Дарий с Шедой побледнели еще сильней.
Ларс озадаченно изогнул брови.
Эш уставился на голову Бэл, не моргая. Но всего на одно мгновение.
Все его тело мгновенно вспыхнуло бронзой, мышцы напряглись, как у хищника перед прыжком.
— Эш!.. — будто сквозь воду донесся до него возглас Дара, но поздно.
Одним рывком Эш протянулся к Аварре через стол и схватил его за горло.
— Тварь! — прорычал Эш, хорошенько встряхнув уже безвольно обмякшее тело. — Ты посмел ее тронуть, а потом пришел ко мне??? Ты ума лишился, старик?!
— Эш!!! — окрик Ларса прозвенел так громко, что Эш услышал его даже сквозь шум в ушах.
Тяжело дыша, Эш медленно выпустил старика. Тело нелепо соскользнуло с лавки вниз, на пол.
Парень смотрел на него с брезгливостью и недоумением.
Он даже не заметил, как в ярости сломал ему шею…
Обернувшись, Эш увидел стоявшую в дверях бледную Айю. Девушка старалась сдерживать волнение, но ее голос дрогнул, когда она спросила:
— Что здесь… Что здесь происходит?.. Эш?..
Первым нашелся Ларс.
— Вот бабы нервные создания! — с ироничным смешком воскликнул он. — Даже поругаться не дадут, как следует. Иди, милая, дай людям отношения повыяснять!
Айя нахмурила тонкие брови, повернув голову на звук его голоса.
— Вот свою милую и выпроваживайте, куда вам угодно, — заявила она. — А я как-нибудь обойдусь. Дядюшка? Эш?..
Крыс скривил губы вниз и развел руками, мол, что мог — сделал.
— Да твою ж акаду, — почти простонал Эш, с ненавистью глядя на труп «дядюшки».
Даже мертвый он доставлял проблемы.
И вот что теперь делать? Что сказать Айе?
«Прости, родная, этот ублюдок притащил на обеденный стол голову моей бывшей любовницы, и я в пылу гнева придушил его?»
Или «вообще-то он мне не дядюшка, он — бог древнего мира, и я его тут немножко развоплотил, сейчас во двор вынесу — обедать сядем»?
Или, может быть, соврать?..
Обычно у него не возникало проблемы с тем, чтобы ляпнуть нужную правду при необходимости. Но обманывать Айю, когда она вот так будто смотрит в глаза его совести своими незрячими глазами…
И тут Эша будто прострелило.
Син!
Мальчишка наверняка у головорезов старика! И что же теперь будет?..
Парень схватился за голову руками.
— Вот я дуррак-полудурок…
Бэл было жалко. Жалко до слез, как растоптанный цветок или мертвую певчую птичку.
Но боль от мысли, что на ее месте может оказаться теперь и Син, была в сто раз сильнее.
— Эш, ну почему же ты не отвечаешь?! — воскликнула Айя, двинувшись к Эшу неуверенным шагом, протягивая руки вперед.
И тут дверь в дом медленно приоткрылась.
Ларс схватился было за меч, но тут же отшатнулся и попятился, бледнея, как полотно.
— Он не отвечает, дитя… — сказал появившийся на пороге еще один Аварра, бесшумно ступая мягкими кожаными сапогами по полу. —….потому что только сейчас в полной мере осознал, как глупо было с его стороны со мной ссориться.
Все онемели.
У Эша на затылке даже волосы зашевелились.
Прямо здесь, под столом все еще лежало бездыханное тело только что убитого Аварры. А около дверей с тонкой улыбкой стоял еще один, точно такой же.
Айя остановилась.
Она озадаченно повернула голову в сторону стола, потом — сквозь только что вошедшего старика. Ориентируясь на звук, она никак не могла взять в толк, каким образом дядюшка очутился около выхода.
Аварра между тем подошел к собственному телу, вздохнул, задвинул его ногой чуть дальше под стол и присел на лавку.
— Накрой-ка на стол, дитя, — сказал он, повернувшись к девушке. — Вкусная пища настраивает мужчин на более доброжелательный лад. И помогает лучше думать.
Он обвел всех присутствующих тяжелым пристальным взглядом.
— А пока мы обедаем, мой компаньон поищет мальчика — что-то он заигрался по пути. С юными такое случается, нельзя на них за это обижаться, — проговорил он с многозначительной усмешкой. — Но если подобное повторится, я считаю, следует применить наказание. Не слишком суровое, но достаточно болезненное, чтобы крепко запомнилось.
— Син не такой, он не по годам ответственный, — возразила Айя.
Шеда кашлянула.
— Я сейчас тебе помогу, — сказала она, убирая голову Бэл в мешок.
Вместе с Айей они принялись выставлять ароматное жареное мясо, свежий хлеб, вино и овощи — целый пир, который сейчас никому не полез бы в горло.
За столом стояла тишина.
— Пожалуй, лучше я подожду Сина на улице, — проговорила Айя, и, невольно ссутулившись от неуютного молчания вокруг, вышла из дома и плотно прикрыла за собой дверь.
Аварра с хрустом отрезал ломоть свежего хлеба, разломил его и осторожно отправил в рот небольшой кусочек.
— Вкусно. Даже, я бы сказал, очень вкусно…
Тут с улицы донесся звонкий мальчишеский голос.
Эш дернулся к окну, задевая рукой жестяную плошку, и она с грохотом улетела на пол и закружила.
Син вернулся, и он с улыбкой что-то рассказывал сестре, размахивая руками.
— Что ж, приятного аппетита, — сказал Аварра, поднимаясь со своего места. — Мне пора. Провожать не надо.
Он неспешной походкой вышел из дома, что-то крикнул на прощанье Айе и, взмахнув рукой мальчику, направился куда-то прочь.
— Очуметь, — выдохнул Дарий. — Он сидел над собственным трупом… и жрал хлеб!..
Шеда покосилась на труп под столом.
— Давайте уберем его куда-нибудь? — жалобно попросила девушка. — А то мне кажется, что он нас слышит…
Глава 18
— Дом с балконами и шрам на подбородке? — поднял Эш вопросительный взгляд на Ларса. — Что это значит?
Крыс вздохнул. Расстегнул потайной карман на брючине и вытащил маленькую трубку с мешочком курительной смеси.
— Это значит, он знает мое уязвимое место, — проговорил он.
— Женщина?
— Сын.
— У тебя есть ребенок? — искренне удивилась Шеда.
Ларс усмехнулся.
— А ты была свято уверена, что такие, как я, не размножаются? Да, у меня есть ребенок. Девять лет парню…
— А ты… официально-то больше не служишь на переднем крае?.. — спросил Эш, припоминая, как у Верры выкупали ее детей от стигматика.
— Официально я плачу на него налог, — хмуро ответил Ларс, набивая трубку. — И чтобы никому не пришло в голову задавать похожие вопросы, неофициально я тоже плачу. Через год собирался переправить его во Внутренний круг…
— Но «птицу»-то, вроде, только за особо доблестную службу дают?..
Ларс фыркнул.
— А кто говорит о «птичках»? Есть разные способы…
— И все они стоят, наверное, целое состояние, — предположил Дарий.
— Чуточку больше, — с усмешкой кивнул наемник. — Уголек подай, если не сложно? Ну а ты сам как попал сюда, отпрыск аристократа?
— Бесплатно, — хмыкнул Дарий, ложкой вынимая из очага маленький уголек. — Черная повозка привезла.
Ларс изумленно изогнул брови.
— Да ладно? Смертник что ли?
— Двое нас тут таких, — отозвался Эш.
Крыс озадаченно уставился на Эша.
— И ты тоже?.. Ты же дингир!
— И что с того?
— Так вас же сюда вроде официально привозят. По крайней мере, мне так покойный водяной рассказывал.
— Так и меня официально, только через жопу, — отозвался Эш.
— И за что тебя приговорили, интересно?
— За пособничество в убийстве.
— Кого?
Эш усмехнулся, кивнув на валяющийся труп у ног.
— Да вот его самого. Хотя я вообще ничего не делал.
Ларс фыркнул.
— То есть сегодня ты отыгрался? Убил, наконец, того, за чью смерть авансом получил приговор?
Эш почесал затылок.
— Да как бы тебе сказать… Вообще-то все немного сложнее…
— Эш уже один раз порешил его, — пояснил Дарий.
— О как, — проговорил Ларс. — Да… Это, конечно…
Его плечи дрогнули, и он вдруг закатился беззвучным смехом.
Все озадаченно уставились на Ларса. Вытирая запястьем выступившие слезы, тот с трудом проговорил сквозь смех:
— И в это безумное говно я влез за четверть мины в день…
— Дверь не заперта, если что, — нахмурилась Шеда.
— Язык прикуси, — строго зыркнул на нее Эш. — Ну а ты, Дар?..
— Что — я? — не понял тот.
— Что это за бумага, которой старик угрожал тебе?
Дарий поднялся из-за стола.
— Не важно. Какая, в конце концов, разница…
— Разница есть, — возразил парень. — Если у каждого из нас есть слабое место, было бы неплохо, чтобы остальные знали о нем. Потому что наивно рассчитывать, что мы все переживем эту историю. И коль уж мы все оказались в одной упряжке, думаю, было бы правильно пообещать друг другу, что те из нас, кто выживет, помогут близким погибших.
— А вот это — правильно! — горячо поддержала предложение Шеда.
Дарий вздохнул.
— Ну… В моем вопросе никакая помощь, в принципе, не нужна. Главное, чтобы просто все оставалось, как есть. А та бумага… Это был смертный приговор для моего брата и всей его семьи. По обвинению в измене, которой не было. Причем, как оказалось в процессе нашей с ним горячей беседы, отец и сам это прекрасно знал. Но принял решение избавиться от наследника, который вдруг начал нравиться и народу, и господствующей семье куда больше, чем действующий господин. Вот и вся история…
— Любопытно, — прищурился Ларс. — И где же твой брат сейчас?..
Дарий пожал плечами.
— Думаю, правит нашей прокураторией.
— Забавно. То есть ты из-за него — здесь, а он там себе прокураторией правит?
— А что ему оставалось делать? — огрызнулся Дар. — Я убил главу семьи!
— Он хоть знает, что ты сделал для него? — спросил Эш.
Дарий пожал плечами.
— А зачем? Он все равно не смог бы ничем мне помочь. Это было мое решение, и я за него отвечаю.
— Тебе следовало ему рассказать об этом, — хмуро проговорил Эш.
— Чтобы он всю жизнь чувствовал себя виноватым и обязанным мне?
— Чтобы он знал, что брат — защитник его семьи, а не спятивший отцеубийца.
— Как будто одно исключает другое, — усмехнулся Дарий. — Эш, я ведь действительно сделал то, за что получил приговор. Ладно, — он резко поднялся со своего места. — Давайте-ка правда куда-нибудь денем старика и бальзамом подлечимся.