Мстислав, приложив ладонь к уху, прислушался.
К злому кашлю матерого пса присоединились ярые молодые голоса.
– Собаки нашли зверя и стреножили, – сообщил Орех.
Мстислав сидел не шевелясь.
Кто-то из бояр, истолковав медлительность князя как нерешительность, протянул ему флягу из тонкого серебра, в кожаном чехле и предложил:
– Подкрепись, князь, вином!
Мстислав бросил на боярина недоуменный взгляд: неужели тот подумал, что он боится?
Боярин, спохватившись, пробормотал:
– Вино придаст тебе силу…
Мстислав кивнул головой, взял флягу и сделал несколько глотков. Вино оказалось с горьковатым неприятным привкусом.
«Неужели я волнуюсь?» – с досадой подумал Мстислав.
Он отдал флягу и резко поднялся:
– С Богом!
Они поспешно, без всякой осторожности, с оглушительным треском начали проламываться сквозь заваленный буреломом густой лес.
Медведь любит такие непролазные места. Обоняние и слух у него прекрасные, и, если бы не сдерживавшие его собаки, он давно бы ушел.
Неожиданно Мстислав выскочил на крохотную поляну и около старой ели, свесившей ветви шатром, увидел темного, с серебристым отливом на спине медведя.
Он стоял на задних лапах, отмахиваясь от собак огромными, словно лопаты, лапами.
Его голова достигала едва не половины высоты ели. Окружившие его собаки казались муравьями, облепившими огромного жука.
Медведь медленно отступал. Его морда не выражала злости. Только досаду и удивление.
Собаки были ловкие, и медвежьи лапы, способные одним ударом перешибить хребет быку, попусту рассекали воздух.
Медведь был раздосадован, но, отмахиваясь от назойливых и шумных собак, он надеялся постепенно забиться в лом, где им не так уж легко будет увертываться от его лап.
Однако, увидев человека с огромным стальным зубом на палке, он понял, кто гораздо опаснее собак.
И оставив в покое собак, медведь сосредоточился на главной опасности.
Медведь был стар и мудр. Он знал, что от человека, в отличие от собаки, не отмахнешься. Убить человека он мог одним ударом. Надо только, чтобы удар достиг своей цели.
Для этого надо улучить удобный момент, чтобы наброситься на противника.
Для этого нужна была хитрость.
Медведь сделал вид, что не замечает человека. Он отвернул от него голову в сторону, но маленькими пронзительными глазами зорко следил за тем, что делает охотник.
Однако на мгновение взгляды зверя и охотника встретились, и Мстислав почувствовал, как дрогнуло его сердце и заболело за грудиной. Затем закружилась голова, к горлу прилила тошнота. Тело словно обмякло.
Мстислав чувствовал, что он не готов к поединку с медведем. Разумный человек от поединка отказался бы. Но Мстислав даже мысли не допускал, чтобы показать перед окружающими свою слабость. Из последних сил сжав древко рогатины, он медленно начал сближаться со зверем.
Мстислав хорошо знал, что если чрезмерно круто наседать на зверя, то тот, заметив горячность и торопливость охотника, улучит момент и бросится на него – с мгновенной быстротой и ловкостью кошки. И так как он в атаку пойдет на четырех лапах, чем скроет уязвимые места, то убить его просто будет невозможно.
Дружинники находились недалеко, готовые броситься на помощь князю. Тем не менее нападение медведя настолько стремительно, что в случае неудачи их помощь окажется бесполезной. Поэтому зверя надо было держать на дыбках, когда открыты его уязвимые места – грудь, пах.
Мстислав кружил вокруг медведя, медленно подбираясь к нему.
Оставалось сделать пару шагов. Тогда зверь, принимая хитрость охотника за робость, попытается его испугать – он встанет на задние лапы и широко раскинет их.
В этот момент и надо его бить рогатиной прямо в сердце, чтобы убить его одним ударом.
Охотнику предоставляется только один шанс.
Если дрогнет его рука, то спасения не будет – даже смертельно раненный зверь обрушится на него со всей яростью. Погибая, медведь убьет и своего врага.
От зверя несло смрадным запахом оскаленной пасти. Разгоряченное тело дышало жаром.
Но и князь чувствовал, что его покидают последние силы – сердце отказывалось биться, тело текло, словно растаявший воск.
Мстислав испугался: еще немного промедления, и силы его окончательно покинут, тогда точно – смерть.
Не смерти боялся Мстислав. Смерть – постоянный спутник воина. Боги всю жизнь покровительствовали князю – он благодарил богов за непрестанно посылаемую ему удачу. Боязнь неудачи была его самым ужасным страхом.
Время текло медленной тягучей смолой.
Боги не отвернулись от князя – зверь потерял терпение, вытянулся во весь громадный рост, широко раскинул лапы и глухо заурчал, – и князь сделал резкий выпад и вонзил копье в лохматую грудь.
Зверь изумленно ойкнул и начал заваливаться на бок.
Но князь этого уже не видел – в нем словно обломился твердый стержень, колени подогнулись, и он лег на клокастый оранжевый ковер.
Когда Мстислав открыл глаза, в акварельной проталине среди туч пробивалось солнце. Оно светило ослепительно, но устало и холодно. В золотых лучах лес покрылся румянцем – мягким и нежным.
В долгом зимнем сне лес притих в задумчивом и грустном молчании. Тихо кружили снежинки.
Мстислав видел, что мертвый медведь лежал в сугробе под покрытой серебром елью.
– Я победил! – тихо проговорил князь.
5
Заметив, что князь пришел в себя, над ним наклонились дружинники.
– Что с тобой, князь?
– Лекаря! – кричал кто-то.
– Надо быстрее отвести его в деревню! – сказал кто-то, и Мстислав почувствовал, как его подняли сильные руки.
Снова очнулся он в светлой комнате.
У окна женщина говорила слушавшим ее людям:
– Его отравили.
– Так дай ему противоядие.
– Это уже не поможет – прошло слишком много времени, и яд уже успел впитаться в кровь.
– Значит, он умрет?
– Да, скоро.
Князь открыл глаза и зашевелил губами, словно неподъемными жерновами:
– Мне нужен священник.
В комнате поднялась суета. Кто-то кинулся из избы. Кто-то подошел к постели князя.
Это продолжалось долго, пока в избе не появился седой старик.
Он был одет в овчинный тулуп, но, войдя в комнату, одним движением скинул его с плеч на пол и быстро подошел к постели князя.
На его груди висел на шелковом шнуре большой крест из полированного темного дерева.
Все стали смотреть на него.
– Я местный священник – отец Гавриил, – сказал он.
– Оставьте нас, – едва слышно прошептал Мстислав. – Я хочу исповедоваться.
Оглядываясь, все вышли из избы.
Священник закрыл дверь за последним и подошел к постели князя.
– Слушай меня… – прошептал Мстислав.
Священник наклонился над князем.
Князь молчал. Глаза его были закрыты. Дыхания не было заметно.
Подождав немного, священник приподнял руку князя.
Неожиданно губы Мстислава едва заметно шевельнулись, и священник услышал:
– И всё равно – я победил.
– О чем ты говоришь, князь? – спросил священник.
Мстислав молчал.
Священник всмотрелся в лицо князя, затем положил руку князя ему на грудь. Затем подошел к двери, открыл ее и сказал:
– Князь умер…