Когда кто-либо из разумных совершает злодеяние, что выходит за рамки возможного, когда плоть мироздания начинает терзаться болью от шагов того, кто нарушил все его законы, тогда вселенная открывает доступ к его душе нам… Медленно, постепенно… Но мы и не спешим… И первым признаком того, что мироздание отказалось защищать твою душу, страх. Дикий, сводящий с ума, постоянный и невозможный ужас. Вслушивайтесь же, вслушивайтесь, и вы узнаете, что испытывают те, кто обречен…
Я твоей душою владею,
Тело мне подчинено,
Мне не надоело пить
За тебя тягучее вино…
Сила Хаоса клокочет во мне, жаждая выплеснуться и уничтожить оплот своего древнейшего врага, но я надежно держу ее в узде. Никто не сможет сказать, что лорд Ариох – а я решил взять себе именно это имя, которое мой Исток использовал в качестве псевдонима, – нарушил свое слово. Я-Исток обещал не нападать, и я сдержу это обещание.
Я встречаюсь взглядом с Древнейшей. Она напряжена, на кончиках пальцев играет сгусток Порядка, готовый в любой момент ударить в меня. Маски отброшены, и сейчас передо мной – именно Древнейшая, которая не раз выходила победительницей из боев с нашими легионами. Наверно, будь дело где-нибудь в другом месте, и она уже атаковала бы, и я отнюдь не уверен, что смог бы сдержать ее удар. Точнее, наоборот. Вполне уверен, что не сдержал бы. Все-таки она стара. Очень, очень стара и опытна, а я слишком молод. Но, убей она меня здесь и сейчас, и сдерживаемая моей волей энергия немедленно выплеснется наружу, открывая прорыв Инферно в самом центре бастиона Порядка.
Глядя ей в глаза, я медленно качаю головой, не прерывая своей песни. Я не нападу. Можешь не опасаться удара в спину. Не волнуйся, враг мой. Я допою и уйду. Возможно, нам еще доведется встретиться на полях битв между Хаосом и Порядком, но в спину я не ударю. Слишком большое отвращение к предательству испытываю Я-Исток. И это навсегда. На всю отведенную нам вечность.
И поняв меня, Древнейшая впитывает сгусток своей силы, вновь натягивая привычную личину-маску, превращаясь в ту самую Альмиену, с которой так подружился Я-Исток. А песня продолжалась:
Я с тобой наяву и во снах,
Я в твоих отражаюсь глазах,
Я сильнее любви и хитрее судьбы,
Поцелуй мой – как лед на губах…
Я твой ужас и страх!!![12]
На последних нотах, впитывая сладкий ужас, волнами исходящий от зрителей, я немного не сдержался, и древний боевой клич Хаоса, тот, что некоторые смертные по ошибке называют «дьявольским хохотом», раскатился по поляне. И все. Песня закончилась. Я коротко отвешиваю поклон и отступаю в глубь сознания Истока, вновь сливаясь с ним, становясь не более чем зародышем в его душе. Он должен сам прийти к мысли о желательности слияния, и нельзя торопить его в этом решении, как бы того мне ни хотелось.
Олег помотал головой, приходя в себя и принимая человеческий облик. Странно. На этот раз демон не оттеснял вглубь его личность, он был рядом, полностью осознавая все происходящее и словно разделяя мысли демона. Пожалуй, он и сам бы поступал в точности так, и думал аналогичным образом.
– Слияние близко. Ты готов… Осталось лишь одно… Ты должен принять реальность и захотеть его сам. Ты должен понять и принять, что я – это тоже ты! И тогда мы сольемся, обретя истинное могущество. – Тихий шепот в глубине души.
«Демон решил дать разъяснения? Да пусть его. Мне пока хватает и могущества мага. Тоже очень даже немало!» – подумал Олег.
С другой стороны, то, что демон, даже проявившись, не стал никого убивать, да и мысли его на этот раз во многом совпадали с собственным мнением Олега, говорило о том, что он, возможно, напрасно отказывается от этих возможностей.
Так, в задумчивости, он и сошел со сцены, не обращая внимания на вначале робкие, а потом все более и более, по мере того как проходил первоначальный ужас, усиливающиеся аплодисменты.
– Одолжи гитару. – Вереена, как всегда, подошла абсолютно бесшумно. – Меня поставили выступать прямо за тобой.
– Держи. – Олег протянул девушке музыкальный инструмент и поинтересовался: – Ты уже решила, что будешь петь?
– Да так… Сочинилась у меня как-то во время прогулки по Антису песенка одна, хочу ее попробовать.
– Так ты еще и песни сочиняешь? – неподдельно изумился Олег. – А почему никогда не рассказывала?
– Да к слову не приходилось как-то… Ладно, я пошла. – Она перехватила гитару за гриф и стала пробираться к сцене.
В это время к Олегу подошла Альмиена.
– Привет самоубийцам! – ухмыльнулась эльфийка. – Я уж думала все, кранты моему любимому лесочку. Придется другое место для прогулок подыскивать. Интересно, как ты от желания пожрать на халяву удержался?
– Дык я ж не гопник, чтоб на таком сейшене барагозить, – в тон ей отшутился Олег. – Да и вообще… Может быть, вы, эльфы, и хороши на вкус, не пробовал пока, но, по мне, так молочные поросята под хреновым соусом по-трирски, если честно, куда лучше будут! А эльфы… Да ну вас на фиг! А то съем случайно кого-нибудь из твоих родичей, а он такой же язвой ядовитой, как и ты, окажется. Так и отравиться недолго.
В ответ на это заявление Древнейшая разразилась не смехом даже, а заливистым ржанием, совершенно не гармонирующим с возвышенным и одухотворенным обликом эльфийки.
– Знаешь, – заметила она, отсмеявшись, – за мою жизнь меня с кем только ни сравнивали. Пару раз, бывало и так, что сравнивали со свиньей… – Она задумчиво прикоснулась к заостренному кончику длинного уха. – Но на такие сравнения я обычно сильно обижалась. Буквально-таки до смерти! Причем, что характерно, не своей. Но, как ни странно, на этот раз я ничего против не имею! Должны же эльфы хоть в чем-то уступать свиньям? И я совершенно не против, чтобы мы уступали им по вкусу мяса! Так и быть, будет тебе сегодня молочный поросенок! Специально распоряжусь. Раз уж эльфы для твоего нежного желудка не годятся.
Олег, которому уже изрядно поднадоела хотя и очень вкусная, но полностью вегетарианская эльфийская пища, радостно закивал. Пока они беседовали, на сцену вновь поднялся распорядитель и объявил:
– Представитель вампиров-нежити Вереена дель Нагаль.
Он неспешно спустился вниз, а вслед за этим на сцену легко, кошачьей мягкой походкой взошла вампиресса, как никогда напоминая сейчас большую и смертельно опасную пантеру.
– Рада приветствовать честное собрание. – Вереена мягко улыбнулась. – Знаете, решение совета о допуске меня на выступление было несколько неожиданным, и, увы, я не успела подготовиться как следует. Прошу вас простить мою неопытность и не судить слишком строго эту песенку, сочиненную по поводу одной из охот.
И после этого начала читать размеренным речитативом, слегка аккомпанируя себе на гитаре:
Эх, ночка темною была,
Одна по улице брела.
Но вот мой отдых вдруг прервался,
Мой ужин нонешний знакомиться собрался.
Поближе подошел «сосуд» небритый,
Поразвлекусь и наконец-то буду сытой!
В процессе выступления вампиресса с недюжинным актерским мастерством изображала всех описываемых персонажей. Так что к моменту окончания баллады многие уже покатывались со смеху.
Но солнца луч сверкнул, и жертва встрепенулась,
И наглость, и язвительность проснулась.
Да я пред ним – невинное дитя,
Вот так теряет бдительность еда.
И вот стою в лучах я ясных,
А он дрожит, воняя преужасно.
Эх, хороша как кровь с адреналином.
Запомни: не наглей наедине с вампиром!!![13]
Горделиво улыбнувшись, Вереена сошла со сцены и направилась к ожидающим ее друзьям.
А после окончания Тинувеллани была грандиозная попойка. Так он не напивался даже с Франко. Темный эльф оказался превосходным собутыльником. Встретившись с Ал’эолен’таершем в небольшой беседке, исполнявшей роль кафе под открытым небом, Олег изначально подошел к нему, чтобы обсудить условия дуэли. Однако постепенно разговорились, заказали вина, потом еще и еще…
Подошел Эллеар с друзьями, принес какого-то редкого вина, которое тоже было употреблено. Затем пели песни, потом Вереена сказала, что дуэль, похоже, уже идет, и это соревнование – кто больше выпьет. Идея была охотно подхвачена, Эллеар назначен секундантом, и заказали еще вина…
Потом дроу сбегал к своему дому и притащил какую-то, по его словам, уникальную настойку на пещерных грибах, которая компании очень понравилась. Да и проявившиеся после этого в огромном количестве маленькие зеленые бесенята оказались очень веселые и зажигательно танцевали ламбаду. Затем Олег с огромным изумлением понял, что увлеченно спорит с одним из приятелей Эллеара о сущности неосознаваемого начала вселенной. Более того, уже почти доказал тому, что Порядок был порожден изначальным Хаосом в момент тяжелого бреда, вызванного многодневным запоем. Единственным нерешенным и очень животрепещущим вопросом оставалось лишь то, где же все-таки Хаос ухитрился раздобыть необходимое для этого количество грибной настойки. Ведь вселенной тогда еще не существовало! Впрочем, выпив еще по стаканчику, спорщики сошлись на мысли, что такая восхитительная настойка просто обязана была существовать всегда, и, следовательно, именно она и является основой миропорядка.
Потом ушла Вереена, заявив напоследок, что пребывание в отвратительно трезвом состоянии среди такого количества пьяных морд пробуждает в ней кровожадность, и кто-то заявил, что без женщин неинтересно и эту проблему надо решать. Олег с радостью поддержал это заявление и предложил подойти к решению задачи творчески.