли не совладала со словечком "косишь", а может просто обалдела, услышав русскую речь в устах дикаря.
- Эй, ты там живая ещё? - крикнул Олег.
- Живая.
- Тогда передай Василь Сергеичу, что война закончилась девятого мая сорок пятого года. В Берлине, естественно!
13 сентября четвертого года. Рим
- Я абсолютно убежден, что сэры - не люди! Не только не гомо сапиенс, но и вообще не гомо! - Эйнштейн даже не говорил, вещал. - Да, внешне похожи, но в природе есть немало очень похожих внешне видов, крайне далеких друг от друга. Зайцы и кролики, например. Что касается внутренних отличий, то мы ни одного сэра не вскрыли.
- Человека -тоже, - вставил Чума.
- Тоже, - согласился Виталий. - И не факт, что мы заметим эти различия, даже если они есть. Знаний не хватит! Но поведенческие реакции сэров и людей - абсолютно разные! Кое-что можно объяснить культурой, воспитанием... Но не всё же! Поведение сэров самоубийственное! Они несут сумасшедшие потери, но меньше их не становится!
- Больше становится, - буркнул Ниндзя. - Шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться. После каждой разведки приходится нитку к ожерелью добавлять... Скоро заведу мешок и буду туда зубы складывать.
- Во! - Эйнштейн воздел указательный палец. - А это что означает? Невероятную рождаемость это означает! Или очень большое племя, но оно бы всё время перемещалось по степи, пожирая всё кругом. Так что именно рождаемость, как у кроликов, и сравнительно короткий срок взросления! Не исключено, что и более короткую беременность. То есть явно другие биологические характеристики вида. Из этого следует, что их женщины должны иметь отличную от человеческой физиологию. Мы ведь ни одной женщины сэров не видели!
- Сэры не могут быть женщинами, - хмыкнул Чума. - Они джентльмены по определению. И по английским законам тоже. Вуменам нет места в парламенте!
- Есть. С девятьсот восемнадцатого года, - поправил Дудник. - Но всё равно они не сэры, а леди или мэмы!
- Где мы, а где восемнадцатый год! - всплеснул руками Чума. - Виталь, ты продолжай, продолжай, не обращай на нас внимания!
- Кроме того я не уверен, что сэры разумны! - кивнул Виталий.
- Палками же пользуются, - хмыкнул Бульба.
- Вот именно, что палками! Даже копьями машут, как дубинками, тычковых ударов практически нет. Да и что за копья! Выдрали ствол, ветки кое-как ободрали - копьё! Заточка - словно зубами грызли! А ведь они постоянно ведут боевые действия, лет сорок-пятьдесят только на памяти Пыха! Просто обязаны были развить военно-техническую мысль! И тактическую тоже. Но ничего нет, ни приличного оружия, ни тактики, ничего!
- Как-то же они мыслят, - подала голос Светка. - На большие группы не нападают.
- Ага! Пять серов никогда не нападут на десять человек! Даже если это женщины и дети! И на стадо из десяти мелких антилоп! Хотя и с теми, и с другими легко бы справились! А на одинокого быка, который им не по зубам - нападают.
- На медведя не нападают, - хмыкнул Ниндзя. - Он сам на них нападает.
- Это у них инстинкт самосохранения просыпается, - хохотнул Тарас.
- Именно инстинкт, - Эйнштейн вновь воздел палец. Последнее время Евстифеев полюбил этот жест. - Всё их поведение больше похоже на инстинктивное, чем на разумное. Правда инстинкты своеобразные!
Батяня вздохнул и пошел на улицу. Всё это уже проговаривалось много раз. Виталий доказывает неразумность сэров, остальные, в принципе с ним согласны, но вставляют шпильки для развлечения. Неинтересно. Надо что-то придумывать и чтобы народ занять, и вообще, общество без цели не живет. Выживание кончилось, началась жизнь, а цели нет.
Дудник делает арбалеты. Зачем? В чем-то они выигрывают у луков, в чем-то проигрывают. С аурумбатами аналогично. В любом случае Рим по количеству и качеству вооружения на голову превосходит всю остальную степь вместе взятую. И сколько Андрей их ещё делать будет? Неделю? Месяц? Пять штук уже готово, кое-кто даже тренируется, хоть и лениво. Хотя нет, Анютка очень даже не лениво.
Чума с женой лепят кирпичики и таскают на базу. Два дня лепят, пять таскают. Пятьсот штук в неделю. Грозятся, как соберут два миллиона, начать строить стену. Лет через восемьдесят, если Оторва на дочек отвлекаться не будет.
Легче всего девчонкам: возятся себе с детьми. Занятие доброе, разумное, вечное...
Остальные подыхают со скуки.
Нужна хоть какая-то цель!
Из "кошачьего лаза" в основной стене вылез саблезуб и в два прыжка оказался рядом с Батяней.
- Снежок? - удивился Лешка. - А где Малой?
Белая голова гордо задралась вверх, открывая привязанный на шею сверток.
- Интересно, - Буртасов отвязал посылку, развернул, просмотрел и бросился обратно в избу.
- Народ, кончай базар! Тут голубь почтовый прилетел!
- Чего? - не понял Бульба. - Какой ещё голубь?
- Белый, - хмыкнул Батяня. - Снежком звать. У нас в роли любых полезных животных выступает только один вид. Потому как перехватить письмо, отправленное с гомотерием, могут только два гомотерия, а им это на фиг не надо!
- Что в письме? - Светка аж подобралась.
- Если бы с Олегом что-то было не так, - успокоила подругу Галка, - Снежок бы принес его, а не бумажки.
- Это я и сама знаю. Но и просто так брат зверя гонять не стал бы.
- Девочки, можно мне сказать? - поинтересовался Батяня. - Ага, спасибо. Зачитываю: "Нашел тах. Четыре девчонки и лежачий старик, попаданец 1941. Нужна эвакуация. Барахла тонна". Всё. Ещё крока с двумя пометками: "тах" и "здесь компас барахлит. Железо?". Вопросы есть?
- Да, это Малой умеет, - уважительно поцокал языком Ниндзя. - Дюжина слов, и ни одного вопроса не возникает.
- У тебя слов ещё меньше, - хмыкнул Дудник. - Правда вопросов... Каким составом пойдем?