– Оставьте нас в покое, это и будет самой действенной помощью.
Стерх уже не знал, что делать дальше. Он понимал, если не использует этот шанс, который выпал ему совершенно случайно, то не добьется уже ничего. Может, у него вообще никогда не будет такой удобной возможности понять, что тут в действительности происходит. Но что он должен делать дальше, чего, собственно, должен добиваться – он не знал.
– Я обещал вас подвезти, – сказал он. – Я готов.
Нюра окинула его быстрым взглядом, вздохнула.
– Тогда пошли.
Они вышли из квартиры. Нюра порылась в сумочке и достала ключ. Поковырялась в замке, дернула дверь, она открылась. Снова пощелкала замком, снова толкнула, замок опять не подчинился ее усилиям.
Внезапно резко, как от удара, открылась соседняя дверь. Из нее выглянула уже известная Стерху соседка с мальчиком, который стоял у ног матери, сжимая в кулачке край материнского халата.
– А, Нюра, – сказал соседка. – Уже уходишь?
– Нужно работать, – ответил Нюра, помедлив. Она была чуть бледнее, чем после ванной. И снова, как со Стерхом, растягивала слова, как бы не доверяя их звучанию.
– Пока, Нюр, – произнес мальчик.
– Пока, – отозвалась Нюра и посмотрела на Стерха чуть ли не враждебно. – Ну, закройте дверь, может, у вас лучше получится.
Стерх взял ключ, приоткрыл дверь, замок застрял в положении удерживания язычка. Он отпустил залипнувшую щеколду, закрыл дверь и одним плавным движением запер замок. Вернул ключ.
– Этот молодой человек тут уже был, – сказала соседка.
– Я знаю, – ответил Нюра и пошла по лестнице вниз.
– До свидания, – чуть поклонился соседке и мальчику Стерх, поспешил за Нюрой.
Они вышли, уселись в машину. Нюра старательно, чуть мрачно разместила свою сумочку на коленях, подумав, убрала ее за себя, со стороны выходной двери. Стерх следил за ее манипуляциями, не скрывая интереса понять, отчего девушка занервничала. Или она нервничала все время, когда Стерх был рядом, только раньше лучше скрывала это.
– Не очень вы любезны с соседями.
– Я не в настроении, – отозвалась девушка. Потом повернулась всем телом и почти с отчаянием закричала: – Откуда вам знать, что между нами было, почему я не хочу с ними общаться, и какие вопросы не хочу услышать?
– Мне кажется, я могу догадаться, какие вопросы вы не хотите услышать, – отозвался Стерх, когда они направились к Ленинградскому шоссе. – Не такая уж сложная задача. – Он проехал под мостом через канал и повернул к центру города, туда, где жил сам.
– Куда мы едем? – спросила Нюра.
– Ко мне, я хочу показать вам несколько фотографий, спросить, не видели ли вы этих людей.
– Я не хочу, – промямлила она. – Я спешу.
– Тут недалеко, минут двадцать займет, не больше.
– Я не хочу.
– Послушайте, – решился Стерх, – я веду дело об очень опасных людях. Они уже совершили не одно преступление, и если их не остановить…
– Это не мое дело.
– Это в большей степени ваше дело, чем мое. – Он помолчал. – К тому же, вам ничего не стоит мне помочь. Вы просто подниметесь ко мне, посмотрите на фотографии, и я повезу вас дальше.
Фотографии, упомянутые Стерхом, изображали девушку, которую просил отыскать Халюзин, и самого Халюзина. Копии этих изображений Вика привезла от Линдберга прошлым вечером, догадавшись выпросить их каким-то образом, минуя самого Стерха. Теперь они могли пригодиться. Кроме того, Стерх надеялся, что пришло факсовое изображение фотографии, сделанной с трупа упавшей девушки, той самой, которую оставил себе на память молоденький лейтенант из поселка Орлиное в Крыму. Вика должна была заниматься этим все утро, и Стерх надеялся, что она чего-то добилась.
– Нет, – твердо произнесла Нюра. – Или поехали домой… Я хотела сказать, к Витуновым, или я выскочу из машины на первом же светофоре.
Стерх вздохнул. Разговор с Нюрой рассыпался, словно карточный домик. Он пожал плечами, и на ближайшем же повороте развернул машину. Теперь они ехали из города, в сторону Кольцевой трассы. Нюра заметно расслабилась, она даже откинулась на спинку сиденья, отвернувшись от Стерха к окну.
– Скажите, а вы настоящий детектив, как в кино? – спросила она, не поворачивая голову.
– Не совсем, – признался Стерх. – Я детектив российского пошиба. Но это не значит, что я меньше понимаю жизнь.
– Кто вам платит за то, что вы шпионите за мной?
– Никто. Я уже говорил вам.
– У вас нету другого занятия, как… – она замолчала. Стерх посмотрел на нее, по ее щеке он понял, что она закусила губу.
– Пока у меня нет других дел.
– Ваши дела идут настолько плохо? Не можете заработать другим способом?
– Что касается заработка… Не все делается ради денег, хотя новые правители и пытаются вколотить это в наши головы. Ну, например, недавно Витунов предлагал мне и моей коллеге большой, на пару лет контракт, чтобы я разъезжал по городам, где у него есть магазины, и был его, так сказать, независимым инспектором.
– Должно быть, вы могли бы затребовать немалый оклад.
– Должно быть, – признал Стерх. – Но я ему не поверил. И отказался.
– Если бы я попросила вас… Наняла вас для своих целей, вы бы согласились?
– Конечно. И вы это знаете.
– Знаю… Вот только у меня нет денег, даже если бы я и хотела, чтобы кто-то помог мне.
Они выскочили на Окружную и поехали к северу, теперь Стерх знал, что следует делать.
– Свадьба польки с Витуновым будет богатой? – спросил он, как бы между прочим.
– Я уж и не знаю, когда вы спрашиваете как… как человек, а когда как детектив. – Помолчала. Повернула голову, посмотрела на Стерха. В ее глазах читалось что-то очень сложное, что трудно было понять. Кроме того, на шее у нее билась жилка, так сильно, что Стерх испугался на миг, что она вот-вот порвется.
– Значит, три кита – Витунов, Прорвич и этот поляк – решили объединиться?
– Наверное, – равнодушно ответила Нюра. Потом еще раз посмотрела на Стерха внимательно, словно собиралась обвинить его в чем-то, или признаться самой. – Как же вы смогли отказаться от денег, которые вам предложил Витунов?
– Его деньги плохо пахнут. – Стерх попробовал улыбнуться, хотя сам знал, что у него это не слишком хорошо выходит. Немного ненатурально. Или даже не немного. – Должен признать, для моего бюджета это был тяжелый удар.
– Но ведь если есть деньги, можно позволить себе то, чего нельзя добиться без них. Например, выучиться… Или вы считаете, что это не обязательно?
– Обязательно, – ответил Стерх. – Но учиться можно и дешево, было бы желание… А можно дорого, только такое учение никому не принесет настоящего умения. Только бумажку о сданных экзаменах.
– Бумажка может все, – уверенно ответила Нюра. – И без умения.
– Ерунда, – убежденно ответил Стерх. – Без умения, без настоящей профессии жизнь всегда будет построена на песке.
В этом момент они доехали до поворота на дорогу, где неделю назад погиб архитектор Халюзин. Стерх притормозил, а потом свернул на эту дорогу. После этого поехал медленней. Ему очень захотелось закурить, он и закурил, вот только отлично понимал, что дело не в табаке, а в том, что он не знает, как перейти к решающей фазе этого разговора. Внезапно Нюра попросила:
– Дайте и мне сигарету.
Стерх притормозил, но останавливаться не стал, просто одной рукой достал пачку, потом чиркнул зажигалкой.
– Вы и в самом деле такой бескомпромиссный?
Стерх удивился. Он никогда о себе так не думал.
– Ну, в общем… Если вам так кажется, то приеду домой и перед зеркалом попробую потренировать… сдергивание шляпы перед самим собой. В знак почтения и восхищения.
Она не улыбнулась, осталась такой же угрюмой или грустной, как и в начале разговора. Или испуганной.
– Почему вы пытаетесь не замечать в себе то, что бросается в глаза? – спросила она.
– Потому что не очень интересую самого себя. Я больше привык заниматься другими людьми. Вами, например. – Он поехал чуть быстрее. До места гибели Халюзина было уже недалеко. – Меня многое интересует в вас, поэтому я хотел бы, чтобы вы доверяли мне…
– Не очень-то я уловила, почему ваш интерес должен вызывать мое доверие.
Машина выскочила на холм, стало видно далеко вперед. Рощицы и поля предстали вдруг в самом красивом для Подмосковья обличии – разрисованные красными и охристыми тонами золотой осени. Дорога пошла вниз, под горку, потом снова вверх и повернула около холма, где Халюзин и завалился со своей машиной вниз.
– Красиво тут, – сказал Стерх. И остановился. – Не правда ли?
– Очень, – серьезно ответила Нюра.
– Но красота в последнее время бывает испачканной, – продолжил Стерх. – Вот неделю назад тут, на этом самом повороте, погиб человек. Молодой, может быть, талантливый, спокойный и вежливый.
– Мечта провинциальной невесты, – буркнула Нюра, и еще раз неумело затянувшись, выбросила окурок в открытое окошко Стерха.
– Его нашли под этим склоном. И авария была действительно ужасной.
Трава и мелкие веточки, придавленные машиной Халюзина, уже успели подняться. Но пара кустов орешника были обломаны. Машины, конечно, уже не было, ее забрали для экспертизы. Склон под травой тоже не казался очень уж глубоким и страшным, если не знать, что тут можно совершить два полных оборота через крышу.
– На самом деле, никакой аварии не было, а было обычное, не очень умело замаскированное убийство.
– За что его убили?
– Он искал кое-что, что кто-то другой хочет сохранить в тайне. Он не был любопытным человеком, но его подловили… Обычный архитектор из Воронежа, невеста которого удрала в Москву непонятно почему и для чего. У следователей есть пара версий, но главная заключается в том, что девушка нашла какого-то богатого старичка, и решила поднять свой, так сказать, общественный статус. Была студенткой мединститута, но решила стать содержанкой. Сейчас это несравнимые величины, разумеется, в пользу содержанки.
– Я не могу ее осуждать, – прошептала Нюра, – если ей самой этого хотелось. Каждый должен поступать так, как ему подсказывает…