– Это хороший соблазн для печенегов, – кивнул головой Мстислав. – Письмо я прочитал. Святополк еще что-то велел добавить на словах?
– Да, – сказал гонец. – Он подтверждает свои обещания. Обещанные земли можешь взять.
– Хорошо, – сказал Мстислав.
Гонец поклонился:
– Князь, ты что-то прикажешь передать великому князю Святополку?
– Я помогу ему, – сказал Мстислав. – Скажешь, что через две недели я выйду с войском. Встретимся под Любечем на Днепре.
– Мне твое письмо ожидать? – спросил гонец.
– Нет. Передашь ему на словах, – сказал Мстислав.
Гонец поклонился:
– Позволь мне сегодня же уехать.
– Езжай, – сказал Мстислав и обратился к Первинку: – Первинок, дай гонцу всё, что ему понадобится в пути.
Глава 28
Гонец тем же днем уехал в Киев, а на следующее утро Мстислав собрал дружину и объявил о своем намерении вмешаться в междоусобицу на стороне Святополка.
– Так когда выходим? – еще раз уточнил Братша, которому было дано задание заняться набором войска.
– Тянуть долго нельзя, – сказал Мстислав. – Нам нельзя опоздать к сражению между Святополком и Ярославом. Если в сражении Ярослав победит, то мы лишимся того, что нам обещает Святополк. Но и если Святополк победит, до того как мы соединимся с ним, то это даст ему возможность отказаться от своих обещаний. Поэтому к концу второй недели мы должны выйти и соединиться со Святополком до начала сражения.
– За две недели мы не успеем собрать большое войско, – сказал Братша.
– А нам и не нужно большое войско, – проговорил Мстислав. – С печенегами у Святополка и без нас набирается достаточно многочисленное войско, чтобы победить Ярослава. Наше войско нужно Святополку из политических соображений – показать киевлянам, что я поддерживаю его.
Братша поморщил лоб и начал загибать пальцы, подсчитывая, какое войско он сможет собрать за оставшееся время. Наконец объявил:
– Три тысячи!
– Чего – три тысячи? – спросил Евстафий.
– Да, поясни, – сказал Мстислав.
– Ага, – сказал Братша и начал пояснять: – Старшей дружины будет – сотня. Средней – две сотни. Младшей – около тысячи. Это воев. Остальное – слуги. Но слуги смогут сражаться и грести веслами.
– А охотники? – спросил Евстафий.
– Охотников тоже берем, – сказал Братша.
– Хорошо, – проговорил Мстислав. – И пусть все желающие берут жен и детей.
– Это еще зачем? Обоз будет только тормозить нас в пути, – возразил Евстафий.
Мстислав кивнул головой:
– Будет тормозить. Наш великий дед Святослав обозов с собой не таскал. Он был как волк – спал на земле, питался тем, что было под рукой. Но потому его войско передвигалось быстрее молнии. Враг не успевал опамятоваться, как он уже его разбивал. Нам надо брать с него пример. Но сейчас мы идем не сражаться, хотя к этому должны быть всегда готовы. Сейчас мы идем взять под себя обещанные нам Святополком земли, а для этого требуется много людей.
Часлав бросил взгляд на Мстислава.
– Князь, уж не собираешься ли ты перенести столицу в Чернигов?
– Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше… – уклончиво проговорил Мстислав.
– А кто же останется на Тмутаракани посадником? – спросил Часлав.
– Мать оставлю посадницей, – сказал Мстислав.
– Не принято женщин ставить посадником, – проговорил Часлав.
– Почему?
– Традиция…
– Традиция?! А моя бабка, княгиня Ольга? Моя матушка не раз оставалась на городе и вполне хорошо справлялась с делом. Владимир отправил Рогнеду с малолетним сыном в Туров опекуншей…
Часлав пожал плечами:
– Плох ли обычай, хорош, но это обычай.
– Хорошо, – проговорил Мстислав. – Тогда посадником останешься ты.
– Не с руки это как-то… – пробормотал Часлав.
Посадником остаться было заманчиво, но он понимал, что, оставив Мстислава, он рискует оказаться в дальнейшем ненужным ему. Ведь вожди нуждаются в тех, кто рядом с ними.
– Может, Братшу оставить? Или Первинка? – предположил Часлав.
Братша побледнел. И ему не хотелось остаться в стороне от княжеских дел. Перспектива оставаться посадником в Тмутаракани в то время, когда будут делиться богатства в новых землях, ему была не по душе.
Он бросил умоляющий взгляд на Тихона, с которым давно сдружился.
– Братша – воевода… Он понадобится нам в сражении, – поспешил на выручку другу Тихон.
– Или Евстафия оставить? – не унимался Часлав.
Евстафий замотал головой.
– Не-е. Мне надо учиться воинскому делу. Я должен быть с отцом рядом.
– Вот видишь, дядька! – сказал Мстислав. – Лучше матери для этого дела никого нет.
– Да, – согласился Часлав. – Только опасно оставлять княжество, а вдруг кто нападет?
– Вот видишь – как мы правильно сделали, что перенесли столицу в Таматарху. Таматарха хорошо укреплена, и если кто нападет, то горожане смогут продержаться долго. А там и я приду на помощь.
Таким образом, дело было решено.
Глава 29
Сбор войска проводился на привычном месте – на поле недалеко от пристани. В первый же день там появились палатки и шатры, а вскоре на поле не осталось свободного пространства.
У славян было развитое военное искусство и войско имело стройную систему, наряду с боевыми частями – пехотой, конницей – имелись и инженерные части. Причем инженерные части и многочисленные, и хорошо оснащенные оборудованием и оружием, в том числе тяжелым, в виде разного рода метательных орудий. Не зря славяне славились искусством взятия крепостей. Уже упоминалось в начале повести, что войско Владимира взяло хорошо укрепленную крепость Корсунь с железными воротами, которая у византийцев считалась неприступной, всего за десять дней.
Система комплектования войска была также тщательно отработанной – князь поручал боярину собрать полк для решения той или иной задачи, а тот уже назначал командиров отрядов, а те уже комплектовали отряды рядовыми воями. Бояре, как правило, имели свои постоянные вооруженные отряды.
К середине следующей недели Братша сообщил, что войско для похода готово, и Мстислав назначил на утро смотр.
К середине лета раскаленное добела солнце испепелило степь. Днем восток дышал безжизненной пустыней, и только ночью море веяло робкой, пропахшей влажными водорослями прохладой.
Но это спасало мало – почти нигде не было видно ни одного радующего глаза зеленого пятнышка – одни побелевшие от соли вулканические сопки, соленые озера. Ветер просторно гуляет по степи, играя волнами, словно на море, на серебристом ковре ковыля и полыни.
И даже стройные ряды виноградников покрылись серостью.
Воздух терпко пахнет цветущими травами и морем.
Всю короткую ночь рвали далекие сухие сполохи, но это не мешало заливаться соловьям. А едва солнце встало, их сменил восторженный визг стрижей, черными молниями рассекающих безоблачное небо.
Мстислав проснулся, едва закричали петухи.
Несмотря на открытые окна, в комнате было душно. Подушка намокла от пота.
С вечера Мстислав лег спать с Анастасией, но ночью она, не выдержав жары, ушла в свою комнату.
Накинув рубаху и портки, Мстислав вышел на крыльцо.
Было еще сумрачно, но с высоты было заметно, что народ просыпался.
Из темных глубин коровника слышалось шумное дыхание животных и тихий ритмичный звон – доили коров. В конюшне в небольших окошках мелькал тусклый желтый свет, из открытых дверей доносился стук ведер. С дальнего угла, где находились загоны для скота, долетали визг свиней и блеяние овец и коз.
Едва заметный утренний бриз приятно остужал тело.
– Ты чего так рано встал? – послышался голос, заставивший Мстислава вздрогнуть.
Он оглянулся и увидел Часлава. Тот тоже был в простой полотняной рубахе и штанах.
Часлав обычно ночевал дома, который находился неподалеку, но вне пределов княжеского двора.
– Ты откуда тут взялся в такую рань? – удивленно спросил Мстислав.
Часлав зевнул:
– Вчера готовили смотр. Захлопотались до темноты. Хотел было тебе доложить, но ты уже спал. Не стал я тебя беспокоить. Но домой не пошел, заночевал у Евстафия. Он был со мной.
– Он уже проснулся?
– Нет, спит как младенец.
– Я тоже в молодости любил поспать, – сказал Мстислав.
– Он сын твой, – проговорил Часлав.
– И что там? – спросил Мстислав.
– Где?
– В лагере.
– Там всё нормально. – Часлав бросил взгляд на поднимающееся из бурой мглы багровое солнце и проговорил: – После завтрака можем ехать смотреть.
– Надо провести смотр, пока прохладно, – сказал Мстислав.
Внизу послышались людские голоса, хотя люди и старались говорить шепотом, но звуки в утренней тишине казались особенно громкими.
Мстислав вздохнул:
– Всё, народ проснулся, пора и нам благообразный вид принимать.
Он вернулся в комнату.
Через два часа Мстислав со свитой был уже в лагере.
Мстислав еще на подъезде к лагерю почувствовал запах дыма и жареного мяса. Повара жарили туши быков для пира.
Для поездки он выбрал белого коня. Хотя солнце уже начинало припекать, надел парадные доспехи. Он показывал войску образец преодоления воинских тягот. Вождь должен быть первым среди воинов.
За Мстиславом следовала свита, также парадно одетая и со знаменами. В свите Мстислава были Часлав, Тихон и Первинок, которых также сопровождали приближенные и оруженосцы.
Таким образом, свита образовывалась довольно внушительная.
К приезду Мстислава войско уже было построено перед палатками в длинную линию. Начальники отрядов стояли перед своими отрядами.
На краю строя кучкой стояли священники в черных рясах. Их лица были благостно постны.
Они должны будут прочитать молитву во славу воинства, просить Бога о победе и спасении душ погибших.
Вокруг поля скопилось множество зрителей из числа горожан. У них было праздничное настроение.
Войско представлял Братша, которому и был поручен его набор.
Увидев Мстислава, он рысью поскакал ему навстречу.