и Селиванов с Вострецовым. Николай внизу, а Гришка наверху. Напротив коек, между окнами, стояли столы и стулья. Скупую обстановку казармы дополняли прибитые рядом с дверью вешалки, пронумерованные, как и койки. Народ в казарме собрался разный. Были здесь и побывавшие в боях вояки из армейских частей, партийные и комсомольские работники и милиционеры из Калмыкии, вынужденные уйти из родных мест под напором немцев, ребята из Одессы и Донбасса, и Ставрополья, кубанских и донских станиц. Были и местные. Большинство составляла необстрелянная молодежь, многим из которых не исполнилось и двадцати лет.
На следующий день, после построения и завтрака, группу из пятидесяти курсантов, в которую вошли Селиванов и Вострецов, на машинах повезли за город на стрельбы. Среди курсантов оказались и девушки. Одна из них, русоволосая, чернобровая с зелеными глазами, сразу приглянулась Николаю. На удачу в кузове машины она оказалась рядом с Селивановым. Николай не упустил возможности с ней заговорить. Пытался привлечь ее внимание и другой сосед – стройный, сухощавый калмык по имени Бадма, но девушка предпочла разговор с Селивановым. Оказалось, что она в школе всего три дня и звать ее Ксения. Как и Селиванов, Ксения была родом из донецких степей, что заставило Николая еще больше проникнуться симпатией к девушке. Заметил он и то, что и ей приятно их общение. Разговор и воспоминания о местах, где они родились, сделали дорогу менее продолжительной. Машины остановились на стрельбище. Здесь курсантам следовало показать свое умение владеть отечественным и трофейным оружием. Худощавый младший лейтенант распорядился расстелить плащ-палатки, на каждую, через метр, выложили револьвер «Наган», винтовку Мосина, автомат «ППШ» и пулемет Дегтярева. За ними на плащи легли трофейные винтовка «Маузер», автомат «МР-40» и пулемет «МГ-34». Младший лейтенант пригладил аккуратно подстриженные усики, спросил:
– Ну что, разведчики, кто знаком со всем этим добром? Кто из вас сможет зарядить и отстреляться из этого оружия быстро и точно по мишеням, будет освобожден от занятий по стрельбе. Дабы не расходовать впустую нужный Красной армии боеприпас.
Селиванов сделал шаг вперед.
– Я.
– Фамилия.
– Сержант Селиванов.
Младший лейтенант внимательно посмотрел на Николая, указал рукой на мишени, потом на оружие.
– Вот твои цели, а это – чем их можно поразить. Дерзай, сержант. Положение для стрельбы выбирай сам.
Николай подбежал к оружию, схватил «Наган», дважды выстрелил с положения стоя. Лейтенант глянул в бинокль на мишень, одобрительно кивнул головой. Оба выстрела попали в цель. Николай, не теряя времени, бросился к винтовке. Стрелял лежа. И снова удача. Все затаили дыхание. Любимый «ППШ» был для Селиванова своим, а потому ему не составило особого труда поразить недвижимую мишень. Пулемет Дегтярева тоже не оказался для него чужим. Сноровисто и быстро он разобрался и с трофейным немецким оружием. Побывавшие в боях курсанты одобрительно покачивали головами, молодые смотрели с удивлением и завистью. Лишь калмык Бадма, недовольный тем, что Ксения предпочла Селиванова ему, высокомерно глянул на сержанта сквозь узкие прорези глаз, негромко вымолвил:
– Подумаешь.
Николай строевым шагом подошел к командиру.
– Сержант Селиванов стрельбу закончил.
– Молодец, Селиванов! Хорошая школа! Где так научился?
– Война научила, товарищ младший лейтенант, – Селиванов кивнул на Гришку. – Мы с ефрейтором Вострецовым десантники, до ранения в тридцать четвертой гвардейской стрелковой дивизии служили.
– Понятно, откуда такая подготовка, – младший лейтенант обратился к курсантам. – Учитесь, как надо владеть оружием. Это поможет вам спасти жизнь и выполнить задание. Особое внимание прошу обратить на изучение трофейного оружия. К сожалению, взять в тыл врага большое количество оружия и боезапас вы не сможете, а потому будьте готовы к тому, что все это, в случае необходимости, придется добывать у врага. Следовательно, трофейным оружием надо уметь пользоваться… Селиванов, Вострецов! Даю каждому по десять человек. Задача – ознакомить ваших молодых товарищей-курсантов с имеющимся в наличии оружием и обучить, как им пользоваться. А главное, поражать цель…
К удовольствию Селиванова, Ксения попала в его десятку. Она оказалась прилежной ученицей, но с немецким автоматом «МР-40» у нее дело не ладилось. Когда Селиванов пришел на помощь, она посетовала:
– Не мое это, товарищ сержант.
Глядя на ее расстроенное лицо, Селиванов улыбнулся.
– К чему расстраиваться, сейчас я объясню, и все получится, – приглушив голос, добавил: – Кстати, не обязательно называть меня по званию, можно просто Колей.
Взгляд зеленых глаз девушки посуровел.
– Во время службы вы можете для меня быть только товарищем сержантом.
Селиванов не отступал.
– А после?
Ксения возмущенно хмыкнула.
– Лучше объясните мне, как обращаться с автоматом.
Селиванову пришлось отложить ухаживания и приступить к своим обязанностям. Вскоре Ксения могла спокойно разбирать, собирать и заряжать автомат, однако до точной стрельбы ей было еще далеко. Окончив упражнение, она обратилась к Селиванову:
– Николай, мне бы нашу винтовку.
«Значит, все-таки Николай!» – мелькнуло в голове Селиванова. Вслух произнес:
– Что ж, попробуй из винтовки.
Теперь удивляться пришлось ему. Девушка один за другим всадила в центр мишени пять патронов. Удивился ее меткости и младший лейтенант. Похвалив девушку, он сказал:
– Надо будет доложить майору Доброву о твоих способностях и готовить тебя в снайперы. Такие меткие девчата нам нужны…
Глава тринадцатая
Свой второй день они провели в учебных классах, изучая основы деятельности диверсионно-разведывательных групп и минно-подрывного дела. И Селиванов, и Гришка особой усидчивостью в свою бытность школьниками не отличались и, хотя школу окончили хорошо, писанину не любили. Однако ничего не поделаешь, надо было записывать и слушать, несмотря на то что многое им уже было известно со времени обучения в десантном подразделении. Потому и вникали в то, о чем монотонно вещал черноволосый, черноглазый лейтенант:
– Записывайте и запоминайте. Основными задачами диверсионно-разведывательных групп и партизанских отрядов в тылу врага являются:
А. Организация борьбы широких масс населения, оставленного на оккупированной территории…
Последние слова лейтенанта заставили Селиванова вспомнить о родственниках, которые находились там, где хозяйничал враг. Вчерашний разговор с Ксенией о родных степях до сих пор волновал душу. Тоска железными когтями терзала сердце. Перед глазами встали станица, родная хата, полноводный Дон… Оклик лейтенанта заставил его вернуться в класс.
– Селиванов! Мне кажется, вы меня не слушаете! Или вы думаете, что ваш предыдущий боевой опыт дает вам на это право?
Николай встал из-за парты. Лукавить не стал, сказал, как есть:
– Никак нет, товарищ лейтенант. Простите, родных вспомнил, они под немцем остались…
В классе повисла тишина, похожая беда коснулась многих из курсантов школы.
– Садитесь, Селиванов. Слушаем дальше.
В. Уничтожение автотранспорта и обозов противника…
Учеба продолжалась. Третий день тоже прошел на территории школы. Возможно, причиной тому был сильный дождь. Селиванову и Гришке снова пришлось сидеть в классе, изучая топографию и совершенствуя знание немецкого языка, но это их не пугало. В школе им нравилось. Главное, что тут не было муштры, и отношения между курсантами и командирами были проще, особенно если это были курсанты, успевшие повоевать, а тем более имевшие звания и награды, как Селиванов. Таких в школе было немного…
К удовольствию Николая и Гришки, на четвертый день их в составе группы курсантов вывезли за город для практических занятий. В этот раз отрабатывали действия в степи, так как группам предстояло выполнять задания на территории голых степей Калмыкии, где было сложно маскироваться, а для этого нужна была особая тактика. Инструктора школы налегали на топографию, объясняли, как можно определить свое местонахождение в степи, ориентироваться по звездам, соблюдать осторожность в пользовании огнем, который ночью на ровной местности виден на большое расстояние. После разъяснений перешли к действиям. Курсантов разделили на три группы. Одних обучали быстро окапываться, других маскироваться, третьих походному строю. В третью группу и попали Селиванов с Гришкой. Возглавил ее знакомый младший лейтенант, который командовал на стрельбах.
Походный строй разведчиков отличался от армейского. Шли след в след, через определенное расстояние. Это делалось для того, чтобы при выполнении задания противник не мог определить численность отряда. Но не все было так просто, задание усложнялось тем, что у каждого члена группы был свой сектор обзора, и смотреть под ноги было некогда. Кроме того, на курсантов надели по два вещмешка, наполненные песком – один спереди полегче, другой за спиной тяжелее. Гришка определил, что в мешках не меньше тридцати килограммов, плюс винтовка, а прошли уже порядка трех километров. С каждым шагом ноша становилась тяжелее, но надо было терпеть, такие тренировки развивали выносливость, а она, ой, как пригодится при переходах в тылу врага, где все могло быть тяжелее. Но помнил Гришка и слова знаменитого русского полководца, генералиссимуса Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою». Подумалось о Селиванове, который шел за ним, тому, с еще не зажившей до конца ногой, приходилось сейчас куда тяжелее. Николаю бы еще с тростью походить, ногу поберечь, но он оставил палочку в госпитале, чтобы не возникло лишних вопросов. В разведшколе старался не хромать и вида, что ему что-то мешает, не подавал, но при такой нагрузке хромота и боль пришли вновь. Гришка знал, что Селиванов постарается и сейчас не показать, как ему трудно, упорства в нем хватило бы на двоих. Вострецов быстро обернулся. Все верно, сержант не отставал, но лицо его побледнело, на лбу крупные капли пота. Продолжая осматривать местность, спросил: