– Прошу вас подождать несколько минут, – сказал он. – Сейчас я принесу нужную вам вещь.
– Секундочку, – попросил Арт. – Я бы хотел присутствовать при процедуре изъятия.
Старик покосился на охранника, потом взглянул на монитор и смущенно развел руками.
– Что же, – сказал он, – это, конечно, против правил, но в данном случае... Я понимаю ваши опасения. Извольте следовать за мной.
Он повернулся и направился к темной двухстворчатой лакированной двери, напоминавшей вход в музей. Старпом последовал за ним, стараясь не отставать.
За дверью скрывался коридор, такой же узкий и длинный, как при входе. В нем царила полутьма, световые панели едва горели, видимо из банальной экономии. И все же, шагая за хрупким стариком, Артур чувствовал себя так, словно забрался в жерло артиллерийского орудия. Здесь даже воздух был пропитан опасностью. Странная тревога накатила волной, и старпом сжал кулаки. Ему казалось, что в полутьме колышутся зыбкие тени. Потянуло холодом. Артур готов был поклясться, что сейчас ему в спину смотрит темный зрачок автоматической установки огня, это ничуть не прибавляло уверенности в себе.
Коридор окончился пласталевой дверью, похожей на шлюз грузового трюма. Банкир открыл ее одним прикосновением, и старпом невольно хмыкнул, представив стоимость подобного замка.
За дверью скрывалась круглая комната. Ее стены были усеяны маленькими дверками из полированной пластали. Все они оказались пронумерованы, и взгляд Артура без труда нашел ту, в которой хранился рекордер. Старичок без малейшего беспокойства подошел к ячейке, достал электронный ключ и открыл дверцу. Запустив руку в темноту, он извлек то, за чем охотилась команда «Стального Шипа», – тусклый пласталевый куб с откидной рукоятью. Всем своим видом он внушал уважение – рекордер мог выдержать прямое попадание из ракетного ружья. Ему был не страшен даже открытый космос. Вскрыть его – отдельная история, и Артур был очень рад, что по этому поводу голова будет болеть у Дэниэла – механика «Стального Шипа».
Банкир так и не отдал рекордер в руки посетителя, пока они не вернулись к стойке. Там, под внимательным взглядом охранника, не опускавшего иглометов, Артур перевел остаток денег на счет банкира и только после этого заполучил в руки тяжелый куб.
– Спасибо, – сказал банкир, проверив свой счет. – Сделка завершена. Приятно было с вами иметь дело, всего хорошего.
Артур коротко поклонился, понимая, что их просят побыстрее очистить помещение, и направился к выходу. Рон и Инга, так и не проронившие ни слова, последовали за ним.
Пробираясь сквозь узенький коридор, ведущий к выходу, Артур крепко сжимал рукоять, вделанную в куб. Его стальная хватка была лучше всяких цепочек – разжать его пальцы можно только с помощью специальных инструментов. И отрезать кисть – как поступали в сериалах с неудачливыми курьерами – было ничуть не легче. Задание выполнено. Что бы ни спрятал в рекордере покойный взломщик, оно теперь в руках экипажа «Стального Шипа». Все прошло быстро и гладко благодаря, конечно, огромной сумме денег, за которую Магда еще хорошенько вздует и капитана, и старпома. И все же Артур чувствовал странное беспокойство, словно он что-то упустил из вида и никак не может вспомнить – что именно. Ему стало немного не по себе – по искусственному телу, снабженному электронными рецепторами, пробегал странный озноб, который по идее не должен чувствовать киборг. В темноте коридора Артуру чудились расплывчатые силуэты, от которых веяло угрозой. Он так занервничал, что даже стал подумывать, не достать ли пистолет, но потом решил, что охрана банка его не поймет. И все же перед самым выходом он положил свободную руку на пояс, поближе к оружию.
Когда распахнулась дверь и ему в лицо ударил свет улицы, Арт прищурился, сошел с крыльца и сразу обернулся. Здесь все оставалось так же, как несколько минут назад, – шум улицы, прохожие, блеск реклам... И все же что-то изменилось. Артур чувствовал это всеми своими натуральными потрохами, что еще оставались в железной коробке тела.
– Уходим, – бросил он Инге и Робу, спускавшимся по ступеням. – Быстро.
Железная дверь банка с тихим щелчком встала на место, и звонким эхом ударил первый выстрел.
Сектор: неизвестен.
Координаты: неизвестны.
Корабль «Эдем», порт приписки Новая Надежда.
Когда прозрачный колпак криокамеры Амира съехал в сторону, Алекс вздрогнул. Последние полчаса он просидел на полу около камеры, нацелив древний револьвер на открытую дверь. Его взгляд время от времени возвращался к мертвому телу Муни, и всякий раз пилот вздрагивал, представляя себя на месте несчастного вахтенного. Он с трудом отрывал взгляд от тела и снова поднимал уставшую руку с оружием, прислушиваясь к тихому гудению криокамеры, выполнявшей процедуру ускоренной разморозки.
Тихий звонок, сигнализирующий об успешном окончании процесса, застал пилота врасплох – в эту минуту он против собственной воли снова разглядывал мертвое тело. От неожиданности Алекс едва не спустил курок. Вскочив на ноги, он обернулся и взял криокамеру на прицел. И лишь спустя долгую секунду сообразил, что он делает.
Револьвер отправился в набедренный карман комбеза, а пилот подошел к камере и с опаской заглянул в ее распахнутый зев. Он боялся увидеть замороженную и исковерканную плоть, но увидел лишь смуглое тело Амира, покоящееся на белых пеноподушках.
Черные ресницы второго пилота дрогнули и затрепетали. Тело выгнулось дугой, руки заколотили по белому пластику, отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Алекс вспомнил собственное пробуждение. Наклонившись к напарнику, он ухватил его за холодное плечо.
– Амир! – позвал он. – Амир, проснись. Это я, Алекс.
– Ссс, – выдохнули бледные губы пилота, – суки. Пустите.
Алекс размахнулся и наградил второго пилота звонкой пощечиной. Глаза Амира широко распахнулись, он вскинул руку, защищаясь от удара... И увидел лицо Алекса – бледное до синевы, искаженное гримасой страха. Амир шумно выдохнул, и его мышцы, сведенные судорогой, расслабились.
– Что? – спросил он, цепляясь за край капсулы. – Что случилось?
– Неприятности, – коротко отозвался Алекс, решив, что напарнику сначала надо немного прийти в себя. – Вылезай.
Он протянул руку и помог второму пилоту подняться на ноги. Он покачнулся, ухватился за плечо Алекса, повернулся. И застыл. Моруа почувствовал, как мышцы Амира напряглись, и понял, что тот заметил тело Муни.
– Они здесь, – глухо произнес Амир. – Я знаю.
Алекс крякнул, обхватил напарника за пояс и вытащил его из криокамеры. Тот оттолкнул друга и на негнущихся ногах пошлепал к мертвецу. Алекс беспомощно посмотрел ему вслед. У тела Амир остановился, рассматривая рану. Наклонившись, он потерял равновесие и с размаху сел на пол.
– Остальные? – спросил Амир, не оборачиваясь.
– Из дежурной вахты больше никого, – отозвался Алекс. – Муни, наверно, был последним. Он разбудил меня.
– Проклятье, – застонал второй пилот. – Я знал. Знал!
Он поднял руки и закрыл ладонями лицо. Под побледневшей кожей заходили бугры мышц.
– Мне снился сон, – тихо произнес Амир. – Они гнались за мной. Нагоняли, хватали за плечи... В криокамере не бывает снов. Но я видел это, видел, как наяву!
– Амир, – позвал Алекс.
– Я чувствовал, – крикнул второй пилот. – Я с самого начала знал, что все было напрасно!
Он отнял ладони от лица и с яростью взглянул на напарника.
– Я знал, – прошептал он. – Знал.
Алекс молча подошел к шкафам, достал чистый комбез и подошел к Амиру, бормотавшему проклятия.
– Возьми, – сказал он и бросил комбез на колени второго пилота. – У нас есть шанс.
– Шанс, – с отвращением процедил Амир, разглядывая комбез. – Сколько раз я это слышал!
– Нельзя сдаваться, – тихо сказал Моруа и опустился на корточки. – Амир, ты слышишь меня? Амир!
Второй пилот поднял взгляд. Его зрачки почти закрыли радужную оболочку, а белки глаз покраснели от лопнувших сосудов. Алекс даже не знал, что сказать. Второй пилот был не в себе и раньше, а сон в криокамере не пошел ему на пользу. Cтало только хуже.
– Амир, послушай, – зашептал Алекс. – Мы должны продержаться до прыжка. Мы не будем сдаваться. Неужели ты столько страдал только для того, чтобы сдаться в последний момент? Неужели все зря? Ты хочешь сдаться им? Снова сдаться?
Второй пилот моргнул, и его взгляд стал осмысленным. Он вяло пошевелил рукой, комкая серебристую ткань комбеза.
– Нет, – сказал он. – Суки.
– Да, они здесь, – сказал Алекс. – Но они заперты в трюме. Мы прижмем их к стене. Надо только поднять из камер вахты и дождаться прыжка. Тогда поднимется по тревоге весь экипаж. Слышишь? Вместе мы справимся с ними. Да проснись же, черт тебя возьми!
Алекс размахнулся, намереваясь подбодрить напарника еще одной оплеухой, но смуглая ладонь перехватила его руку.
– Я слышу, – буркнул второй пилот. – Хватит.
Он оттолкнул руку Алекса и тяжело поднялся на ноги. Потом расправил комбез и натянул на свое мокрое тело. Моруа вытер вспотевший лоб. Кажется, получилось.
– Что случилось? – спросил Амир, – Ты мне рассказывал? Или нет? Не помню. Вот дерьмо. В голове туман. Проклятая заморозка, у меня от нее мозги слипаются.
Слушая рассказ Алекса, второй пилот медленно застегивал комбез, не отводя взгляда от мертвого Муни. Услышав о трюме, Амир застонал.
– Нет, – сказал он, и его губы затряслись. – Скажи, что это неправда.
– Мне очень жаль...
– Это вся колония! Они все добрались до них.
– Не вся, – возразил Алекс. – Остается еще экипаж.
– Что экипаж, – отмахнулся Амир. – Ты представляешь, что сейчас творится в трюме? Мы уже покойники. Остается только выбрать гроб себе по вкусу.
– Хватит, – рявкнул Алекс. – У нас есть хороший шанс зажать этих гадов в трюме и поднять все вахты. Тогда мы уцелеем, понял? Чтобы спасти наши шкуры, надо действовать вместе.
– Ладно, – отозвался Амир и протер глаза. – Что-то я немного расклеился. У тебя не осталось бренди?