— Занимается этот тип очень плохими делами. К стыду своему должен признаться, что наше ведомство в какой-то мере ему помогало. Но теперь с этим покончено раз и навсегда. Баркаев опаснее бешеной собаки, и остановить его можно только пулей. Иные средства не действуют.
— Вы ему помогали? Ну так и остановите! По-моему, у вас это очень легко получается. Пример привести? — Я покосился на тело снайпера.
— Увы, теперь это вне нашей компетенции. Скорее в вашей. Как я понимаю, вы собираетесь навестить Баркаева в ближайшее время? С Загайновым Александром Анатольевичем? При встрече передайте ему от меня самые теплые приветствия и заверения в уважении. Так и скажите — от Петра Борисовича. Он поймет… Чем Баркаев занимается — поймете сами, когда попадете в его подземелье. Кстати, журналисты там, это точно. Как предполагаете, где в него входы?
— На президентской вилле и в строящемся казино.
— Абсолютно верно! На виллу вам не попасть, заходите со стороны казино. Идите вдвоем, как и задумали, никого больше не берите, чтобы ненужного шума не поднимать. И будьте предельно осторожны. Этот человек — хитрющая бестия. Кстати, вы тоже не промах. Наблюдал погоню за вами на вертолете. Впечатляет, честное слово. Александр Анатольевич тоже молодцом. Вот вдвоем и перехитрите Баркаева. Надеюсь на удачу и желаю вам всяческих успехов. Мне кажется, в будущем мы еще не раз с вами встретимся. Только не в таких условиях.
Он поднялся с ящика.
— Мы еще не закончили! — довольно резко сказал я, тоже вставая.
— Увы, дорогой Денис Игоревич, время мое истекло, дела призывают. Вот, видите, только что сообщили, — «Коннери» продемонстрировал горошину наушника, которую вытащил из уха. Проводок от нее уходил под «аляску». — И не надо пытаться остановить меня с помощью оружия. При всем моем к вам пиетете, должен заверить, что стреляю я быстрее, и вы были у меня на прицеле все время нашего разговора.
Это был настоящий профессионал, не мне чета. Откуда он появился, кем был на самом деле? Имелись у меня кое-какие соображения, но ими следовало поделиться только с Сашкой. Пришлось смириться и не хвататься за «стечкина».
— Денис Игоревич, — предложил Петр Борисович, — давайте вы вот здесь спуститесь, а я другим ходом выйду. Заодно и подберу имущество, брошенное этим… Ведь он все бросил?
— Бросил, — согласился я.
— Видите? Ну и мы хозяина здесь бросим, а имущество я подберу в качестве трофея. Вам оно ни к чему, а местной милиции зачем голову ломать? Договорились? Еще раз всего доброго.
И неожиданный знакомый исчез в сумраке чердака. Я же в некоторой растерянности от разговора преспокойно спустился вниз, успел увидеть, как от соседнего подъезда тронулась неприметная бежевая «четверка», тут же скрывшаяся за углом, и пошел забирать Риту.
Подруга моя дожидалась на лестничной площадке. Она в окно увидела меня выходящим из подъезда и выскочила навстречу.
— Ну что там? Почему так долго? Ты его убил?
Я удивился.
— Откуда такая кровожадность, мадам? Сбежал он, благополучно сбежал. И следов не оставил. А долго, потому что искал эти следы. С тобой-то все впорядке?
— Вполне.
— Ну и ладушки, пошли домой. Уже не есть хочется, а просто-таки жрать.
— Больше стрелять не будут? — опасливо спросила она.
Ну конечно, для нее происшествие стало настоящим переживанием. И в меня не каждый день стреляют. А уж в нее… Я обнял девушку, успокаивая.
— Нет, все в порядке, убегая, он обещал больше не баловаться с оружием.
— Все-то тебе шуточки… — вздохнула Рита.
Тем не менее дома она энергично взялась за приготовление «шик-карного» обеда. Я попытался сунуться с предложением помощи, но был отослан с кухни, получив приказ пойти не знаю куда и найти бутылочку хорошего вина. Что и выполнил с честью, поскольку магазины здесь не страдали от отсутствия спиртного. Хотя выбор продуктов был по сравнению с Москвой гораздо скуднее. Но на то она и столица.
Пока прогуливался, вспомнил, какой спокойной была Рита после первого выстрела, когда я втолкнул ее в подъезд. Почему бы это? И задал этот вопрос, когда все уже съели, почти все выпили и наступал момент тихого домашнего блаженства, которое должно было иметь соответствующее продолжение.
— А я знала, что с тобой ничего страшного не случится, — безмятежно заявила Рита.
— Это еще почему?
— Но ведь мне Марфа Петровна все о тебе рассказала на ближайшие годы.
— Что именно?
— Нет уж, вот этого человеку, будущее которого она видела, ни в коем случае передавать нельзя. Все равно он ничего изменить не сможет, только измучается. Но ты не беспокойся, у тебя все будет хорошо. Страшно, иногда больно, но хорошо.
— У меня или у нас? — вопрос мой был провокационным.
— Ах, разве это так важно, Диня? Главное — все будет хорошо.
И сколько я ни приставал с вопросами, больше она не сказала ничего…
Ночью я тихо встал, прошел в ванную и долго голяком красовался перед зеркалом. Шрамы от трех ранений и одного удара ножом действительно исчезли. На их месте была здоровая гладкая кожа, которая слегка зудела и почесывалась. Ну, спасибо, Марфа Петровна…
Глава 16
Загайнова мне пришлось все же ждать. Но я сам был виноват. Приехал на условленное место заранее. Сидел, курил в щель приспущенного стекла, думал. Радиоприемник тихо-тихо наигрывал неаполитанские песни в исполнении Элвиса Пресли. Может быть, тут более к ситуации было бы что-нибудь местное, но ничего такого поймать не удалось. Однако Элвис тоже был неплох. Я человек со старомодными вкусами и никаких «Продиджи» или даже «Нирван» не признаю.
Думал — так, ни о чем. Все уже было решено, оставалось только начать операцию. А там — бой покажет. Хотелось, впрочем, верить, что до боя дело не дойдет.
В окно тихо стукнули. Сашка еле впихнул в салон брезентовую сумку, сел, отдуваясь.
— Тяжелая, зараза!
— Что ты там такого набрал?
— Спокойно, в свое время все узнаешь.
И чего он секретничает?
— Ну что, тронулись?
— Гони!
Но поехали мы довольно медленно. «Гиббоны» здесь водителям не надоедали, а все же не хотелось бы с ними сейчас общаться. Зихер ист зихер, как говорят немцы.
По дороге я в подробностях рассказал Загайнову о вчерашнем знакомстве и передал привет от «Петра Борисовича». Надо было видеть его лицо! Зрители могли получить истинное удовольствие. Сашка краснел, бледнел, даже раз икнул, а потом разразился таким матом, которого я от него никогда не слышал. Тут уже удовольствие могли получить слушатели. Мне даже пришлось на несколько минут остановить машину и принудительно растереть ему лицо снегом, чтобы хоть немного утих.
Придя в себя, приятель стал меня пытать, подобно средневековому инквизитору, обо всех подробностях встречи. Кто как сидел, кто в чем одет был, кто что говорил. И часто кивал головой в ответ на мои слова, будто подтверждая собственные мысли. Наконец вздохнул и процедил:
— Говорил же я им, идиотам, на выезде надо брать. Нет, орут, он еще в городе! Хрена там — в городе! Упорхнула птичка!
— Сашка, да ты толком хоть скажи, о ком речь идет?!
— О ком… О твоем вчерашнем друге-спасителе, Петре Борисовиче, чтоб ему сдохнуть!
— Кто он такой?
— Не поверишь — самый настоящий английский шпион. Из тех, что в кино показывают.
— Какого черта ему здесь надо, в глуши такой?
— Вот и мы хотели узнать. Думаешь, почему я операцию на сегодня перенес? Его ловили. А он, падлюка, значит, с тобой по чердакам шастал. Ну, хитер!
Чего-то подобного я и ожидал, различив у «Петра Борисовича» тот странный акцент. Но вот насчет хитрости его с Загайновым был не согласен. Человек просто занимался своими делами, не обращая внимания на суету вокруг него, а когда подошло время, исчез, оставив в дураках все наши доблестные органы. Не будут ушами хлопать! Вот только, что этот шпион ко мне симпатией воспылал? Неужели искренне? А что, разговаривали мы очень уважительно.
Больше я к Сашке с расспросами не приставал. Не мое это дело — шпионов ловить. Тут хоть бы журналистов найти да с Баркаевым разобраться.
Загайнов же, окончательно успокоившись, сказал:
— Сбежал — ну и хрен с ним! Все равно когда-нибудь встретимся.
Я поддакнул:
— Вот-вот, он тоже обещал.
Сашка хмуро усмехнулся.
— Все, переключаемся на день сегодняшний. План не меняем, идем вдвоем. Чего ты тащишься как черепаха?!
Пришлось добавить газу. Когда впереди показалась цель нашей поездки, Загайнов испытующе глянул на меня.
— Ну, откуда будем проникать?
Об этом я уже подумал заранее…
Оставив весь комплекс справа, метров через тридцать мы свернули в поле и оказались на краю присыпанного снегом котлована. На будущий год здесь собирались устроить аквапарк с бассейнами, горками и прочими аттракционами. Пока же только начали рыть большую яму. Естественно, зимой работы остановились.
По пологому съезду «Нива» с выключенным двигателем скатилась вниз. Сашка огляделся по сторонам.
— Подходяще. Переодеваемся.
Если одному мне эту процедуру было трудно выполнить в тесной кабине, то вдвоем — и вовсе никак. Пришлось натягивать комбинезоны по очереди. В то время как Загайнов корячился на креслах и стукался головой о потолок, я снаружи наблюдал за окрестностями. Отсюда были видны только верхние этажи гостиницы, а там, насколько мне было известно, никто не обретался. Казино еще закрыто, гостей пока нет, номера стоят пустые. Вот когда подберемся ближе, могут и заметить. Да и то вряд ли. Кому охота пялиться на заснеженную степь и заброшенную стройку?
Машину мы подогнали к самой стенке котлована и стали карабкаться вверх. Летом это было бы труднее сделать, а сейчас грунт был основательно схвачен морозом и комья земли не разъезжались под ногами. Сашка вручил мне рюкзак, себе взял размерами побольше. Приборы ночного видения я сунул в свой. Они могли пригодиться в тоннеле, но сейчас бы только мешали. А на головы мы натянули вязаные шапочки с прорезями для глаз.