Эш хитро приоткрыл один глаз.
— Да что ты говоришь. Всех опасных перечислил, никого не забыл? А то я тут знаю одного, который целого луггаля завалил…
Дарий только головой покачал.
— Вот бестолочь…
— А потом еще и говорит — ты это, спи давай. Покрепче. Ага, разбежался.
— Нужен ты мне.
— Ну это да, — со вздохом согласился Эш, снова закрывая глаза. — Я тебе не нужен. Одного не пойму — луггаль-то тебе зачем понадобился? Знал же заранее, что с рук это так просто не сойдет. Или не знал?..
— Мне было без разницы, — отозвался Дарий, устраиваясь на сон.
— И это того стоило?
— Тогда мне казалось, что да.
— А сейчас?
— А сейчас уже не имеет значения. Спи давай.
Эш прикрыл глаза, и вскоре погрузился в ватную, но чуткую дрему. На мысе его научили контролировать свой сон и реагировать на малейший подозрительный шорох — иначе в лесу одному не выжить. Сквозь вереницу рваных образов недавнего прошлого он слышал, как храпит лысый и как пьет из своего бурдюка Никкаль.
И вдруг он проснулся.
Приятная расслабленность мгновенно исчезла, все его мышцы инстинктивно сжались, как если бы ему нужно было прямо сейчас сорваться с места и отпрыгнуть куда-то в сторону прочь от опасности.
Распахнув глаза, Эш готов был увидеть над собой человека или зверя, которого он по какой-то причине не услышал. Но все вокруг пребывало в покое: люди спали, устало растянувшись на земле, и даже крыс поблизости не наблюдалось.
И лишь едва различимый звук, похожий на звон давно отпущенной струны, тревожно звучал у него в ушах.
Что-то было неладно.
Эш не мог сообразить, что именно, но его внутренний зверь всем своим существом ощущал приближение опасности.
Никкаль вдруг вскочил на ноги, встревоженно озираясь по сторонам, словно он тоже что-то почуял. Эш тоже поднялся, намереваясь спросить его, все ли в порядке, и в это мгновение откуда-то из глубины тоннеля донесся протяжный, мучительный человеческий крик.
Все зашевелились, просыпаясь. Ник застыл, напряженно вслушиваясь в тающий отголосок звука.
А потом раздался рев, от которого у Эша зашевелились волосы на затылке. Он схватился за нож, и остальные тоже рванулись к оружию, в одно мгновение прогнав остатки дремы.
— Что это?.. — испуганным шепотом спросил Лис. — Что это такое?..
И в это мгновение рев повторился. Слившись с человеческими воплями, он забился в агонии, перекрикивая собственное эхо.
Где-то там впереди, укрытые темнотой, сейчас умирали люди, сражаясь с кем-то чудовищным.
Давно забытый детский ужас перед неведомой и безжалостной силой, живущей во тьме, вдруг сдавила Эшу горло.
Он взглянул на Ника. Тот замер, сжав кулаки и уставившись в одну точку перед собой. Меж его бровей пролегли ранние морщины, делавшие его изувеченное лицо жестким, почти жестоким. Прямо сейчас он спешно принимал какое-то важное и непростое решение…
Повернув голову, он столкнулся со взглядом Эша.
Рука легла на эфес меча. Решение было принято.
— Ко мне подойди, — негромко сказал Ник, глядя парню прямо в глаза.
И тут Эш понял, что он хочет сделать.
Никкаль собирался броситься туда, где сейчас кипел бой. Вот только смертники при таком раскладе ни за что не поспеют за ним, а оставить их свободными и живыми у себя за спиной он не мог.
Кроме, разве что, собрата по ордену.
Никкаль убьет их всех. Лысого здоровяка, Лиса и коренастого.
И Дария тоже.
От этой мысли Эш невольно отступил назад, инстинктивно вставая между Ником и Дарием.
Вдруг человеческие голоса умолкли, и рев, превратившись в удовлетворенное урчание, начал стихать.
Позабыв про Эша, Никкаль резко повернулся лицом к затихающей темноте в глубине подземелья.
Битва была закончена. И люди ее проиграли.
А тот, кому они ее проиграли, все еще оставался в тоннеле.
Чей-то дрожащий голос бормотал совершенно бесполезное призывание защитной силы акады, и с изумлением Эш обнаружил, что это лысый здоровяк. Может, он и жрал людей, но быть сожранным самому ему явно не хотелось. Дарий тоже застыл, вслушиваясь в происходящее где-то вдали, белый как полотно.
Он, как и все остальные, даже не понял, что смертельная опасность только что была к нему гораздо ближе, чем он мог себе представить.
— Каждому взять себе на спину по четыре свежих факела, и бегом за мной! — приказал Ник, меняя свое решение.
— Это какая-то тварь с поверхности? Да, командир? — забормотал коренастый. — Зверь какой-то?..
— Заткнись! — рявкнул на него Никкаль. — И бери огонь, впереди побежишь! Живей, живей, полумертвые! Набили свои вязанки? Аристократ, ты будешь замыкающий!.. Все, тронулись! Оружие держать наготове, по тоннелю не растягиваться, держаться друг друга плотно!
Эш, закинув вязанку факелов себе на спину, тихо выругался — тяжелые, твари. Тащить такой груз вместе с мешком — самое то после недавней плетки.
Никкаль стремительно зашагал вперед — он не бежал, но при этом, чтобы не отставать, всем остальным приходилось время от времени переходить на бег.
По пути никто не разговаривал. Сжимая в руках оружие, люди опасливо озирались по сторонам и напряженно вслушивались, но в подземелье раздавались только звуки шагов.
Тоннель заметно вильнул и плавно пошел вниз — Эш чувствовал это по наклону поверхности под ногами. Сквозняк здесь выл и поскуливал, как цепная собака в лютую зимнюю ночь — где-то поблизости прятались воздушные окна. Факелы трепетали, отчего отсветы и тени на стенах постоянно вздрагивали, как будто что-то живое.
Тоннель сделал еще один поворот, и Эш почувствовал специфический, тошнотворный запах бойни.
Лысый с огнем остановился, как вкопанный. Никкаль тоже встал, призывно подняв руку.
Затаив дыхание, все, как один, замедлили шаг…
Глава 7
Прижавшись к левой стороне, все двинулись вдоль земляной стены, шаркая об нее плечами. Эш почти ничего не видел из-за широкой спины лысого здоровяка, следом за которым шел, поэтому старался сосредоточиться на звуках.
Осторожно переступив через сломанную доску, он вновь прижался к стене и ощутил сквозь одежду, какая она влажная. Отстранившись, Эш увидел на рубашке грязное кровавое пятно.
— Защити нас акада!.. — услышал он возглас шедшего впереди коренастого.
Никкаль что-то шикнул ему, и коренастый замолчал.
И с каждым шагом запах крови в тоннеле становился все гуще, пока наконец посреди прохода не появился первый труп.
— Подождите, — приглушенным голосом приказал Ник, и направился к мертвецу. И кроме здоровяка все остальные тоже подошли посмотреть, что же с беднягой случилось.
Когда Эш взглянул на труп вблизи, ему стало муторно.
Он никогда прежде не видел человека без лица. Кожа была содрана начиная с черепа и до самой шеи, обнажая кости и изорванные клочья мышц. Тело мертвеца напомнило Эшу потрошеного кролика — вскрытая грудина белела торчащими наружу ребрами, живота не было вовсе, как и внутренностей.
Клейменый, пробормотав что-то себе под нос, попятился, сделал несколько шагов в сторону и выплеснул содержимое желудка себе под ноги.
За что бы Лис не получил себе на грудь номер смертника, людоедом или потрошителем он точно не был.
Дарий, скривившись, наклонился и осветил мертвеца факелом поближе.
— Я и так уже увидел все, что мне нужно, — хмуро проговорил Никкаль.
— На обычного зверя не похоже, — заметил Дарий.
— Верно… Меч видишь? — сказал вдруг Ник, кивнув на поблескивающий в отдалении клинок. — Он твой. Иди и возьми.
Дарий поднял с земли отлетевший от погибшего хозяина меч, и Никкаль повел свою группу дальше.
Вскоре расступившаяся тьма открыла место главного побоища. Кровавые лужи в свете факела походили на разлитую глянцево-черную смолу. Слева земляную стену поддерживало новое укрепление, сбитое из десятка широких и крепких досок. И почти до самого верха его покрывали алые брызги и разводы. А по полу во все стороны разметало то, что осталось от мертвецов — угадываемые части рук и ног и просто бесформенные куски плоти.
От напряжения Эшу казалось, что он каждое шевеление воздуха чувствует кожей. Опасность могла таиться повсюду, а он даже не знал, как эта самая опасность может выглядеть, и потому старался не выпускать из виду Ника.
Фрагментов тел повсюду валялось предостаточно, а вот мечей встретилось только два. Видимо, воинов среди погибших было немного.
Коренастый шагал рядом с командиром, удерживая факел в вытянутой руке. Лис молча переступал через лужи крови и человеческие останки, прижимая к лицу рукав.
И только лысый здоровяк дышал шумно и глубоко, часто озираясь и щупая жадным взглядом каждую деталь. Он заметно дрожал и часто вытирал рот ладонью, отчего губы налились и стали красными. На страх это походило мало, скорее на сильное возбуждение. Все-таки этот парень был здорово не в себе.
Но сейчас у Эша слишком громко стучало в висках, чтобы думать об этом. Тоннель сделал непривычно крутой поворот, и он увидел посреди прохода разломанную подводу.
Телега завалилась назад, потеряв два колеса. Пустые бочки раскатились по проходу, некоторые из них были разбиты в щепки. Новые связки факелов остались в телеге, сгрудившись под бортом. Одна лошадь со вскрытым пузом пала прямо в упряжи, другая каким-то образом вырвалась, но отбежать далеко не успела — ее голова и передняя часть валялась чуть дальше. Крупа с задними ногами нигде поблизости видно не было.
И тут из темноты впереди донеслось глухое недовольное урчание.
— Всем стоять здесь, — приглушенным голосом проговорил Никкаль. — Защищайте себя, как знаете, но если кто попытается отойти от подводы дальше, чем на десять шагов — убью.
Он плавно вытащил меч из ножен. Стигма на его руке вспыхнула, точно нарисованная расплавленным металлом, и погасла. Руки Ника, лицо и шея стали приобретать уже знакомый Эшу землистый оттенок. Несколько молниеносных движений — и Никкаль очутился справа от прохода. Миг — и он, как хищное насекомое, замер уже с другой стороны, на границе света и тени.