ире. Он и Бекки устроили еще одну вечеринку – я не пришла. Айви начала распускать по универу слухи, что на машину я заработала, предоставляя интимные услуги, сиськи у меня силиконовые, а Крейгу, который бросал к моим ногам розы на университетской парковке, никак не меньше пятидесяти лет.
А мне было фиолетово. Слухи умирают так же быстро, как и рождаются, а Айви просто ревновала. Ревновала сильно, яростно и мучительно. Даже боюсь представить, что с ней было бы, узнай она о том, что я и Вильям – совместимы. Что я могла бы заняться с ним любовью, и он остался бы невредим. Что мои поцелуи не причинили бы боли, только наслаждение. Что он мог бы делать со мной все что вздумается – без одежды, без предосторожностей, без мозгов – и потом не расплачиваться за это ожогами.
Да она бы с ума сошла, узнав все это. Устроила бы Третью мировую. А я уже совсем устала от войн.
Поэтому я поклялась себе, что никому, никогда и ни при каких условиях не скажу, что болезнь Вильяма Веланда заканчивается там, где начинаюсь я.
Миновал октябрь. Я подыскала новое жилье. Оставалось продержаться еще месяц, чтобы исключить Вильяма Веланда из своей жизни практически полностью. Будет другой дом, другая парковка, другие соседи, другой путь в университет.
Я весь день паковала вещи в коробки, грустила и ссорилась с Сейджем. Тот никак не мог взять в толк, почему я переезжаю. Почему нужно менять отличное жилье в отличном месте на непонятно что.
– Это не непонятно что, – возражала я. – Это хорошая квартира в другом районе. С окнами на восток – люблю, когда солнце с утра светит в комнаты. С большим балконом и симпатичными обоями. И еще там ванна на ножках…
– Даже не жди, что ванна на ножках растопит мое сердце! Долорес, ты реально тупишь. Очень, очень тупишь. Сколько оттуда по времени до универа, если пешком?
– Пешком не дойти, буду ездить.
– Капец. Это все, что я могу сказать: капец.
– Сейдж, я не могу здесь оставаться! Не могу!
– Это все шведы, которым наша собака пальцы проредила?
– Норвежцы.
– Значит, они?! Они тебя выживают?
– Нет!
– Тогда скажи, когда я наконец проснусь от этого кошмара! Моя сестра съезжает в квартиру на другом конце города, где зеленые обои и ванна с ножками!
– Не зеленые. Голубые.
– Капец…
В дверь робко постучали, и Сейдж пошел открывать. Я сидела в слезах у окна и никого не хотела видеть. В квартиру заглянула Бекки и, увидев повсюду коробки, вошла без приглашения.
– Лори, ты переезжаешь? Зачем? – все, что смогла произнести она, глядя на хаос грядущего переезда.
– И я ей то же самое говорю! – воскликнул Сейдж и протянул Бекки руку: – я ее брат.
– Я помню, – сказала Бекки, – мы уже встречались. Когда ты уронил еду на Айви.
– Ах да, точно, – хлопнул себя по лбу Сейдж.
А потом они взялись за меня с удвоенной силой. Расспрашивая о том, что произошло, споря со мной, допытываясь. У меня не было никаких заготовок, никакой убедительной лжи, так что я просто сидела у окна, подтянув колени к груди и смотрела на раскрытую коробку в дальнем углу, из которой торчал рукав красно-голубой хоккейной куртки и лопасти игрушечного вертолета.
– Лори, мне нужна твоя помощь, – позвонила мне Бекки пару дней спустя. После наших разногласий она была очень расстроена и все это время дулась. Просьба о помощи была хорошим поводом помириться, так что я согласилась, даже не спрашивая, что именно нужно сделать.
– Я с друзьями застряла на пляже в Брее. Мы не можем уехать, пробило колесо. Ты не могла бы забрать нас отсюда?
– Без проблем, – откликнулась я, только по дороге туда осознав, что «друзья», скорее всего, включают и Вильяма с Айви.
Я приехала на пустынный пляж, на котором сразу же обнаружила Бекки и ее компанию. Насчет Айви я ошиблась, а вот Вильям, к сожалению, был там. Судя по обрывочным объяснениям Бекки, чуть ранее их там было человек пятнадцать, два джипа и куча снаряжения для подводного плавания. Они ныряли, потом устроили пикник, потом собрались по домам и обнаружили, что у машины Вильяма спустило колесо. Разъехались все, кроме Вильяма, Бекки, Ричи и Адама – того самого блондина, который чуть не присосался ко мне в университетском кафе. Машину Вильяма увез эвакуатор, а им пришлось вызывать такси, которое почему-то не приехало. Потом торчать под внезапно начавшимся дождем. Потом голосовать на дороге, причем безуспешно. Пока наконец Бекки не решилась выдернуть меня из-под теплого пледа (три тысячи извинений!)
– Все нормально, Бекс, – улыбнулась я, стараясь не смотреть больше ни на кого, кроме нее. Ричи и Адам мне не особо нравились, а Вильям вызывал такую тянущую боль в груди, что тяжело было дышать. Я только поздоровалась, оглядела его украдкой и убедилась, что он так же прекрасен, каким я его запомнила. А глазеть дальше было все равно что нож в сердце проворачивать.
Парни забросили в багажник свое снаряжение и расселись по местам. Бекки прыгнула на заднее, Ричи и Адам пристроились по бокам от нее, а Вильям сел рядом. Я завела мотор, и в салоне тут же зазвучал голос Шарлотты Кардин, которую я слушала по пути сюда:
«Ты знаешь, я веду себя так, словно мне не больно…»[11]
Эти слова были настолько созвучны тому, что я чувствовала, что захотелось тут же выключить, но я взяла себя в руки и спокойно вырулила на дорогу, залитую светом фонарей.
– Бекки сказала, что ты съезжаешь, – повернулся ко мне Вильям.
– Угу, – кивнула я.
– Почему?
– Есть… причины, – сказала я, от волнения едва не путая педали.
– Можно узнать, какие?
– Нет, – ответила я, глядя прямо перед собой.
«Я кружу вокруг тебя, но не могу прикоснуться к тебе ни единым из всех гребаных способов…»
Кажется, эту песню написали про меня. Такое совпадение, что аж ток побежал по венам. Да еще и Вильям сидел рядом и смотрел на меня – я улавливала боковым зрением обращенное ко мне лицо.
– Как время провели? – спросила я, просто чтобы не молчать.
– Отлично, клево, шикарно, – донеслось сзади.
– А ты? – спросила я у Вильяма.
– Ты не должна съезжать из-за меня.
– Да при чем тут ты?! – выпалила я так нервно, что всем сразу стало ясно, что очень даже при чем.
– Ты усиленно избегаешь меня, и этого не заметил бы только слепой.
«Ты такой классный, что это просто нелепо…» — отозвалась певица.
– У-у-у! – протянул Ричи. – Сейчас что-то будет…
– Заткнись, Ричи! – ткнула его в бок Вибеке.
– Я избегаю многих, не принимай на свой счет, – соврала я.
– И кого же это еще? – поинтересовался Вильям.
– Айви, – подал голос Адам. – Она избегает Айви.
– Почему? – нахмурился Вильям, скручивая на ноль громкость аудиосистемы.
– Потому что.
– Она все не оставляет тебя в покое?
– А если и да, то неужели ты кинешься исправлять это?! – взорвалась я.
– Таки что-то будет! – пропел Ричи.
– Ничего не будет, Ричи, – ровно сказала я и снова включила музыку.
– А почему вы Лори не пригласили? – вдруг ни с того ни с сего спросил Адам.
Ему никто не ответил, ни Бекки, ни Вильям.
– Я бы все равно не пришла, – сказала я, вдруг обнаружив внутри какое-то странное чувство, похожее на обиду.
– Пришла бы, – сказал Адам. – Если бы знала, как круто будет. Мы ныряли, потом тусили, жарили рыбу на костре, девчонки конкретно напились…
– Зато я бесплатно отвезу вас домой, – сказала я резко, хотя совсем не стоило обижаться: я плохо переношу большие шумные сборища.
«Не могу прикоснуться к тебе, не могу трахнуть тебя…» – черт, пора выключать песню…
– Можно тебя на пару слов? – вдруг спросил Вильям.
– Я слушаю, – ответила я, резво проскакивая на желтый.
– Наедине, – сказал Вильям.
– Как ты себе это представляешь? Мы в машине едем, – съязвила я.
– Машины умеют останавливаться, – заметил он.
Я закатила глаза и вырулила за желтую полосу, включив аварийные огни. Бекки, Ричи и Адам остались в машине, а Вильям и я вышли наружу.
– Обиделась, что мы не пригласили тебя? – спросил он, отходя от машины и вынуждая плестись за ним.
– Ох, вы не обязаны никуда приглашать меня! И, как я уже сказала, все равно бы не пришла.
– Тогда почему так кипятишься?
– Я не кипячусь!
– Кипятишься. Ты просто вне себя от… от чего? Ну помимо того, что из-за нас тебе пришлось вылезти из теплой квартиры. Что не так?
«То, что в твоем представлении я ничуть не лучше серийного маньяка, Вильям! И что можно меня использовать, но простить – никогда!»
Я глубоко вдохнула, взяла себя в руки и ровно сказала:
– Только то, что кроме поездки до Брея и обратно ты вынуждаешь меня сейчас стоять на ветру и мерзнуть.
И тут вдруг Вильям снял куртку, подошел ко мне и набросил на плечи. Я замерла и не могла пошевелиться от шока. Он натянул капюшон мне на голову и сказал:
– Мы с Бекки не пригласили тебя, потому что Айви с ума сходит. Вот и все. Если бы не это, то ты была бы желанным гостем. Бекки любит тебя. Да и остальные после разговора в кафе тебя зауважали. Ну, когда ты доходчиво объяснила всем, почему тебя нужно оставить в покое, – улыбнулся Вильям. – Так что дело не в тебе. И… Если тебе интересны тусовки старшекурсников, то приходи. Мы с Бекки заочно приглашаем на все грядущие вечеринки.
– Ладно, – выдохнула я после того, как наконец смогла говорить. – Только непонятно, с чего ты вдруг такой добрый. Это потому, что я так великодушно согласилась поработать для вас таксисткой?
– Да, я поражен твоей отзывчивостью, – ответил он, полусерьезно-полушутя. – И готовностью прийти на помощь в любое время. И твоей манерой вождения.
– Манерой вождения? – переспросила я.
– Ты перескакиваешь на разгоне со второй передачи сразу на четвертую – обычно девушки так не делают. Я впечатлен.
– А, ну… спасибо, – смутилась я. – Нахваталась у бабушки плохих привычек… Это она учила меня водить.