От реки тянуло сырым холодом. Мстислав зябко пожал плечами:
– Пойду к реке.
– Погоди, князь, – сказал сторож и часто стукнул несколько раз деревянной колотушкой. – Не стоит тут, около реки, гулять одному.
Мстислав усмехнулся:
– Да кто же из людей осмелится напасть на меня?
– Из живых, может, и никто, но вот из… – Сторож боязливо оглянулся.
Из темноты появились люди.
– Шпак, ты чего поднял тревогу? – спросил один из них, когда подошел.
– Князь хочет прогуляться вдоль реки, – сказал Шпак.
– Князь не спит, – послышался голос Тихона.
Он подошел.
– Не сплю, – сказал Мстислав.
Тихон бросил на него любопытный взгляд и проговорил:
– Ладно. Пошли пройдемся вдоль реки.
Через сотню шагов они вышли к воде.
В темноте реки почти не было видно – перед ними лежала бескрайняя черная пустыня. Выскользающий из зубастой пасти далекого берега месяц тянул по темному зеркалу лимонно-желтую полосу, по поверхности которой играли зыбким блеском искры. Искры внезапно вспыхивали ярким огнем, но через мгновение тонули в темноте. Казалось, что там, на реке, какой-то великан забавлялся огромным кресалом, высекая искры.
Недалеко от берега виднелись мохнатые головы диковинных существ. Это были пни и камни, застрявшие в береговой тине. Но в голову закрадывалась мысль, что это сами демоны воды смотрят из воды, рассматривая князя и его спутника. Рука невольно тянулась к мечу.
Мягкая волна, внезапно накатившая неведомо откуда, лизнула княжеский сапог, словно ластящийся пес. Мстислав инстинктивно отступил, и быстрое течение потянуло в темноту свою добычу – замутившуюся песком струю.
Догадываясь, что Мстислав не зря пришел к реке, но опасаясь вмешаться в его мысли, Тихон молчал.
Мстислав наступил на гальку и носком сапога откинул ее в воду. Галька булькнула пару раз по поверхности и беззвучно утонула.
– Тиша, ты помнишь, как мы с тобой встретились в первый раз? – спросил Мстислав.
– А как же! Мы тогда несколько дней плыли на плоту. Без хлеба изголодались. Если бы не ты, то точно пропали бы, – отозвался Тихон. Он на секунду задумался и проговорил: – Я понимаю, что тебе тревожно.
– Тревожно, – сказал Мстислав.
– Но ведь всё равно тебе пришлось бы воевать с Ярославом, – сказал Тихон. – Уладив дела здесь, он обязательно пришел бы в Тмутаракань.
– Наверно. Но это было бы не сейчас, – проговорил Мстислав. – Как только мы преодолеем пороги, с Ярославом начнется война, в которой нас спасет только победа.
– Думаешь вернуться?
– Нет! Возвращение невозможно с того момента, как только мы сели на корабли. Если повернуть назад, то в меня потеряют веру мои дружинники, а Ярослав будет уверен, что я трус, – проговорил Мстислав. – Мне нельзя идти назад, у меня есть дорога только вперед.
– А чего же ты тревожишься?
– Я не уверен в своих силах…
Тихон хмыкнул:
– Помолись.
– Я молился…
– Пусть Лолит попросит богов помочь тебе.
– Просила…
– Тогда остается положиться на судьбу. Если боги к тее благоволят, то все твои проблемы решатся… А если они будут против тебя, то ты потерпишь поражение.
Мстислав бросил на Тихона быстрый взгляд и усмехнулся:
– Ты хочешь сказать, что бы я ни сделал, всё равно это не повлияет на мою судьбу?
Тихон проговорил:
– Я хочу сказать, на Бога надейся, а сам не плошай. Короче – идти спать. Завтра трудный день.
Мстислав тихо рассмеялся:
– Бестолково. Но меня успокоило.
Глава 80
Спать Мстиславу почти не пришлось. Едва восток посветлел, и звезды, напившись ночной росы, побледнели и плыли по бездонной ночи, словно медузы.
Как только петухи подали сигнал, в лагере началось оживление – зашумели животные, послышались людские голоса, осторожные, но оглушительно громкие.
Завтракали на ходу. Быстро съели припасы, что остались с вечера, и погрузились на корабли.
Княжеская ладья шла во главе каравана. На носу ладьи стоял лоцман. Он внимательно смотрел на воду, хотя никакой опасности не предвиделось.
Мстислав сидел на лавке рядом. Возле, оперевшись о борта, стояли Тихон и Микула.
Мстислав с интересом смотрел по берегам. Когда-то в детстве он бывал в этих местах, но теперь воспоминания тонули в тумане времени и он ничего не узнавал.
Рубиновое утреннее солнце еще пряталось за гористым берегом. Свет на верхушки холмов и деревьев падал сзади, из-за чего они представлялись черным плетнем, в прорехи которого пробивалось алое зарево.
Водная гладь переливалась темными и серебристыми полосами, словно по руслу реки ползла гигантская змея.
Но век ее был недолог – солнце незаметно выкатило и предстало во всей красе – драгоценный слиток червонного золота.
Под горячими лучами река закипела.
Лоцман обернулся к Мстиславу и сообщил:
– Князь, ладьи тяжело нагружены. Так им не пройти. Надо пристать в берегу, чтобы разгрузиться от лишнего добра.
Мстислав качнул головой:
– Хорошо.
– У нас на кораблях много нужных вещей! – напомнил Тихон. – Без них нам никак не обойтись.
– Надо перегружать их на телеги, – сказал Микула.
– Дело долгое, только время зря потеряем, – возразил Тихон.
– Дело ваше, – сказал лоцман. – Но только еще никому не удалось преодолеть пороги без потерь. Тем более когда приходится идти против течения. А те корабли, которые преодолевают, приходится потом ремонтировать, так как нижняя часть от трения и ударов о камни приходит в негодность.
Микула поддержал лоцмана:
– Если не разгрузимся, то здесь мы точно потеряем множество кораблей.
Мстислав некоторое время взирал на кипящую воду, затем заметил:
– Потерять корабли – не беда. Новые сделаем. А вот времени на преодоление порогов много потеряем. А для нас время – самое дорогое. Наверно, в Киеве уже скоро узнают, что мы идем, и пошлют гонцов к Ярославу за помощью. Зря мы пошли этим путем… Надо было идти по Дону…
– Может, все же бросить корабли? – проговорил Микула.
Тихон бросил на него косой взгляд:
– Пробросаемся… У нас на кораблях осадные орудия – их тоже бросать? Чем Киев брать будем?
– Их тоже можно перегрузить на телеги, – сказал Микула.
– Мы столько времени потеряем, что когда они доедут до Киева, то уже не понадобятся.
Микула заметил:
– Если мы не возьмем Киев приступом, то осадой нам всё равно некогда будет заниматься.
Мстислав кивнул и заметил:
– Мой дед не таскал за собой обозов и побеждал…
– Сейчас времена другие, – сказал Тихон.
Микула усмехнулся:
– Люди не меняются – меняются только наряды.
Мстислав бросил на него удивленный взгляд, усмехнулся и проговорил:
– Вот что! Идем пеше на Киев. Тяжелые орудия повезем на телегах. Когда доедут, тогда и доедут. За неделю дойдем. Не возьмем приступом – всё равно спешить некуда, Ярослав не скоро подойдет. За это время киевляне всё равно не успеют подготовиться к обороне.
– А корабли?
– Переправой кораблей займутся оставшиеся, – проговорил Мстислав и обратился к Братше: – Братша, займешься переправой.
Братша кивнул головой.
Мстислав продолжил:
– Корабли будут пустые, поэтому их легче будет тянуть. Они нам еще пригодятся.
Братша покачал головой:
– Злые тут демоны на порогах.
– Ну а разобьются, так новые в Киеве возьмем, – сказал Мстислав и рассмеялся. – Они же их не спрячут в городе.
Глава 81
Через неделю войско Мстислава было около Киева.
Рано утром, когда войско еще только подтягивалось, Мстислав в сопровождении свиты уже подъехал к главным воротам.
Было тепло, но на плечах Мстислава был красный шелковый плащ.
Никто не собирался вступать в рукопашные схватки, поэтому на всех были легкие доспехи.
На Мстиславе была мелкая кольчуга с блестящими металлическими накладками на груди. На боярах также не было тяжелой брони.
Киевский детинец был окружен несколькими стенами. Внешняя стена проходила по высокому берегу Днепра. От главных ворот к пристани на берегу вела бревенчатая мостовая.
Обычно пристань была оживленным местом, но не сейчас.
Из желания показать свою удаль и храбрость кое-кто из бояр попытался подъехать ближе к стенам, но Мстислав остановился на достаточно приличном расстоянии и стал молча рассматривать город.
Княжеский двор в основном занимали деревянные сооружения. Дворец стоял на горе и был далековато от места, где остановился Мстислав. Но и издали были видны золоченые церковные купола и серебристые крыши гридницких башен.
При виде города, в котором он не был почти полвека и о котором остались только смутные воспоминания, в его душе появилось чувство странного сожаления о чем-то давно потерянном.
Однако это чувство быстро прошло. В конце концов, с Киевом были связаны не самые лучшие воспоминания Мстислава.
Спустя небольшое время он уже рассматривал стены города с обычным любопытством, отмечая новые постройки.
Наконец Первинок прервал молчание и промолвил:
– Судя по наглухо закрытым воротам, киевляне прекрасно осведомлены о нежданных гостях.
– Вон глядят со стен, – усмехнулся Тихон, кивая головой в сторону ворот. – И похоже, они нам не рады.
Братша оценил город с профессиональной точки зрения:
– Город находится на высокой горе, это сильно затруднит штурм.
– Только затруднит. Несмотря на внешнюю неприступность, Болеслав легко взял город, – заметил Микула и добавил: – Смотрю, городские стены и башни, разрушенные Болеславом, привели в порядок.
Опытный глаз сразу видел слабые места в первой стене.
– Вон – провал, – показал рукой Братша и посоветовал: – Надо брать через этот провал.
– Бросаться нахрапом? Глупо! Там еще шесть стен. Город, если мы пожелаем, мы возьмем. Но при штурме Киева мы потеряем много времени и много воев. И как тогда нам воевать с Ярославом? – проговорил Мстислав.
– Похоже, он об этом как раз и мечтает, – проговорил Первинок. – Потому и не спешит на помощь киевлянам.