— Балда! Вертолет сейчас нас ожидает в аэропорту!
— Как это?
— Ну, надо было все предусмотреть. На этой, хоть и роскошной, колымаге мы бы далеко не убежали. Вот я и организовал «воздушный мост».
— А кто поведет?
— Сам понимаешь, баркаевскому экипажу доверять нельзя. Нашел тут одного отставного летчика, заплатил как следует. Да он бы и без денег полетел. Скучает по небу.
— Его не Федором Степановичем кличут?
— Знакомый?
— Встречались…
Не выдержала, значит, душа у полковника запаса…
Ехать в темноте было довольно трудно, и я рискнул включить фары. Машина шла ровно, бесшумно и вести ее было настоящим наслаждением. Вот и исполнилась моя маленькая мечта. Еду хоть и не на заднем сиденье в качестве лорда Грейстока, но за рулем даже интереснее. И все равно не понимаю, зачем президенту коллекция таких игрушек?
У карьера Загайнов попросил притормозить.
— Надо нашу «Ниву» забрать. Казенная все-таки.
— Может, заодно переоденемся?
— Нет, потом. Пока не гонятся, а кто знает, что через десять минут будет?
Но в аэропорт мы прибыли без приключений. Охранялся он совсем слабо, даже забора приличного не поставили. Уложили в салоне Сладкова и Цвигалева, посадили Стоянова. У меня был соблазн бросить здесь Софью, но, глянув на стоявшую с видом побитой собаки женщину, махнул рукой — полезай!
Федор Степанович в вытертом армейском бушлате суетился вокруг вертолета. Рад он был до беспамятства, и, похоже, его совсем не тревожили мысли о том, что машину мы практически угоняем. Но Сашка наверняка дал старику какие-то гарантии. Не мог же он подставить невинного человека!
«Ниву» и «роллс-ройс» мы отогнали к недостроенному зданию аэропорта. Появился местный сотрудник. Загайнов продемонстрировал красную книжечку с государственным орлом и велел стеречь машины пуще глаза. За ними, мол, потом заедут. Сотрудник чуть не взял под козырек.
Когда возвращались к вертолету, стоявшему на краю летного поля, я спросил:
— Думаешь, правда то, что эта дура рассказала?
— Вполне может быть. Но только вопрос теперь закрыт.
— Как это?
— Понимаешь, я одну из своих машинок установил как раз в той лаборатории, где Баркаев заперся. До него, естественно. А если там бактериологическое оружие делали…
— Ты же говорил, что есть защитные костюмы!
— Вообще-то заряд очень сильный был. И сунул я его как раз в шкаф с костюмами…
— Блин! Если лабораторию разнесет, полгорода вымрет!
— И тут я сомневаюсь. На выходе у президентской виллы тоже склад был с взрывчаткой. Там все сейчас завалило. Нет больше тоннеля.
Мне представился ужас последних минут жизни хитроумного кавказца и вспомнилась злая усмешка Краснитской. Она знала, что делалось в лаборатории! Ну, Бог ей судья. А ноутбук Баркаева был у нас. Там — все данные. Сашка найдет, куда его определить.
— Так куда мы летим?
— В Ставрополь, естественно. Ты свою миссию выполнил? Я тоже. Все, здесь делать больше нечего.
— А коллеги твои?
— Спохватился! Они еще сегодня утром уехали. Набрали материалов, отправились писать.
Вот теперь действительно история закончилась.
— Знаешь, — сказал я, — с таким бы удовольствием сейчас надрался!
Загайнов рассмеялся.
— Ничего, потерпи до Ставрополя. Рядом с редакцией есть такая уютная кафешка. «Греческий зал» называется. Мы там все пасемся, даже на каждого кредит открыт. Вот у греков вместе и нарежемся… И пусть только начальство что-нибудь попробует сказать!
Глава 22
Рано утром двадцать девятого декабря меня разбудило тарахтение телефона. Он у меня такой старомодный, не звонит, не мурлыкает, а именно тарахтит. Не открывая глаз, я нашарил трубку, подтащил ее к подушке.
— Да!
— Денис Игоревич? — поинтересовался женский голос. Смутно знакомый.
— Ну! — сказал я, не совсем еще проснувшись.
— Бергами не желаете позавтракать?
— Чем-чем?
— Это такие большие пельмени, национальное блюдо байчорской кухни.
Тут до меня дошло. Кто мог звонить мне с напоминанием о недавних приключениях в маленькой степной республике? Вот это сюрприз! А я, болван, и не позвонил даже! Утром перед нашим походом в подземелье простился на всякий случай, оставил московские координаты, а потом, естественно, возможности заскочить не было. Бить меня надо, скотину этакую! Смертным боем!
— Рита, ты?
— Конечно! Приехала и стою здесь, у Павелецкого вокзала, как дура!
— Так предупреждать же надо! — заорал я, вскакивая с постели. — Трудно было позвонить, чтобы я встретил? Все, стой там и никуда не уходи. Через полчаса буду!
Никаких бергов Рита, разумеется, не привезла. Но обещала приготовить к новогоднему столу. Я, совершенно ошалелый, метался по квартире, пытаясь создать хоть видимость порядка. Моя гостья сидела в кресле, предварительно убрав из него утюг, магнитофон и стопку книг, и с улыбкой наблюдала за моей суетой. Потом потребовала уборочные аксессуары, а меня отправила на кухню придумать какой-нибудь немудреный завтрак. Ну, это я умел. Яичница с сосисками, кофе, даже слегка поджаренные тосты. Класс!
К тому времени, как завтрак появился на столе, закончила свою работу и Рита. «В первом приближении», — как она выразилась. Действительно, если браться серьезно, то там было еще убирать и убирать. Я в своей безалаберной холостяцкой жизни с постоянными командировками совсем жилище запустил. Никак руки не доходили создать уютное теплое гнездышко. А ведь сколько раз собирался…
На кухне было как-то уютнее, поскольку там я проводил больше времен, чем в комнате. За кухонным столом мы и сели завтракать. Рита между делом рассказывала байчорские новости. Так, ничего существенного. Не считая мелких подробностей.
— Казино теперь у нас не будет. Президент решил, что там лучше проводить шахматные чемпионаты. Он почти ежедневно с народом встречается, жалобы выслушивает. И многое делает. У нашей школы новое здание. Объявили, что аэропорт закрывается, не нужен такой большой, а средства пустят на социальные нужды. Что вы там такого натворили?
— Мы? Ничего вроде. Разобрались с нехорошими людьми — и все.
— Нехороший — это Баркаев? Пропал он, вообще ничего не слышно. И службу безопасности его распустили. Слухи разные ходят.
— Какие?
— Ну что он собирался Байчорию к Чечне присоединить, всех в ислам обратить…
— Ерунда это все! — авторитетно заявил я. — Ну подумай, это просто технически невозможно. У Байчории с Ичкерией даже общих границ нет.
— Ну, не знаю. Я же говорю — слухи.
Вот, черт побери, в наше время от народа ничего скрыть нельзя!
— Марфа Петровна привет передавала.
— Как она там?
— Ну, как… Сам догадываешься.
Внезапно подал голос мой пейджер. Екарный бабай, неужели командировка? Да что шеф, совсем опупел?! Новый год на носу! Ну, был бы я один, тогда ладно. Но ведь Рита приехала!
— Прости, пожалуйста!
У меня был совсем убитый вид. Девушка встревожилась.
— Что случилось, Денис?
— Служба, чтоб ей пусто было! Надо съездить на часок, с делами разобраться. Ты не обидишься?
— Ну что ты! Я отдохну немного с дороги и возьмусь за капитальную уборку. Что у тебя с продуктами?
— Не совсем чтобы очень… Но я по дороге все куплю!
— Вот и хорошо. Поезжай. Дяде Сереже привет.
«Вот уж нет! — подумал я. — Обойдется дядя Сережа без привета! А то такого наслушаюсь!» И решил попытаться открутиться от командировки всеми силами и средствами. Хотя бы отложить ее на пару дней.
Поцеловав Риту в щеку, я запрыгал по ступенькам, удивляясь тому, что веду себя, как примерный супруг после нескольких лет счастливой совместной жизни. А как же быть с моим холостяцким статусом?
Боря с машиной уже ждал у подъезда. Но он, конечно, не знал о причине сегодняшнего вызова, полагал, что обычная командировка. И поэтому вздыхал сочувственно.
За поездку в Байчорию я свое уже получил. Несмотря на то, что управился меньше, чем за неделю, и вытащил из подземелья похищенных журналистов, шеф вставил мне крупного фитиля. Без смазки.
Во-первых, должен был действовать один, а связался с каким-то законспирированным фээсбэшником…
Во-вторых, меня совсем не просили что-то там взрывать и кого-то убивать. Если не получалось самому, в одиночку, вытащить московскую команду, надо было спокойно ретироваться и доложить начальству. Оно приняло бы соответствующее решение. Короче, как всегда — инициатива наказуема.
В-третьих, какого это дьявола я решил, что имею право угонять президентский «роллс-ройс» и президентский же вертолет? Я что, американских боевиков насмотрелся? Так свои агрессивные качества я вполне могу проявлять в войсках, куда отправить меня — пара пустяков, даже моего рапорта не потребуется…
Тут я взбеленился и тоже наговорил шефу кучу гадостей. О том, что я на свое нынешнее место совсем не просился, и в Москве отсиживаться мне — как серпом по определенному месту. Могу прямо сегодня сдать дела и отбыть хоть в свою часть, хоть к черту на кулички. И если шеф считает, что я плохо выполнил последнее задание, то пусть пообщается с четверкой журналистов и узнает, что им грозило, не подоспей буквально в последний момент я и «законспирированный фээсбэшник» Сашка Загайнов. И пусть шеф также себе представит, что вообще могло произойти, не полезь мы в то распроклятое подземелье. И что у того долбанного президента целое стадо таких «роллс-ройсов» и ради спасения себя и своей задрипанной республики он вполне бы мог пожертвовать одним лимузином.
Шеф, ошеломленный моей тирадой, молчал, и тут я, умерив пыл, вкрадчиво спросил, почему все-таки меня послали разыскивать журналистов в одиночку, безо всякой поддержки? Ведь не может быть такого, чтобы никто ничего не знал о деятельности Баркаева?
Шеф пожевал губами, потом сказал только:
— Политика… Иди, Денис, свободен.
На том инцидент и исчерпал себя. Шеф был обязан вставить мне фитиль, а я был вправе считать, что фитиля как бы и не существовало, поскольку собственное достоинство защитил. Каждый остался при своем.