…тут же попытался вскочить, но чья-то тяжёлая рука упёрлась в грудь и прижала к мягкой земле.
«Какая земля?», — мелькнула мысль. — «Где я?».
Магвой открыл глаза и встретил знакомый угрюмый взгляд. Над ним склонился капитан Наркил, приведший ночью, в самый разгар сражения одну из нескольких полусотен магвоев, посланных Магармусом. Давний соратник, сильный и надёжный.
— Очухался? — буркнул он. — Больше не разлёживайся, тяжело тебя таскать.
Рядом раздался приглушённый смех магвоев, кто-то громко сказал:
— Братцы, капитан очнулся!
— Ну хоть какая-то хорошая весть, — отозвался другой голос.
Эта фраза заставила Силжа напрячься.
— Что случилось? — спросил он.
Наркил нахмурился:
— Ну, для начала, тебя здорово приложили секирой по башке, благо, что плашмя попали в сутолоке. Благодари вон своих орлов, они тебя прикрыли и вытащили. Ты чего это удумал? Помереть там решил на стене этой, и всех положить? Хорошо, мне удалось к вам пробиться и отход организовать…
— Спасибо, — бесцветно выдохнул Силж, ни на кого не глядя. На душе стало погано: и из-за того, что других в бой повёл, а сам до конца не выстоял, и из-за того, что всё же пришлось отступать, в очередной раз «сверкать пятками» перед раздувающимися, небось, от гордости риаджангцами…
— Драпали мы, доложу тебе, как последние суки помоечные, — в созвучие с его мыслями продолжил мрачным тоном Наркил. — Противно это до безобразия. Понимаю я тебя прекрасно, сам бы так же на стене поступил, коли не имел бы строгого приказа от Героска.
Силж удивлённо посмотрел на второго капитана. Значит, ему что-то велел лично Старший мастер!
— Да, не таращи глаза, — пробурчал Наркил. — Героск велел возможному приказу об отступлении и сдаче Бастионов не противиться, и тебя в случае чего утихомирить, башка твоя буйная. Знал, видать, что ты со своими да зокласовыми волчарами бесстрашными на рожон попрёшь!
Означенные волчары хмуро заулыбались: в устах капитана с седоватым чубом да десятками боевых шрамов это звучало как наивысшая похвала.
— А смысл в этом приказе? — протирая глаза и пытаясь справиться с головокружением, спросил Силж.
— О, братец, ты же не знаешь ещё, что наши государственные мужи навертели, Ночь их всех забери по очереди! — вздохнул Наркил, теребя пальцами усы. — Ты полные сутки в беспамятстве провалялся, мы за это время чуть не к самой Мистарте отступили. И только здесь подошли на подмогу Седьмой и Десятый легионы. Сообща кой-как супостата отбросили. Да недалече — вон, за холмиками стоят, клопов им в подштанники!
Наркил плотно сжал губы и досадливо ковырнул несколько раз землю закруглённым металлическим кончиком ножен.
— А у легионов-то наших новые командующие, оказалось, — продолжил он угрюмо. — И принесли они весть нежданную: в Мистарте переворот свершён. Король отстранён от власти — за то, мол, что врага к самой столице допустил и войну чуть не проиграл, едва начав. А Временным Правителем Мадженси при поддержке Военной коллегии и Службы визоров стал Турон Саргеж, чтоб ему Ночь отгрызла я… Я так считаю, не к добру это всё!
Силж присвистнул и уставился на медленно проплывающие в вышине облака. Новость была вполне себе в рамках безумной логики этого сумасшедшего времени…
Минули дни умиротворённого странствия, и показался впереди дивной красоты город — Гиал. Узрев его, Зоклас тяжело вздохнул. Магвою показалось, будто кончилась добрая сказка, в которой он провёл последние несколько дней, и вновь глянула в глаза серая обыденность, недружелюбная, а порою — опасная.
Просветлённая была несказанно рада увидеть родной город, но чувствовала, что её любимый не разделяет этой радости. За время путешествия по дивным лесам Заоблачного края они подарили друг другу семь сказочных ночей, каждая из которых по страсти и сиянию духовного огня стоила десятков других. Зоклас и Сальнира сливались воедино душою и телом так неистово, будто хотели противопоставить негасимое пламя любви всем несправедливостям и порокам мира. И вот теперь что-то ждало их впереди…
Сердце девушки тревожно сжалось, когда она встретилась глазами с Зокласом и увидела его взгляд — взгляд раненного волка, готового ко всему и жаждущего лишь одного: успеть убить врага прежде, чем жизнь покинет его самого. От доброго и тёплого выражения глаз, глядевших на неё с любовью и заботой все эти дни, не осталось и следа. Магвой готовился к бою…
— Что ты, любимый?! — испуганным голосом воскликнула девушка, соскакивая со спины Меланга и беря идущего рядом Зокласа за руку. — Нам здесь ничто не угрожает. Успокойся, прошу!
— У меня очень нехорошее предчувствие, — почти не разжимая губ, процедил магвой, непроизвольно поглаживающий ладонью рукоять привешенного к поясу меча.
Сальнира прижалась к нему и покрыла поцелуями всё лицо:
— Здесь мой дом, милый! Что тут может быть опасного? Пойдём, поверь мне, всё будет хорошо!
Зоклас немного расслабился, сам удивляясь внезапному приливу отчаянной тревоги и ярости. Он мягко сжал ладонь девушки и улыбнулся, надеясь, что это не выглядит чёрствым оскалом:
— Пойдём, конечно же, моя радость. Мне просто что-то почудилось…
Занятые друг другом Зоклас и Сальнира не заметили, как настороженно прядает ушами и раздувает ноздри Меланг, обычно всё очень тонко чувствующий…
Через некоторое время они вступили на чистые, утопающие в зелени улицы Гиала. Стража у городских ворот даже не думала их останавливать, почтительно поклонившись Сальнире — пусть даже измождённой долгими странствиями, в изодранной одежде и с не совсем ещё зажившими ссадинами, но Просветлённой, одной из хозяек Заоблачного края. Сальнира весело улыбалась и щебетала без умолку, рассказывая Зокласу о своём городе, о всех его улицах, площадях, каналах с чистой прозрачной водой, которые они видели на своём пути. Магвой любовался ажурной архитектурой высоких зданий, прекрасными цветниками и изящными статуями из белого полупрозрачного камня, наслаждался голосом Сальниры, ароматами цветов и свежей выпечки, что доносил лёгкий прохладный ветерок. Мало-помалу он начал верить в то, что его внезапная тревога перед городскими стенами — всего лишь морок, навеянный пережитыми недавно трудностями.
— Куда мы идём сначала? — спросил он возле очередного перекрёстка.
— Сперва домой! — радостно отозвалась девушка, поглаживая тёплый бок единорога, чинно шествующего рядом и ни с кем не здоровающегося. — А потом — к Светлейшей. Надо поведать ей обо всём…
— Обо всём, о чём нужно, мне уже поведали, — раздался вдруг за спинами путников какой-то холодный голос.
Зоклас развернулся практически мгновенно, он всё-таки был настороже. Рука вновь сжала ставшую уже привычной оплётку рукояти трофейного меча.
Прямо позади них стояла высокая женщина в длинном белом платье без рукавов. Вырез платья чуть приоткрывал взору округлости небольших грудей и нанесённую на белоснежную кожу золотистую татуировку — символ Великого Дня. Изящный серебряный поясок украшали несколько золотых медальонов с тем же знаком. Длинные волосы цвета спелой пшеницы роскошными волнами спускались на плечи, красивые голубые глаза смотрели, казалось, куда-то вдаль, всматриваясь в незримые для других людей просторы. Тонкие пальцы с острыми ногтями слегка подрагивали, будто касались тончайших потоков сил Дня.
— Светлейшая! — выдохнула Сальнира и, сделав пару шагов вперёд, низко поклонилась. — Да пребудет с тобою вечно негасимый свет!
— Мне поведали, что ты предала Храмы Великого Дня, — столь же холодно продолжила женщина, не обратив ни малейшего внимания на её приветствие. — Что ты спуталась с этим ничтожеством, из-за которого мир погрузился в хаос войны, — Зоклас, поименованный ничтожеством, тоже не удостоился даже взгляда Светлейшей. — Что ты свернула со стези Великого Дня, впала в безумство настолько, что даже пыталась напасть на Владыку Северного Храма. Владыка Кирос лично связался со мною и рассказал всё!
Едва отзвучали эти слова, из-за угла ближайшего дома показались ещё несколько Просветлённых в таких же белых платьях. Кроме того, отовсюду посыпались стражники в лёгких серебристых кольчугах с копьями и длинными кинжалами в руках. Они обступили двух путников и единорога широким кругом и замерли с бесстрастными лицами.
Сальнира оглянулась на Зокласа, и магвой увидел панический страх в её глазах. Девушка смертельно побледнела, её губы затряслись, не в силах вымолвить ни слова. А Зоклас как-то отстранённо подумал, что в будущем надо всегда доверять своим предчувствиям. Если только оно у них вообще есть, это будущее…
Тишину нарушило короткое ржание Меланга и свист рассекаемого воздуха: магвой сорвал с пояса меч и резко вскинул его над головой в готовности атаковать кого угодно. Его лицо застыло маской отвращения и гнева.
— Нет, стой! — раздался крик Сальниры, в котором послышались истеричные нотки. — Не надо! Это всё ошибка! Страшная ошибка! Светлейшая, позвольте мне объяснить…
— Поздно объяснять! — повысила голос правительница Гиала. — Вы — пособники Ночи, и должны умереть. Так повелели Храмы Великого Дня, коим мы служим. И так будет, во имя безопасности Заоблачного края!
Эти слова стали приказом. Нападение последовало незамедлительно, только отнюдь не такое, какого ожидал Зоклас. Две Просветлённые скользнули к громко заржавшему и вставшему на дыбы единорогу и послали в него какие-то кручёные, переплетающиеся друг с другом лучи света. Меланг не пострадал, по крайней мере, внешне, но рухнул на землю и, кажется, погрузился в глубокий сон.
— Нет, прошу вас! Что вы делаете? — отчаянные крики Сальниры перечеркнули всю красоту города, всю свежесть и чистоту неба с пушистыми белоснежными облаками.
Зоклас понял, что Просветлённые пойдут до конца. И бросился вперёд, чтобы закрыть собою всё ещё не верящую в реальность происходящего Сальниру. Но опоздал…
Густые потоки ослепительного белого света пролились на девушку со всех сторон. Той совокупной силе, которую высвободили сразу шесть Просветлённых во главе с самой Светлейшей, Сальнира просто не могла противостоять. Она попыталась прикрыться вуалью света, сдержать натиск испепеляющей мощи. И оглянулась на Зокласа.