– Тогда зачем ты здесь? Ни с того ни с сего решил проведать говнюка? – насмешливо сказала она. – Или все-таки совесть замучила?
– Как тебя зовут? – перебил ее я.
– Хайди, – ответила она.
– Хайди, передай Ларсу, что мне жаль. Но если он еще раз откроет свой гребаный рот, то я распилю его клюшкой пополам. У всех на глазах.
Я ждал очередного взгляда затравленной зайки, но Хайди вдруг улыбнулась, кокетливо накручивая волосы на палец. Потом рассмеялась. Потом посмотрела очень заинтересованно.
– Может, все-таки сам скажешь ему? Раз уж ты здесь. А потом, может быть, помиритесь? А потом… может, выпьем кофе в холле? Если ты не спешишь.
Хайди просто предложила мне выпить с ней кофе, а я уже видел, как впиваюсь в нее губами, как погружаю пальцы в ее волосы, как натягиваю резинку и вторгаюсь в нее – нетерпеливо, резко. Как мы трахаемся до потери пульса. Как лежим потом на кровати с переплетенными руками и ногами…
Но все это тебе не светит, мальчик с аллергией на прикосновения.
Я отказался пить с ней кофе. Краснея от собственных мыслей, с отвердевающим членом в штанах и сбитым дыханием, напридумывал отговорок и свалил из госпиталя, едва не рыдая.
Наверно, я так и умер бы печальным девственником, если бы бог не послал мне ангела-хранителя. Ангела-хранителя по имени Тео Хантер. То, что мы вообще нашли друг друга на этой Земле, до сих пор кажется мне невероятным.
Однажды я серфил в Интернете, выискивая любые крупицы информации по запросу «аллергия на прикосновения», и наткнулся на коротенькое сообщение восьмилетней давности на каком-то заброшенном форуме, посвященном кожным заболеваниям. И вот там-то, среди триппера, бородавок и фотографий всевозможных прыщей, которые пользователи выкладывали туда в надежде получить диагноз без врача, – сиротливым особнячком затесалось сообщение от некоего Тео84:
«Мне тошно вас всех читать. Моя рука приклеилась к лицу в жесточайшем фейспалме, и я не могу оторвать ее уже полчаса. Вы правда думаете, что прыщи – это крест на личной жизни, а папилломы на члене – повод покончить жизнь самоубийством? Что за чушь? Даже такой уникальный и неповторимый фрик, как я, обрел свое счастье, а у меня – аллергия на прикосновения, черт побери. Я покрываюсь ожогами там, где ко мне прикасается другой человек. Моя жизнь – хуже жизни вампира. Тот боится только света, чеснока и серебряных пуль, а я могу сдохнуть практически от всего, включая рукопожатия и поцелуи в щечку. Страшно? О да. Однако я набиваю это сообщение, держа на коленях самую горячую красотку во всем Сиднее. Как вам это, нытики с папилломами на члене?»
Мои пальцы дрожали, когда я наспех регистрировался на этом уже заброшенном форуме, чтобы получить доступ к личной информации Тео84. Я молился, чтобы он оставил там хоть какие-то координаты. Чтобы боженька сжалился надо мной хотя бы один раз.
И Он сжалился, приподнял стакан и подмигнул мне, улыбаясь в седые усы. В профиле Тео84, в строке «о себе» был прописан адрес электронной почты.
Тео ответил на мое письмо практически мгновенно. Он поспешил поделиться, что горячая вода творит чудеса, а восковые спреи, обволакивающие руки тонкой пленкой, избавляют от проклятых перчаток. Выложил мне все, что знал. Стал моим самым лучшим другом, сообщником, Мессией.
Он словно возродил меня из пепла. Как пациенты упоминают в молитвах врачей, спасших им жизнь, так и я был готов молиться за здравие Тео Хантера.
Три месяца спустя после знакомства с Тео мы с Хайди оказались в одной постели и – я не просто выжил. На мне не осталось ни единого ожога. Только синяки на шее. И царапины на спине. И розовый туман в голове – густой и плотный.
Потом я написал Тео письмо, состоящее практически из одних восклицательных знаков. И он ответил мне: «На здоровье, бро, я рад, что смог помочь». Вот так вот просто. Как будто сигаретой поделился, а не подарил целый мир со всеми его прикосновениями, объятиями, поцелуями, царапинами, засосами, мозолями, безумством, свободой.
Одна девчонка чуть не убила меня. Другая – спасла. Однажды Хайди вошла ко мне в душевую и пришла в полный восторг от горячей, как пекло, воды.
– Ничего себе температура, – взвизгнула она, но выскакивать из-под струй не стала. Встала рядом, извиваясь и пританцовывая. С тех пор мы часто занимались сексом прямо под душем, задыхаясь от густого пара. Тринадцать минут превратились в часы.
Потом мы выходили оттуда и, натянув одежду и повесив на лица самые невинные улыбочки, ели перед теликом пиццу или раскладывали учебники и готовили уроки.
Хайди зачастила к нам в гости, родители с нее пылинки сдували: надо же, сын сдружился с девочкой, слава богу, он не возненавидел их, слава богу, он не увлекся парнями…
Они не подозревали, чем мы занимаемся, пока однажды я не забыл в душевой презерватив. А на следующее утро не нашел его там, где оставил! Проклятье! Сердце ушло в пятки, когда я наткнулся на рыдающую на кухне маму и позеленевшего от шока отца, прижимающего ее к груди и оправдывающегося непонятно за что.
Потом до меня дошло, что мама заподозрила отца в измене, и мне пришлось собрать в кулак всю свою смелость и объявить, что этой мой, черт бы его побрал, презерватив.
Да. Именно это. Да, вы правильно услышали. Нет, я не чокнулся. Да, я помню про свою болезнь. Нет, я не сижу на наркотиках и не брежу…
Краснея и бледнея, я рассказал им про Тео Хантера и его «лавку волшебных секретов». Про кипяток и восковой спрей. И про то, что ожогов можно избежать, если очень захотеть. И что мы с Хайди занимаемся тем, чем однажды начинают заниматься все люди, – что в этом такого?
Мама схватилась за сердце. Папа налил себе полный стакан крепкой выпивки. А потом они заявили мне, что не будут смотреть на то, как их сын гуляет по натянутому канату, играя со смертью. И что Хайди приходить больше не стоит. И что все это так опасно, так опасно! И о секретах Тео они слышать ничего не хотят…
Я развернулся и молча вышел из кухни. Я скорее откажусь от кислорода, воды и тепла, чем отрекусь от Хайди, от Тео и от той свободы, что они мне подарили.
19Лицо или девушка
2010 год, мне семнадцать лет
Жизнь разделилась на «до» и «после»: на жизнь до сегодняшнего утра и на жизнь после него. Сегодня утром родители сообщили, что выбрали для меня университет. И именно туда я отправлюсь после окончания школы. И больше никаких вариантов нет.
– Какой? – спросил я подчеркнуто-равнодушно, втайне надеясь, что это будет тот же универ, в который собралась Хайди.
– Тринити-колледж, – ответили они.
– Не слышал о таком. Он недавно открылся, что ли?
– Да нет, ему уже четыре сотни лет.
– Серьезно? Университету Осло, по-моему, всего двести лет, а он – старейший в Норвегии…
И тут мой взгляд упал на рекламный буклет, предусмотрительно подложенный кем-то на край стола: «Добро пожаловать в Тринити-колледж, старейший университет Ирландии…»
– Нет, – пробормотал я, сжимая в руке вилку и прикидывая в уме вероятность того, что Хайди сможет последовать за мной. Скорей всего, эта вероятность стремится к нулю: ее родители не настолько состоятельны, чтобы позволить себе учить дочь в другой стране.
– Мы хотим, чтобы твой английский… – начала мама. Я уже знал, что она скажет и резко перебил ее:
– Мой английский и так более-менее! Этого мало?! Надо, чтобы я еще и к черту на рога отправился? Мне здесь хорошо!
– Мы уже решили, – с нажимом сказал отец.
– Да плевать, что вы там решили! – вскочил я. Отец поднялся тоже.
– Это оптимальный вариант, Вильям, – взмолилась мама. – И Вибеке туда очень хочет. Мы подумали, что это было бы здорово – не разлучать вас…
– Если Вибеке туда хочет, то пусть едет. Я останусь в Норвегии, – выпалил я. – И сам решу, куда поступать. Здесь бесплатное высшее образование, куда ни ткнись, так что я не нуждаюсь в ваших указаниях. Я сам решаю, черт побери. Сам!
Ноги вынесли меня из дому и понесли по городу. Пристань, утыканная мачтами яхт – как спина пациента на сеансе акупунктуры; красные дома на берегу синего морского залива, узкие улицы, заваленные снегом…
После обеда ко мне присоединилась Хайди, и мы завалились в кафе, требуя латте и сэндвичей. Я наблюдал за тем, как Хайди подносит тяжелую кружку ко рту, а потом слизывает с губ молочную пенку. В тот момент казалось, что я готов на все, только бы эти губы продолжали принадлежать мне. Даже на большую ссору с родителями. Даже на побег.
– Что стряслось? Ты бледный, – сказала Хайди.
– Ты сможешь поехать со мной в Ирландию?
– Хм… Ну, я скопила немного денег, на билеты хватит, а что?
– Я имел в виду после школы… Учиться. В Тринити-колледже, например.
– Ты шутишь? – улыбнулась она, но улыбка быстро угасла. – Не-ет… Только не говори, что твои родители отправляют тебя в Ирландию…
– Они не смогут отправить меня туда, если я не захочу. Я могу выбрать любой университет в Норвегии, только…
– Только что? – нахмурилась она.
– Только скажи, какой, – закончил я.
Хайди остановила на мне взгляд и опустила руку на мое колено под столом.
– Ты останешься здесь ради меня?
Я кивнул.
– Ого, – выдохнула она. – Это так… романтично. Скорее всего, я подам документы в местные университеты. Не думаю, что мне светит учеба за границей. На это нужно слишком много денег…
– Тогда я тоже подаю документы в местные университеты. Что ты на это скажешь?
Хайди склонилась к моему уху и прошептала несколько слов. Потом встала из-за столика и быстро пошла в туалет, не оглядываясь.
Через три минуты, как она и попросила, я последовал за ней, едва переставляя ноги от бурной эрекции. Вошел в туалет для инвалидов, где она меня поджидала, стянул леггинсы с ее бедер и развернул спиной. Она тихонько хихикала, упершись руками в стенку над бачком унитаза.