– Конечно, я. Охотничьи Псы всегда пытаются спасти ведьмам жизнь, – ухмыльнулся Эллиот, словно очнулся от заморозки.
– Я серьезно.
– Я тоже. Мари, я пытаюсь объяснить тебе, что я – не враг. И при этом избежать нудных уточнений, что если бы я хотел, то давно сдал бы тебя «Sang et Flamme».
Он снова потащил ее за собой. Проход вдруг начал заворачивать, затем подниматься вверх. Стало легче дышать, словно через земляные стены просачивался свежий воздух.
– Значит, общество действительно обосновалось в Вэйланде.
– Даже не представляешь, насколько прочно.
Мари вспомнила кольцо на пальце Элизабет Кэролл и кольцо на рисунке с Берггольцем.
– Мисс Кэролл состоит в обществе, – заявила она.
Эллиот хмыкнул:
– Точнее, возглавляет. Поэтому привлекать к себе внимание одеждой, – он еще раз мимолетно скользнул взглядом по ее наряду, – сумасшествие.
Мари не заметила, как они оказались перед деревянной дверью. Эллиот бесшумно ее отворил – видимо, за всеми проходами до сих пор тщательно следили и смазывали петли, – и они вышли в темный коридор. Свет телефонного фонарика выхватил из темноты знакомые клетки, в которых столетия назад держали и пытали ведьм.
– Темницы? Мы пришли под землей прямо из филиала в замок? – По рукам побежали мурашки. Под Вэйландом оказался целый подземный лабиринт, и об этом знали лишь посвященные.
Они поднялись по лестнице на первый этаж и остановились в желтом свете бра в виде свечей. Эллиот спрятал мобильный в задний карман и съехидничал:
– Поздравляю. Теперь ты знаешь тайный путь и можешь пользоваться им во время дождя.
– Всю жизнь об этом мечтала, – пробурчала Мари.
Она обхватила себя за плечи, стараясь скрыть дрожь.
Думаю, дальше ты дорогу найдешь без меня. Эллиот вдруг смущенно отступил назад и засунул большие пальцы рук за ремень. – А как ты познакомилась с Дейзи?
– Решила обзавестись подругой на своем курсе и подсела… к Огненной деве. – Мари вдруг засмеялась.
Судьба просто издевалась, сталкивая ее нос к носу с врагами ведьм. Словно заставляя поверить, что не все из них плохие. Хотя Дейзи она выбрала интуитивно, почувствовав в ней свою.
– Надеюсь, эта чертовка не обижала тебя? – нахмурился Эллиот. Отчего-то он не разделял веселья Мари. – Она иногда слишком рьяно пытается доказать свою нормальность и может увлечься. Именно поэтому пошла в колледж Огненных дев.
Мари задумчиво сняла с головы венок и покрутила в пальцах. Дейзи не знает себя. В отличие от Мари, которая с детства готовилась стать ведьмой, Дейзи мечется между человеческой и ведьминской сутью. А учитывая брата – Охотничьего Пса, ее дела еще хуже. Ведьмы – одиночки, они растят себе подобных. Но ни преданности мужчины, ни сыновей им не знать. Дочери Тины не повезло, она родилась человеком. И теперь за то невезение расплачиваются ее дети.
– Какого цвета кровь Дейзи? – вопросом на вопрос ответила Мари и пристально посмотрела на Эллиота.
Тот только втянул ноздрями воздух и отвернулся.
– Понятно. Значит, ты покрываешь двух ведьм.
– Она – не ведьма! Она не прошла посвящение и ничего не знает о вашей чертовщине! Дейзи – человек! – Он тяжело задышал и сорвал с головы шляпу. Смял, швырнул на пол, будто она виновата в несправедливости судьбы.
Мари невольно отшатнулась от злости Эллиота и до боли стиснула венок в руках:
– Тогда что ж ты таскаешься за мной, если я занимаюсь чертовщиной? – процедила она.
Потому что люблю! – Откровенность Эллиота погасила гнев, и Мари широко распахнула глаза. – Потому что верю, что ты не такая. Что ты не убиваешь людей. И что убийства в Вэйланде не связаны с тобой. У меня нет доказательств, только интуиция. – Он широко развел руки, словно предлагал вонзить кинжал ему в сердце.
Мари вспомнила про флакон с ядом, который хранился в ее чемодане.
«Ты ошибаешься, Эллиот. Как же ты ошибаешься во мне…».
Моя бабушка была такой же, как ты. Бросила вызов всему Вэйланду и поплатилась. А она хотела всего лишь помогать. По крайне мере, так рассказывала мама. – Голос Эллиота стал тише. Он подобрал шляпу и смотрел куда угодно, только не на Мари. Словно устыдился собственной злости. – Я должен идти, присматривать за Дейзи. Теперь ты в безопасности. – И он направился к темницам, видимо, собирался вернуться обратно тем же путем.
– Эллиот, – окликнула его Мари. Ей не хотелось завершать разговор на печальной ноте. – Ты точно уверен, что любишь меня?
Он притормозил и бросил на нее лукавый взгляд:
– Естественно. Иначе давно затащил бы в постель.
Элизабет сдавливала пальцами телефон, разглядывая в полумраке кабинета фотографию на экране. Худой, с острыми скулами парень щурился на солнце. Ветер растрепал черные волосы, а верхняя губа приподнята то ли в улыбке, то ли в оскале. Эдвард всегда улыбался дерзко и обнимал Элизабет крепко, чуть ли не раздавливая в объятиях. На фото она выглядела беззаботной девчонкой, и разница в десять лет совсем не бросалась в глаза.
Эдвард Чарлсон, брат Джорджи, тоже состоял в обществе «Sang et Flamme». Он любил сестру. Любил Элизабет. И ненавидел ведьм. Идеальный мужчина.
Но теперь, все, что оставалось Элизабет, это разглядывать фотографию Эдварда и навещать его могилу. На памятнике из черного гранита была высечена фраза на французском языке: «Погиб, защищая мир от зла».
Погиб от руки ведьмы. Элизабет выключила телефон, потому что воспоминания стали засасывать ее в прошлое, и решительно встала.
«Спи спокойно, любимый. Я присмотрю за твоей сестрой. И найду убийцу».
Мысли, уже ставшие привычной мантрой, успокоили.
Надежда, что когда-нибудь одна из тех ведьм, которых Элизабет сжигала в подвале замка, окажется именно той, кто убил Эдварда, не угасала. Хотя не было ни единой зацепки ни имени, ни внешности. Проклятье, которое наслала на возлюбленного Элизабет ведьма, превратило его в старика за считанные дни. И даже целебная мазь оказалась бессильна. Он умер от старости. В тридцать лет. Все, что осталось, лишь его сестра – Джорджи. Но Элизабет плохо справлялась с наставничеством. Эллиот, которого она заставила присматривать за девушкой, превратился в объект зависимости Джорджи. А теперь он отбился от рук и отказывался продолжать играть роль ее парня, чем невыносимо злил Элизабет.
Она встала из-за стола и вошла в скрытый лифт за дубовой стеной. Но еще больше ее злил не Эллиот, а ситуация в Вэйланде. В прошлый раз ей пришлось дать взятку полиции, чтобы замять историю с первокурсницей, но если подобное повторится, ее могут снять с поста вице-канцлера университета.
Лифт медленно пополз вниз, как и настроение Элизабет. Со всей этой суетой она забыла о самом важном в ее жизни. А ведь в темницах Вэйланда она уже восемь месяцев держит пленницу, пытаясь разгадать ее секрет.
Лампы гулко зажигались впереди Элизабет, пока она шла по длинному коридору. В подземных лабиринтах замка можно было с легкостью затеряться, но она могла ориентироваться в них даже с закрытыми глазами. Она здесь выросла. Здесь и умрет.
Элизабет остановилась возле железной решетки, вросшей прямо в земляной пол. В темнице тускло светили точечные светильники, а на раскладушке в углу спала женщина. Раз в сутки пленницу выводили на свежий воздух, кормили три раза и даже разрешали смотреть телевизор и читать книги, чтобы она не сошла с ума. Элизабет не нужна была спятившая ведьма. Ей нужны были ответы.
– Здравствуй, Ребекка.
Женщина пошевелилась и приподнялась на кровати. Шерстяной плед сполз с ее груди, оголив потрепанный льняной саван, который держался на ней лишь с помощью пояса. Некогда длинные, белокурые волосы были коротко подстрижены на уровне ушей, а голубые глаза смотрели равнодушно, словно Ребекка стала бездушной куклой.
– Давно тебя не было, – вместо приветствия произнесла Ребекка и села на кровати, свесив босые ноги на холодный пол.
– Почему ты не надела теплую одежду? – Элизабет кивнула на черную груду тряпок в углу темницы. Еще не хватало, чтобы ведьма умерла от переохлаждения раньше, чем расскажет правду.
– Мне не холодно.
Элизабет стиснула зубы и со свистом втянула воздух. Манера Ребекки отвечать односложно и безразлично не просто злила, бесила.
– Тогда, наконец, расскажешь свой секрет?!
Ребекка вскинула брови:
– Ты не ведьма. Не поймешь.
– К счастью не ведьма, – фыркнула Элизабет.
– Но мы были «Огненными девами».
Тихое замечание Ребекки полоснуло по сердцу.
– Решила напомнить о своем предательстве? – прошипела Элизабет и шагнула к темнице.
Они создали «Огненных дев», чтобы укрепить их дружбу, но Ребекка забыла упомянуть, что родилась ведьмой.
– Поздно говорить, что я не знала… – Она встала с раскладушки и подошла к прутьям темницы.
Они стояли лицом к лицу, и Элизабет выдерживала взгляд Ребекки только усилием воли. Она не должна показать, как ей страшно. Стиснула кулаки, невольно задержала дыхание.
– Да, поздно, – прошипела Элизабет и все-таки на короткое мгновение отвела взгляд. – Древняя и ведьма никогда не будут дружить.
Ребекка молчала. Лишь подняла глаза и смотрела куда-то поверх головы Элизабет.
Расскажешь, как пережила огонь? Ты должна была сгореть!
Элизабет снова пережила тот миг, когда увидела, как пламя охватило тело бывшей подруги. Ужас, паника вместо привычного наслаждения. И безграничное облегчение, когда огонь схлынул, а Ребекка так и осталась невредима. Элизабет до сих пор было стыдно за свои чувства, и она никуда не могла от них деться.
– Зачем тебе?
– Затем, что это еще на один шаг приблизит меня к разгадке! – В запале Элизабет схватилась за прутья, но тут же отпрянула, когда Ребекка посмотрела на нее с легкой улыбкой.
До сих пор веришь, что найдешь ответ, почему прах ведьм исцеляет? Как зло может приносить добро? – Она впервые произнесла такую длинную фразу и к ее концу словно опустела.
Тебя не касается, что я хочу узнать! Но отчасти ты права. – Элизабет отступила на безопасное р