С этой точки зрения убийство Юлия Цезаря трактовалось в пособии как простое, безопасное и террористическое, поскольку он не знал о готовящемся покушении, убийцы бежали, но при этом хотели огласки. И напротив, убийство американского политика Хьюи Лонга считалось убыточным, охранным и открытым, поскольку убийца был убит на месте, жертву охраняли и не было необходимости скрывать, что это было убийство.
В вариантах убийства, описанных как «безопасные», киллер должен обладать теми же качествами, что и «подпольный агент». Ему требуются решимость, интеллект, смекалка и хорошие физические данные. Если предполагается использовать особое орудие, например пистолет, киллеру необходимы исключительные навыки владения им. Ему следует как можно меньше контактировать с другими членами организации. Помимо случаев террористических убийств, киллер должен находиться на территории, где действует, минимально короткое время. При «убыточном» требуется фанатик. Почти единственные возможные мотивы тут политические, религиозные или же месть. Поскольку фанатик психически нестабилен, им нужно руководить с крайней осторожностью. Он не должен знать имена других членов организации, хотя и предполагается, что он умрет: ведь что-то может пойти не по плану. Хотя убийца Троцкого не раскрыл никакой важной информации, было неправильным полагаться на это при планировании.
Само планирование должно происходить в устной форме, план запоминается – никаких письменных свидетельств об операции оставаться не должно.
Читая описание методов ЦРУ в 1950-е, я сознавал, что есть, вероятно, различие между ними и теми, к которым спецслужбы прибегали в восьмидесятые. Однако мне казалось весьма вероятным, что познания в деле убийств стали более глубокими и распространились на другие страны. Особенно если между спецслужбами установилось сотрудничество, как писали об этом Стиг и другие. Непонятно, стали ли их методы менее противозаконными. Может, они просто перестали убивать? Что касается спецслужб ЮАР, то они совершали убийства в 1980-х. Об этом говорили многие виновные перед Комиссией истины и примирения.
Я сравнил «Пособие по убийству» с версией Стига – что Пальме убили профессионалы, и с моей – что преступник был неопытен. Я был готов допустить, что обе гипотезы верны: организация профессионалов могла использовать дилетанта.
Если убийство Пальме планировалось как «убыточное», его должен был совершить фанатик. И это объясняет дилетантские ошибки преступника, которые я заметил.
Вопреки предписанию, он не попал в жертву «не менее трех раз». И использовал пулю в цельнометаллической оболочке, что снизило ее потенциальную смертоносность. Он не убил Лисбет, оставив в живых свидетельницу. Другие данные тоже указывали на неопытного преступника, дилетанта.
Основываясь на этом пособии, я сделал следующий вывод. Если убийство Пальме совершено спецслужбой с доступом к знаниям и рекомендациям ЦРУ 1950-х годов относительно «устранения», оно планировалось как простое, открытое и убыточное. А это означало, что исполнитель должен был быть фанатиком, Пальме не знал об угрозе, и убийство не нужно было скрывать.
Тогда гипотеза Стига о южноафриканцах, Ведине и шведских правых экстремистах прекрасно совмещалась с моей. Теперь пора было проверить, так ли обстояло дело на практике. Надо было ехать в ЮАР.
Мертвые дети-2
ЮАР, 9 января 1990 года
За миг до столкновения перед лобовым стеклом автомобиля встала стеной нависшая кабина грузовика. Внутри салона ее тень омрачила яркий свет африканского солнца. Тогда-то Франц Эссер и его жена Эмили успели осознать, что неизбежно врежутся в груду металла весом в пятнадцать тонн, летящую им навстречу со скоростью сорок пять миль (чуть меньше 73 км) в час. А потом за десятую долю секунды грузовик смял переднюю часть легковой машины. Девочки, затеявшие ссору на заднем сиденье из-за какого-то пустяка, не заметили угрозы. Эмили, названной в честь матери, было пять лет, а Салли в свои два года едва начала открывать окружающий мир.
Четыре года назад, в апреле 1986 года, их мать попала в йоханнесбургскую больницу с простреленной ногой. Все считали, что причиной покушения на молодую королеву красоты стали темные делишки ее мужа с верхушкой режима апартеида. Пуля неизвестного стрелка, вероятно, была предупреждением. В тот день в больнице Эмили узнала, что беременна. Ей предстояло дать жизнь Салли.
Похоже, и через четыре года все те же делишки Франца Эссера были причиной аварии, когда BMW, принадлежащий семье, столкнулся с грузовиком.
За тринадцать лет до гибели, несмотря на уголовные обвинения против него, Эссер сумел купить южноафриканское гражданство за 550 000 рэндов ЮАР. С тех пор на своей новой родине беспринципный бизнесмен успел обмануть множество людей. На старой, в Германии, он числился в розыске по обвинению в изнасиловании, вымогательстве, нанесении побоев, мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. В ЮАР он долго находился под защитой агентов спецслужб и политических лидеров, включая министра иностранных дел Пика Боту.
Ходили упорные слухи, что Франц Эссер снабдил южноафриканских агентов машинами для покушения на Улофа Пальме. Через месяц после гибели Пальме в Эмили Эссер стреляли, а власти начали относиться к незаконным сделкам Эссера с меньшей терпимостью. Он должен был предстать перед судом за правонарушения, совершенные в ЮАР. Его приверженность режиму могла не выдержать такого испытания. И она не защитила его и его семью от мчащейся груды железа весом в пятнадцать тонн. А это был излюбленный способ южноафриканских спецслужб избавляться от неудобных людей.
Эта груда размозжила тела Франца и Эмили, и они погибли мгновенно; пятилетняя Эмили скончалась на месте происшествия, а Салли получила тяжелые повреждения.
Если целью подстроенной катастрофы была ликвидация всей семьи Эссеров, то она была почти достигнута. Однако Салли выжила, хотя и была обречена до конца дней вести одинокую жизнь в инвалидной коляске.
А Франц так никому и не рассказал о своих взаимоотношениях с южноафриканской верхушкой и о том, предоставял ли он машины для убийства Пальме.
Переход через Рубикон
ЮАР, декабрь 2015 года
Пришлось решиться на серьезный шаг. Если я и правда хотел продвинуться в расследовании дела Пальме, мне нужно было оказаться в Южной Африке. Бертил Ведин работал на тамошние спецслужбы. В бумагах Стига вновь и вновь поминались недобрым словом Крейг Уильямсон и другие южноафриканские агенты. В архиве Стига была записка для памяти о контактах между шведской полицией и ЮАР в период до убийства премьера. Все, касавшееся в бумагах Стига Южной Африки, надо было изучить заново или отбросить. Таким образом, поездка выглядела неизбежной.
Я связался с несколькими людьми, проявлявшими длительный интерес к южноафриканцам в связи с убийством Пальме. Журналист Борис Эрссон дал мне копию своего неопубликованного отчета для команды следователей. Он написал этот отчет в 1994 году с риском для жизни: пришлось встречаться с несколькими южноафриканскими агентами. Был еще один человек, Саймон Стэнфорд, режиссер-документалист, с которым я не так давно познакомился. Это он окончательно убедил меня купить билет на рейс в ЮАР.
– Николас, хотите поехать со мной в Южную Африку? – спросил я. – Мы с Саймоном Стэнфордом собираемся туда в начале декабря. У нас на приготовления месяц.
Редактора из New Yorker удалось убедить с величайшим трудом, но в итоге Николас Шмидл сумел получить заказ на статью про то, как я работаю с архивом Стига, занимаясь делом Пальме. Но было условие: Николас сам вникнет в суть дела и встретится с людьми, имевшими к нему отношение.
– А кто такой Саймон Стэнфорд? – поинтересовался Николас.
– Южноафриканский документалист, долгое время проживающий в Швеции, – объяснил я. – Человек, способный разговаривать с южноафриканцами.
– Он знает что-нибудь об их причастности к убийству Пальме?
– О да, он уделил этому немало времени. Он вернулся туда в 1996 году, намеревался поехать на Кипр к Бертилю Ведину вместе с Кэсслтоном, но тот не смог. Его размазало по стене грузовиком, который он чинил в гостях у другого агента.
– Тогда я готов, – сказал Николас.
В Йоханнесбурге мы остановились в отеле в районе Сэндтон и уже на следующий день нанесли первый визит. Николасу удалось договориться об интервью с Виком Макферсоном. Макферсон был одним из ближайших сотрудников Крейга Уильямсона, пока тот в середине 1985 года не перешел из гражданской спецслужбы в военную. Мы хотели послушать о методах агентов ЮАР.
За час добрались до Претории. Мы с Николасом Шмидлом и Саймоном Стэнфордом кружили по пригороду Претории, пока не нашли какую-то из больших улиц, которая была на нашей не очень подробной карте. По крайней мере, мы были в нужной части города: здесь стояли в основном дома на одну семью, время от времени мелькала заправка или магазин с парковкой.
Мы свернули с главной дороги и медленно двигались по этому престижному району. Дома здесь не были окружены высокими стенами с битым стеклом или колючей проволокой, как в Йоханнесбурге. Те немногие, кого мы видели здесь, все были белыми. Было похоже на маленький городок в Англии.
Наконец мы нашли нужную улицу и номер дома. Это был относительно скромный одноэтажный дом с двускатной крышей, построенный где-то в 1970-х или 1980-х, с ухоженными дворами спереди и за домом. Мы припарковались на подъездной дорожке и проверили имя на двери. «Макферсон». Мы на месте.
Прошлый вечер мы провели, читая обо всех предполагаемых преступлениях, совершенных с участием Вика Макферсона. Заготовили список вопросов. Нам предстояла беседа с человеком, который был виновен во многих смертях и убивал сам.
На фото Макферсон казался сильным человеком, обычно – с темными усами и холодным взглядом, в униформе. Сейчас, через десять с лишним лет и после тяжелой болезни, он выглядел физически разбитым, едва ли выше пяти с половиной футов (около 1,67 метра) и лысый как колено. Да и передвигался