Узник непонимающе моргнул. Потом опустил взгляд вниз, на разбитые цепи.
— Ты… — озадаченно проговорил белоголовый.
— Не подумай — это не из-за сердечной доброты или жалости, — усмехнулся Эш. — Просто если я тебя убью, то получится, что я навроде как его волю исполнил и поступил согласно плану. Как подумаю об этом, так сразу тошно становится. Ну нахрен, — решительно заявил парень.
И вышел из темницы, громыхнув железной дверью.
Очутившись в коридоре, Эш услышал из глубин хранилища возмущенные голоса — это Дарий и Ларс спорили о чем-то с Шакканом.
— Этих-то чего мир не берет! — выругался он и поспешил на звук.
—… я тебя сейчас к Гидре и Червю искупаться отправлю — интересно, как долго ты в их компании живым останешься? — с досадой в голосе выговаривал Дарий.
— Да отстань ты от него, духи у нас не заваляются, — возразил Ларс.
— Слушай, не лезь, а? Ты каждой своей фразой только хуже делаешь! — возмутился Дар.
— Что происходит? — громко окликнул их Эш.
— Да этот твой протеже категорически отказывается становиться воином! Религия ему не позволяет! — ругнулся Дар.
Шаккан переминался с ноги на ногу, низко опустив голову. Девушка-птица смотрела на него с нескрываемой брезгливостью и жалостью, как на двухголового теленка.
Дарий вздохнул.
— Эш, я тут мощную комбинацию ему присмотрел: петух, жаба, змея и летучая мышь. Если получится соединить, в итоге может получиться василиск…
— Ну или маленький, разорванный на части трупик, — усмехнулся Ларс.
— Он же дингир, ничего с ним не станется! — огрызнулся Дар.
— Но я не хочу… — плачущим голосом едва слышно проговорил Шаккан. — Не хочу… Эш, пожалуйста!.. — взмолился он так, будто просил пощадить его жизнь, а не отказывался от невероятного подарка.
— Что случилось, Шаккан? Чего ты боишься?..
— Я не боюсь, — негромко, но твердо ответил юноша. — Я отказываюсь. Отказываюсь!
— Да что с вами со всеми не так?! Ты — отказываешься? Почему? — разозлился Эш.
— Потому что я не хочу быть воином. Я не могу быть воином!..
Эш взорвался. Рванувшись к Шаккану, он схватил его почерневшей рукой за рубаху на груди и притянул к себе.
— По-твоему, мне больше заняться нечем, кроме как защищать тебя?!
Шаккан от его выкрика весь съежился, втянув голову в плечи. А Эш между тем еще только разгонялся.
—… Довольно твоих детских заносов, понял? Про это твое землелюбие или как там называется эта твоя ересь — забудь! Пора повзрослеть. Шаккан. Хочешь ты или нет, но впереди у тебя трупы и кровь — если ты, конечно, хочешь жить. Ты хочешь жить, Шаккан?
— Хочу, — тихо проговорил тот.
— Тогда тебе придется принять в свою душу дикого духа, а в руки взять оружие! Понимаешь? Не выйдет остаться чистеньким, придется замараться. Думаешь, я всю жизнь спал и видел, как бы мне стать убийцей? Но по-другому не получается, Шаккан. Нельзя добраться до вершины пирамиды, не укладывая себе под ноги трупы.
— Но я не хочу на вершину твоей пирамиды, Эш! — возразил Шаккан. Он мягко, но решительно положил свою руку на когтистую лапу ворона. И отцепил ее от себя.
— Не хочу, — повторил он, глядя на Эша своими ясными глазами. — Искать сражений, нанизывать черепа врагов на нить своей памяти и всю оставшуюся жизнь вдыхать запах их смерти, которым пропитаются мои руки — это не для меня!..
— Ну конечно не для тебя, — услышал Эш за спиной голос белоголового. — Потому что ты — шестая модель дингира.
При виде освободившегося узника Дарий и Ларс разом схватились за оружие, птица засветилась серебристым сиянием, призвав силу своих стигм. И только Шаккан и Эш не удивились.
— Я отпустил его, — мрачно пояснил Эш друзьям.
— Прости, что ты сделал?.. — переспросил Дарий, изумленно моргнув.
— Отпустил его, — невозмутимо повторил Эш. — У нас с ним теперь один враг, и делить нам больше нечего.
— Ты очумел?.. Да этот ублюдок едва не прибил нас в зиккурате!..
— Ну так и мы едва его не прибили. В чем проблема-то? — мрачно спросил Эш. И повернулся к белоголовому. — Тебя как звать-то?
— Аншар. Аншар из Верраниса.
Ларс присвистнул.
— Да ну?..
Он подошел к освобожденному узнику с самым заинтересованным видом.
— В самом деле, Аншар из Верраниса? Аншар-Следопыт?..
— Ты так глядишь на меня, будто на кольце клеймо подлинности ищешь, — недоброжелательно нахмурился воин.
— Да твою жеж мать, — вздохнул Ларс и сплюнул в сторону. — Нет, мужик, клеймо подлинности, как я понимаю, мне теперь на другом лбу искать придется, — огорченно выругался он. — Я ведь через тебя крылышки во Внутренний круг покупать собирался. Вот так-то… Что за день сегодня такой!..
Аншар фыркнул и хотел было что-то ответить, но Эш вмешался в их беседу.
— Так что с Шакканом?..
— Первые пять моделей — защитники, шесть последних — разрушители и захватчики. Шестая модель — созерцатель и летописец, вместилище времени, солнца и луны. Единый собирался нафаршировать твоего Шаккана и отдать тебе, чтобы ты смог перенять какую-нибудь черту этой магии. Отдавать этого духа тебе сразу было рискованно.
— Почему?
— Он чокнутый, и скверно приживается. Особенно в воинах. Время любит чистоту рук и помыслов — так говорил Единый. И этот дурачок — идеальное вместилище.
Дарий выругался.
— Эш, я не понял — ты теперь у этого ублюдка советы брать будешь? Пять минут назад ты вошел в темницу, собираясь убить его!..
Эш поднял на него тяжелый усталый взгляд.
— Я собирался — я и передумал.
— И теперь он тут рекомендации тебе раздает и секретами делится??
Да твою ж акаду, Дар, вот как же все вовремя, и непременно при всех!
— Ты знал про особенность Шаккана? Или, может, нашел духа времени? — глядя на друга в упор холодными жесткими глазами, спросил Эш.
— Нет, но…
— Тогда кто из нас сейчас ошибается? Я, что его услышал, или ты?
Голос Эша был ровным и твердым, и он звучал так, будто обладал какой-то особой магической силой.
Так звучит для ребенка голос его отца.
— Эш!.. — изумленно проговорил Дарий, но тот, вопреки ожиданиям, не стал больше ничего объяснять или возражать.
Он спросил у Аншара:
— Где дух?
— В нише, в самом конце коридора, — махнул рукой белоголовый в нужном направлении. — Он намертво запаян вместе со своим тогда еще живым носителем в железный гроб, так что открывать их лучше бы на воздухе — они там уже месяца два лежат…
Дарий их не слушал.
Сейчас он просто смотрел на Эша, как будто видел того в первый раз.
На вид ему можно было дать чуть больше двадцати лет. Весь его облик окончательно потерял юношескую угловатость — теперь Эш выглядел окончательно сформировавшимся молодым мужчиной невысокого роста, худощавого, с гордой посадкой головы и ранней морщинкой меж бровей. Его волосы стали длиннее, черты лица — резче, щеки затянуло равномерной темной щетиной, которую Эш нехотя брил раз в несколько дней.
Но больше всего Дария поразила та спокойная уверенность, которой наполнились все движения и интонации Эша.
Этой манере нельзя научиться. Она приходит сама, или не приходит вовсе, и до сих пор Дарий встречал ее только у умудренных опытом и убеленных сединами войсковых командиров.
Откуда она у вчерашнего мальчишки? Почему даже этот белоголовый держится с ним так, будто имеет дело с кем-то большим, нежели он сам?
Дарий невольно вспомнил, как ездил с отцом к сюзерену. И как держались военачальники с сыновьями главы золотого рода…
— Пойдем, Дар! — окликнул его Эш. — Надо заканчивать наши дела и выбираться отсюда…
— Раз такие дела, василиска я попробую, — буркнул Дарий.
Ларс присвистнул.
— Сразу видно, что тебя еще ни разу приличное эхо не накрывало.
Эш кивнул его словам.
— Да, я тоже считаю, что это очень много на одного человека, который не является дингиром.
— Лучше прими еще одного вепря, — посоветовал Ларс. — Тройное повторение духа позволяет использовать многие атаки на расстоянии. А если одного тебе мало, возьми еще черепаху их последнего хранилища. Я не особо знаком с набором ее возможностей, но думаю, как минимум хорошую защиту она делать умеет.
— Стать трижды свиньей? — вздохнул Дарий.
— Свиночерепахой, — улыбнулся Эш. — Но лучше бы ты не торопился хватать сразу двух. Думаю, Единый тут собрал по-настоящему мощных духов, как бы не перестараться.
— Ладно, — нехотя согласился Дарий. — Возьму еще одну свинью. Раз судьба у меня такая… свинская.
Эш кивнул.
— Хорошо. А я тогда начну зачищать остальных. С Шакканом решим вопрос в последнюю очередь.
И он двинулся к входу и начал с хранилища, где сидели закованные филин и кобра.
«Ну что, поехали!» — мысленно сказал он ворону и шагнул к первой твари, держа наготове свои когти.
Ларс вместе с девушкой наблюдали из коридора, как Эш режет одержимых тварей, давая ворону сжирать их духов — быстро, одну за другой. Рядом задержался и Аншар. Они с Ларсом о чем-то негромко переговаривались — может, об окне во Внутренний круг, а может о ненасытности стервятника.
Дарий где-то в глубине коридора приглушенно хрипел, пытаясь всеми силами ужиться с новым духом.
После пятой жертвы Эш захмелел от бурлившей в нем энергии, а между тем он не поглотил еще даже трети содержавшихся здесь духов.
Все-таки Единый и правда собрал здесь приличную коллекцию.
Когда Эш закончил забой, он уже с трудом держался на ногах.
Стараясь как-то совладать с координацией, Эш велел притащить наверх ящик с мертвым обладателем духа времени и двинулся к лестнице первым.
Твердь под подошвами проминалась и покачивалась, воздух сероватым звенящим вихрем кружил вокруг головы.
И при всем при этом пьяного отупения не было вовсе. Напротив, Эш ощущал себя так, будто с него сняли кожу и удесятерили чуткость слуха. Он слышал, как скреблись в своих норах мыши, как растения раздвигают своими корнями землю, и как два стигматика на поверхности, грязно ругаясь, разыскивают остальных.