Бояре, понимая, что предстоит официальный прием, выстроились по обе стороны от кресла, на котором оставался сидеть Мстислав. За спиной князя развернули знамена.
Не доезжая полусотни шагов, Андроник поднял руку и остановился. Слуги метнулись, подхватили коня под уздцы и помогли Андронику сойти.
Пока на Андронике поправляли одежду, он оглядывался по сторонам. Когда его приближенные выстроились, он размеренным шагом, с гордо поднятой головой направился к ожидавшему его князю.
Представившись князю, Андроник назвал и некоторых сопровождающих его лиц. Одним из них был Монг, сын Андроника. Андроник сообщил, что Монг был назначен экзархом Херсона.
Экзарх – архиерей, управляющий крупной церковной областью, лежащей за пределами страны, в которой расположен патриархат. Поэтому император на эти должности назначал особо надежных придворных.
Евстафий с интересом рассматривал Монга – он был лишь ненамного старше его.
Мстислав тем временем интересовался здоровьем императора Василия. На что Андроник отвечал, что император здоров, и лично возглавил войско для войны с болгарами.
Закончив с обязательной процедурой приветствий, Мстислав поинтересовался, каким образом грекам удалось так быстро прибыть в Таврию.
Андроник проговорил:
– Император Базилеи Романион Василий сам не любит спать и другим не дает покоя. Он носит простую одежду, ест простую пищу. И спит с солдатами.
Мстислав кивнул головой:
– Император Василий – настоящий воин. Он подобен нашему великому деду, князю Святославу, не знавшему поражений.
Андроник усмехнулся:
– Князь Святослав был убит печенегами, и каган печенегов Куря из его черепа сделал чашу.
Мстислав нахмурился.
Андроник поспешил сгладить замечание:
– Это великая честь – считается, что тот, кто выпил из чаши, сделанной из черепа храброго воина, приобретает его силу.
Но Мстислав прекрасно понял, на что намекал греческий архонт.
– Князь Святослав был убит в результате подлого предательства. Он сражался до конца. Погибнуть в сражении – великая честь для воина.
Андроник поспешил перевести разговор в более мирное русло.
– Император – храбрый воин. Для него нет преград. А тем более его не страшит непогода. Встретившись с князем Чаславом, император тут же приказал мне отправиться с войском в Тавриду к тебе на помощь.
– Хм. Что же – за помощь спасибо… – проговорил Мстислав и язвительно добавил: – Хотя мы могли бы справиться и сами.
Андроник сделал вид, что не заметил сарказма:
– Благодаря тебе, князь, мы взяли Херсон, не потеряв ни единого солдата. Император благодарит тебя.
Мстислав опять усмехнулся:
– И где же его благодарность?
Андроник поднял руку. По его знаку к нему подкатили две бочки. Бочки были очень тяжелые, так как их катили по десятку человек. Подкатив бочки, их поставили перед Андроником.
– Откройте! – приказал Андроник.
Крышки бочек поддели топориками, сняли, и в бочках сверкнуло золото.
– Император выполняет свои обещания, – проговорил Андроник. – Как только ты выполнишь свое обещание, можешь забирать это золото.
Мстислав удивился:
– Я выполнил свое обещание – хазары разбиты. Корсунь – ваша. Мы готовы уйти.
– Есть еще одно дело, – проговорил Андроник.
Мстислав нахмурился:
– Какое еще? Я все свои обещания выполнил.
– Ты не отдал нам изменника. Где Георгий Цула?
– Ах, это! – проговорил Мстислав.
Он оглянулся. Увидев Тихона, стоявшего с отсутствующим выражением на лице, поманил его.
Когда Тихон подошел, спросил его:
– Где пленник?
Тихон кивнул головой в сторону шатра:
– Там…
– Надо отдать его грекам, – сказал Мстислав.
– Сейчас, – сказал Тихон и скрылся за шатром. Вскоре он снова появился из-за шатра. За ним следовали четверо слуг, которые несли что-то на носилках, покрытых синим плащом.
– Что это? – спросил Мстислав.
– Это Георгий Цула, – сказал Тихон.
На его губах блуждала едва заметная улыбка.
Мстислав обратился к Андронику:
– Дука, ты ошибаешься – я не обещал отдать императору хазарина Цулу.
Лицо Андроника покраснело. Губы обиженно дрогнули.
Мстислав улыбнулся и сказал:
– Но я рад сделать своим друзьям подарок.
Андроник облегченно выдохнул.
– Отдайте хазарина Андронику, – сказал Мстислав.
Слуги поставили носилки на землю перед Андроником.
Андроник приказал:
– Разверните его!
Двое вельмож бросились снимать с носилок плащ. Показалось бледное, словно алебастровое лицо. Одежда бывшего правителя Херсона была залита кровью. В груди, напротив сердца, торчало несколько стрел.
Андроник, увидев это, отшатнулся:
– Но он мертв!
– Он мертв? – Мстислав задал Тихону вопрос.
– Мертвее не бывает, – охотно подтвердил Тихон.
– И зачем его убили? – спросил Мстислав.
– Он сам виноват, – ответил Тихон. – Он пытался бежать, и сторожа его застрелили.
Мстислав обратился к Андронику:
– Вот видишь – он и в самом мертв. А ты что – хотел его получить живым?
– Конечно, живым! – воскликнул Андроник. – Его должны были казнить перед всеми придворными.
– Ах, как жаль, что не предупредили меня. Я бы приказал сторожам не убивать беглеца. Пусть бежит – потом его всё равно бы поймали, – проговорил Мстислав.
– И что мне с этим мертвецом делать? – спросил Андроник.
– Я свое обещание выполнил – Корсунь ваша! Откатите бочки с золотом в мой обоз, – приказал Мстислав.
Слуги толкнули бочки.
Мстислав бросил взгляд на обескураженного архонта и повторил вопрос:
– Ах, ты спрашиваешь, что делать? Могу посоветовать – отправь сей труп императору Василию. Надеюсь, что в назидание другим он прилюдно подвергнет тело изменника суровому наказанию. Пусть смотрит с того света, как мучают его тело.
Часть 2. Поединок
Глава 24
Покончив с войной в Таврии, Мстислав поторопился вернуть войско в Тмутаракань.
Так как в Таврии теперь противников не оставалось, то в Корчеве Мстислав оставил только посадника с небольшим отрядом. Остальное войско переправилось в Таматарху.
В Таматархе также не было смысла задерживать войско. Поэтому Мстислав расплатился с охотниками, и, те, довольные, разошлись по домам. Сам князь с дружиной в тот же день отправился в Тмутаракань.
Через неделю он ужинал в Тмутараканском дворце с родней и близкими боярами.
Стол был накрыт в столовой. Ярко светили свечи. Пахло горячим воском и медом.
Анастасия влюбленно смотрела на мужа, словно они были в разлуке многие годы.
Но вниманием князя владела Аделина. Она подробно рассказывала, что ею были приняты меры по ремонту городских укреплений.
Мстислав, слушая ее, молча кивал. Но когда она промолвила, что закупила дополнительный запас зерна, Мстислав удивился:
– Матушка, у нас уже есть хорошие запасы зерна. Не напрасно ли было тратиться на покупку еще зерна?
– Не напрасно, – ответила Аделина и бросила взгляд на Анастасию. – Княгиня, разве ты не рассказала о том, какое письмо получила от брата?
– Нет, – покраснела Анастасия. – Я еще не успела.
– Ну, так сейчас самое время рассказать о том, что тебе пишут, – сказала Аделина.
Анастасия приподняла руку, и к ней поспешила служанка.
– Мария, дай-ка письмо, – приказала Анастасия.
Служанка исчезла, но через минуту вернулась и подала небольшой свиток Анастасии.
– Это письмо мне привезли три дня назад, – сказала Анастасия.
– Что в нем? – спросил Мстислав.
– Брат сообщает, что все здоровы…
– Хорошо, – кивнул Мстислав.
– Брат только сильно тревожится, – коснулась Анастасия главного, – сообщили ему, что арабы добились своего – адыгский союз племен объявил о сборе войска для похода на Тмутаракань.
Мстислав сообщение воспринял спокойно.
Первинок проговорил:
– Мы это предполагали. Георгий Цула должен был послать гонцов к адыгам, чтобы те его поддержали. Но Цула убит. И я думаю, что без него адыги побоятся воевать с нами.
Аделина покачала головой.
– Если бы всё дело было в Цуле…
– А чего князь Гавриил боится? – спросил Мстислав. – Он наш союзник, и в случае чего мы поможем ему.
Анастасия проговорила:
– Известно ему, что арабские шпионы уговаривают аланских вельмож разорвать договор о дружбе.
– Они всех уговаривают. Но князя Гавриила им не уговорить, – заметил Первинок.
– Брат – наш верный союзник. Арабам не уговорить его пойти против тебя, – сказала Анастасия и тихо вздохнула. – Пока он жив…
Аделина заметила:
– Вот именно – пока жив. Арабы не брезгуют пользоваться ядом против своих неприятелей.
– Греки тоже, – сказал Часлав.
Мстислав задумался.
Он думал о том, что разгорается междоусобная война между Ярославом и Святополком.
Мстислав не видел братьев больше двух десятков лет.
В его памяти Святополк оставался тихим, задумчивым подростком, таившим смертельную обиду на дядьку, на словах признавшего его своим сыном, но на деле считавшего чужим.
Мстислав понимал, что Святополк с тех времен изменился. Должен был измениться – стать жестче, эгоистичнее, иначе бы он не выжил. Но при имени Святополка в памяти всплывала грустная доброжелательность.
С Ярославом было проще – из негодного мальчишки мог вырасти только большой негодяй. Это наглядно показала гибель сыновей Владимира.
Ярослав убеждал всех, что они были убиты по приказу Святополка. Может быть, кто-то и верил этому, но только не Мстислав. В прошлом году он лично допрашивал перехваченных на границе убийц, и те указали, что действовали по приказу Ярослава.
Мстислав тогда сильно рассердился.
– Приходят сообщения, что Ярослав в этом году пойдет войной на Святополка, – проговорил Мстислав. – Хотя он и младший, но хочет отобрать киевский стол у брата, так как считает, что он остался старшим во Владимировом роду. Война обязательно должна быть. И дело тут не только в том, кто старший в роду Владимира. Новгородцы хотят иметь от великого князя блага и льготы в торговле. Они ненавидят Киев, потому что Киев для них соперник в торговых делах.