- Продолжайте, - попросила Энн Хоуторн. - Закончите свою мысль.
- Поговорим об этом, когда я немного поживу в бараке на чужой планете. - сказал Барни. - Когда начну новую жизнь - если это можно назвать жизнью - в качестве колониста.
В голосе его звучала горечь.
- Хорошо, - спокойно сказала Энн. - Я буду рада.
Потом они молча сидели рядом. Барни читал газету, а Энн Хоуторн, фанатичка и будущий миссионер на Марсе, читала книгу. Барни бросил взгляд на обложку и обнаружил, что это работа Эрика Ледермана о жизни в колониях, "Странник без дороги". Бог знает, где она ее достала. Книга была запрещена ООН, и раздобыть ее было невероятно трудно. И читать ее здесь, на борту корабля ООН, было проявлением необычайной смелости. Барни начал испытывать к девушке определенное уважение.
Поглядывая на нее, он обнаружил, что она весьма привлекательна, хотя и несколько худа, без косметики, густые темные волосы почти полностью скрывались под круглой белой шапочкой. Она выглядела так, как будто собралась в долгое путешествие, которое должно закончиться в церкви.
Во всяком случае, ему понравилась ее манера речи, сочувственный, приятный голос. Возможно, они еще встретятся на Марсе?
Он почувствовал, что хочет этого. Честно говоря - было ли в этом что-то нехорошее? - он даже надеялся, что когда-нибудь они вместе примут участие в церемонии приема Кэн-Ди.
"Да, - подумал он, - это нехорошо, поскольку я знаю, чего хочу, знаю, что означало бы для меня - переместиться вместе с ней".
Тем не менее он надеялся, что так оно и будет.
Глава 8
Протянув руку, Норм Шайн дружески сказал:
- Привет, Майерсон. Мне поручено официально приветствовать вас от имени нашего барака. Добро пожаловать…, гм…, на Марс.
- Меня зовут Фрэн Шайн, - сказала его жена, тоже обмениваясь рукопожатием с Барни. - У нас тут весьма приличный, прочный барак. Надеюсь, он не покажется вам чересчур ужасным, - и добавила как бы про себя:
- Не хуже и не лучше других.
Она улыбнулась, но Майерсон не ответил ей тем же: он выглядел мрачным, уставшим и подавленным, как большинство колонистов, начинавших жизнь, которая, как они знали, была трудна и по существу бессмысленна.
- Не ждите, что мы начнем тут все расхваливать, - сообщила она. - Это работа ООН. Мы здесь только жертвы, так же как и вы. Только в отличие от вас мы уже прожили здесь какое-то время.
- Не изображай все в столь мрачных тонах, - предостерегающе сказал Норм.
- Но ведь это действительно так, - запротестовала Фрэн. - Мистер Майерсон видит все своими глазами и ни в какие сказочки не поверит. Правда, мистер Майерсон?
- Возможно, некоторые иллюзии мне бы сейчас не помешали, - сказал Барни, присаживаясь на металлическую скамейку у входа в барак. Пескоход, который привез его, тем временем выгружал его вещи; он безразлично смотрел на него.
- Извините, - сказала Фрэн.
- Можно закурить? - Барни достал пачку земных сигарет;
Шайны с вожделением уставились на нее, и он с чувством вины предложил им по сигарете.
- Вы прибыли в непростое время, - пояснил Норм Шайн. - У нас как раз шли дебаты. - Он посмотрел на остальных. - Поскольку вы уже житель барака, не вижу причин, почему бы и вам не принять в них участие, в конце концов вас это тоже касается.
- Вам повезло, что вы не прилетели завтра, - сказала Фрэн. - После голосования.
Она ободряюще улыбнулась ему, чтобы он почувствовал себя как дома; они ничего не могли предложить ему, кроме взаимной привязанности, дружеских отношений, которые теперь распространялись и на него.
"Ну и местечко, - думал Барни Майерсон. - На всю жизнь…" Это казалось невозможным, но это была правда. Уставы ООН не предусматривали возможности увольнения со службы. И с этим фактом непросто было смириться. Люди здесь составляли коллектив, к которому он принадлежал…, и он знал, что могло быть и хуже. Две женщины были весьма привлекательны, и ему казалось, что они проявляли к нему, так сказать, интерес; он ощущал всю сложность взаимоотношений, которые сложились в перенаселенном, тесном бараке. Однако…
- Выбраться отсюда можно только благодаря одному или другому наркотику, - тихо сказала Мэри, присаживаясь на скамейку рядом с Тодом Моррисом. - Других возможностей, как видите, - она положила руку ему на плечо, - просто нет. Мы могли бы поубивать друг друга с тоски.
- Да, - кивнул он. - Понимаю.
Однако он знал об этом уже задолго до того, как оказался на Марсе; как каждый землянин, он достаточно много слышал о жизни в колониях, о борьбе с искушением сразу же покончить с собой.
Ничего удивительного, что все искали любой возможности уклониться от призыва, как и он сам когда-то. Это была борьба за жизнь.
- Вечером, - сказала Мэри Риган, - мы получим один из этих двух наркотиков; Импи появится здесь около семи часов по времени Файнберг-Кресчент. До этого времени мы должны принять решение.
- Думаю, мы можем голосовать, - сказал Норм Шайн. - Я вижу, что мистер Майерсон, хотя он только что приехал, уже готов. Я прав, мистер Майерсон?
- Да, - ответил Барни.
Пескоход заканчивал выгружать его вещи; они были свалены в беспорядке, и их уже начало заносить песком; если их быстро не унести вниз, они вскоре исчезнут под слоем пыли. "Черт побери, - подумал он, - может, это и хорошо. Связи с прошлым…"
Другие жители барака пришли ему на помощь, передавая друг Другу чемоданы и складывая их на транспортер, который спускал багаж вниз. Даже если Барни и не интересовало сохранение своих вещей, в этом были заинтересованы они; опыта у них имелось значительно больше.
- Вам придется научиться жить одним днем, - сочувственно сказал Сэм Риган. - Никогда ничего не планируйте. Самое, большее - до обеда или до вечера; небольшие промежутки времени, небольшие обязанности, небольшие развлечения. Бегство от действительности.
Отбросив сигарету, Барни взялся за ручку самого тяжелого чемодана.
- Спасибо.
Это был ценный совет.
- Извините, - вежливо сказал Сэм Риган и поднял окурок, чтобы выкурить его до конца.
Собравшись в комнате, достаточно большой, чтобы поместить всех, обитатели барака, вместе с Барни Майерсоном, готовились к голосованию. По файнберг-кресчентскому времени было шесть часов. Совместный - в соответствии с обычаем - ужин только что закончился; машина мыла и сушила посуду. Барни казалось, что всем уже нечем заняться; на него давил груз свободного времени.
Пересчитав голоса. Норм Шайн объявил:
- Четверо за Чуинг-Зет, трое за Кэн-Ди. Итак, решено. Хорошо, кто возьмет на себя задачу передать эту информацию Импи Уайт? - он оглядел собравшихся. - Она будет недовольна; мы должны к этому приготовиться.
- Я передам, - сказал Барни.
Три супружеские пары изумленно уставились на него.
- Ведь ты ее даже не знаешь, - запротестовала Фрэн Шайн.
- Я скажу, что это моя вина, - сказал Барни, - что это я проголосовал в пользу Чуинг-Зет.
Он знал, что ему разрешат взять на себя столь неблагодарную задачу.
Полчаса спустя он ждал в темноте у входа в барак, куря сигарету и вслушиваясь в таинственные звуки марсианской ночи.
Вдали в небе пролетел какой-то светящийся объект, на момент заслонив звезды. Мгновение спустя он услышал шум тормозных двигателей. "Уже скоро", - подумал он. Он стоял, сложив руки на груди, пытаясь расслабиться и мысленно повторяя то, что собирался сказать.
Наконец перед ним появилась коренастая женщина в тяжелом комбинезоне.
- Шайн? Моррис? Значит, Риган? - Она, прищурившись, разглядывала его, пользуясь инфракрасным фонарем. - Я тебя не знаю!
Она остановилась на безопасном расстоянии.
- У меня лазерный пистолет, - предупредила она, целясь в Барни. - Говори, что тебе надо.
- Отойдем подальше, чтобы нас не слышали в бараке, - сказал Барни.
Импэйшенс Уайт пошла за ним, продолжая держать его под дулом пистолета. Она взяла у него идентификационную карточку и прочитала ее с помощью фонаря.
- Ты работал у Булеро, - сказала она, внимательно разглядывая его. - Ну?
- Ну, - сказал он, - жители барака Чикен-Покс переходят на Чуинг-Зет.
- Почему?
- Просто прими это к сведению и больше здесь не торгуй. Ты можешь согласовать этот вопрос с Лео в "Наборах П. П.". Или с Коннером Фриманом на Венере.
- Я так и сделаю, - сказала Импэйшенс. - Чуинг-Зет - это дерьмо; он вызывает привыкание, токсичен, а что хуже всего, вызывает жуткие галлюцинации, не о Земле, а… - она пошевелила рукой с пистолетом. - Гротескные, извращенные кошмары, доводящие до безумия. Объясни, почему вы так решили.
Он ничего не сказал, только пожал плечами. Однако его заинтересовала и позабавила ее преданность Кэн-Ди. Он подумал, что ее фанатизм в корне отличается от фанатизма той девушки-миссионера на борту корабля Земля - Марс. Видимо, характер убеждений не оказывает влияния на их глубину; раньше он никогда не отдавал себе в этом отчета.
- Увидимся завтра в это же время, - решила Импи Уайт. - Если ты говоришь правду - прекрасно. Но если нет…
- А если нет, то что? - медленно, со значением спросил он. - Заставишь нас потреблять твой продукт? В конце концов, он запрещен; мы можем попросить защиты у ООН.
- Ты здесь новичок, - грозно нахмурилась она. - ООН прекрасно осведомлена о размерах торговли Кэн-Ди в этом регионе; я регулярно плачу им, чтобы они мне не мешали. А что касается Чуинг-Зет… - Она снова сделала жест пистолетом. - Если ООН собирается их защищать и они перехватят наш рынок…
- Тогда ты перейдешь к ним, - сказал Барни. Она не ответила, повернулась и ушла. Ее невысокая фигура почти сразу же растворилась в марсианской ночи. Барни остался там, где стоял; потом вернулся в барак, ориентируясь по огромному силуэту стоявшей неподалеку похожей на трактор машины, которой явно давно не пользовались.
- Ну? - спросил Норм Шайн, который, к его удивлению, ждал у входа. - Я пришел посмотреть, сколько дырок она проделала в вашем черепе.