Пока Мари поднималась на верхний этаж, где однажды на нее напал Эллиот, пытаясь заставить бежать из Вэйланда, ее не покидало чувство, что за ней кто-то наблюдает. Она постоянно оглядывалась, но, кроме спешащих по своим делам студентов, ничего не замечала. Ни единого пристального взгляда. Мари потерла затылок, надеясь хотя бы, что мигрень не застанет ее врасплох, и пошла дальше.
Она ожидала, что найдет профессора в кабинете, но они столкнулись возле винтовой лестницы, которая вела в его башню.
– Мари? – Он старался скрыть волнение и говорить буднично, но его голос звучал так интимно, что уже от одного своего имени она покрылась мурашками.
Мари протянула ему желтый конверт, и он растерянно взял.
Я требую объяснений, – без предисловий заявила она.
Уильям вздрогнул и оглянулся, но в пустынном коридоре они были одни.
– Ты ничего не вспомнила? – с надрывом прошептал он и смял письмо.
Ветхая бумага с легкостью порвалась, но его это уже не волновало.
– Что именно я должна вспомнить? Может, хватит говорить загадками?
– Если бы я мог объяснить… – Каждое слово Уильям произносил с горечью.
– Так попытайся.
Думаешь, не пытался? – Уильям еще сильнее скомкал письмо и потряс им в воздухе. Печаль, которая пропитала воздух, вдруг загорелась яростным огнем. – Я испробовал все. Молчал, говорил правду, рассказывал часть, пытался держаться в стороне… Но финал один! – Он снова разгладил письмо. – Ты погибаешь. Чтобы я ни делал, не мог спасти тебя. Однако в одном я уверен: чем дольше ты не знаешь правды, тем дольше проживешь. Но сейчас все иначе… – Он судорожно вздохнул. – История замкнулась. Мы с тобой вновь в Вэйланде. Здесь наша история началась, здесь и закончится.
Во время его пламенной речи Мари молчала, пытаясь прочитать между фраз. Синие глаза Уильяма прожигали, и ей хотелось раствориться в них. Сгореть дотла и никогда не возрождаться вновь. Невидимая сила толкнула их друг к другу. Поцелуи жадные, голодные, ненасытные… Дыхание сбивчивое, в ритм безумному сердцебиению. Горячие пальцы Уильяма скользили по ее рукам, путались в свитере, касались нежной кожи живота, едва не оставляя ожоги.
Их поцелуй отличался от поцелуя с Эллиотом. Мари не соображала, что делает. Будто ее подменили. Будто это не она целуется с Уильямом, а кто-то другой.
Кто из них оттолкнул другого, Мари не поняла. Или Уильям, или она. Или огненная страсть, что бросила друг к другу, сама и развела в разные стороны. Оба не могли отдышаться. Горели губы, лицо, веки от невыплаканных слез. Горело в груди от ужасного чувства, что все неправильно. Мари потеряла голову. Ведьмы всегда контролируют свои чувства. Но не в этот раз. Сейчас нечто древнее и злое управляло ими, и Мари не понимала, любовь это или ненависть.
– Значит, он…
Она обернулась на сдерживаемый смешок, в котором сквозила боль. Эллиот стоял совсем рядом, и теперь Мари догадалась, кто за ней следил.
А вы, профессор Чейз, оказались не так просты. Взгляд Эллиота упал на воротник рубашки Уильяма: – Кто вы? Явно не Охотничий Пес. У вас есть кольцо, значит, очередной член «Sang et flamme», влюбленный в ведьму.
Уильям впился взглядом в Мари, та в него.
– Ты – ведьма?
– Ты состоишь в обществе? произнесли они одновременно.
Мари не дождалась ответа и рывком вытащила цепь, на которой болтался старинный перстень с выгравированным языком пламени. И тут же отшатнулась как ужаленная. Она ведь видела кольцо раньше, но не придала ему значения.
Я уже давно не состою в обществе. – Уильям горестно усмехнулся и спрятал перстень. – Уже много веков.
Тогда кто ты, черт возьми? – Эллиот шагнул вперед, стараясь загородить Мари, но она не стала прятаться.
Они продолжали с Уильямом сверлить друг друга глазами, словно надеялись разглядеть правду. Вот только правда, как колючая лиана, обвилась вокруг легких, мешая дышать.
– Ты можешь выдержать взгляд ведьмы? – тихо спросила Мари.
Уильям усмехнулся:
За столько лет я выработал иммунитет. А я был прав… История закольцевалась. Ты снова родилась ведьмой.
– Может, хватит нести чушь! – вскипел Эллиот.
– Прекрати! – осадила его Мари. – Тебе лучше не вмешиваться.
Значит, ты выбрала его? – Эллиот схватил ее за плечи и честно попытался выдержать взгляд, но почти сразу отвел глаза. Легкая бледность припудрила гневный румянец.
– Ты не можешь идти против природы, Эллиот, – уже мягче произнесла Мари и порывисто прикоснулась ладонью к его щеке. – Пес и ведьма – это из разряда сказок. У нас нет будущего.
– Кого именно ты пытаешься в этом убедить? – В зеленых глазах Эллиота разлилась печаль, и он отстранился от Мари.
Гордый, красивый и такой далекий.
– Мы уже говорили с тобой про предрассудки, Мари. Ты не сможешь бороться с ними, если сама утонула в этом болоте. Не сможешь…
Эллиот развернулся и ушел. Мари неотрывно смотрела ему вслед, глуша в себе желание побежать следом и спрятаться в его объятиях.
Все сумятица вылилась в стихах:
– Такая больная, глупая, безымянная…
Кажется, Любовь ее звали, не так ли?
В ошибках потерялась я, окаянная,
Наверное, мы – актеры чьего-то спектакля…
– Впервые в наши отношения столь явно влезает третий. – Тихий голос Уильяма заставил Мари обернуться к нему. – Что ж, у каждого проклятья есть срок. Видимо, наше тоже подходит к концу. – И он улыбнулся. Искренне, как мальчишка, радующийся солнцу.
– Нет, Уильям. Ты многого не договариваешь, но я знаю – на мне нет проклятья. – Мари вскинула подбородок. Сердце больше не билось как сумасшедшее. Скорее скулило, как щенок, и тянуло Мари прочь. – Ведьмы в этом не ошибаются.
Но последние слова Уильяма упали на дно пустого колодца и разлетелись звонким эхом, вызвав в душе Мари новую волну смуты.
– Даже если ты сама его наложила?
Мари словно разделили надвое. Одна ее часть спокойно анализировала происходящее и пыталась найти ответы. Ее злило, что Уильям ограничился недомолвками, но после их последней встречи он снова стал избегать Мари. Даже когда она пыталась подловить его после лекций, Уильям ловко ускользал от разговора и лишь качал головой. Он не хотел подвергать ее риску, поэтому молчал.
А вторая часть Мари испытывала муки совести, глядя в глаза Айви. Особенно когда та мечтательно улыбалась, рассказывая об Уильяме и их секретном романе. Мари догадывалась, что Уильям использовал Айви, чтобы возвести между ними стену, но после их поцелуя она сама старалась держать себя в руках. Чувства, что захватили ее тогда, напугали. В них ощущалось что-то неправильное. Но что именно, Мари не понимала…
Она прислонила карточку к двери, в который раз удивляясь, сколько пришлось приложить сил, чтобы наполнить средневековый замок современными технологиями. Наверняка для этого и обшили каменные стены, чтобы спрятать провода, а в коридорах или лестничных узких проходах Мари то и дело замечала кабель-каналы по полу.
В комнате уже находилась Айви, и по скрюченной на кровати фигуре подруги сразу стало понятно: что-то случилось.
– Пожалуйста, не говори, что еще кто-то умер? – Мари осторожно присела рядом и положила ладонь на плечо Айви.
Она дернулась и поспешно вытерла глаза скомканной салфеткой. Но только сильнее размазала тушь, да и распухший нос это не спасло. Было непривычно видеть Айви в таком состоянии. Она всегда шутила, мечтала, улыбалась, смеялась… Но плакать?
Мари запустила пальцы в волосы и стянула их на затылке, нарочно причиняя себе боль. Это ее вина.
– Уильям? – снова спросила Мари, и Айви судорожно вздохнула. – Он бросил тебя?
Она скривилась:
– Лучше бы бросил. Но он ничего не делает. – В сиплом голосе прорывалась боль. – Я понимаю… Он преподаватель, я – студентка. Но я ведь согласна на тайный роман! Однако даже этого нет… Только флирт, странные намеки, которые ни к чему не ведут… Я устала, Мари, просто устала. Я хочу нормальных отношений с парнем! Хочу пойти с ним в кафешку, в клуб, да хоть куда-нибудь! А не вот это вот все… – Она неопределенно взмахнула руками.
– Знаешь… – Мари встала и налила в стакан из бутылки шипучий напиток «Колючий еж» со вкусом вишни. На него подсел каждый третий студент в Вэйланде, но Мари он больше напоминал перебродивший морс. – Ты достойна лучшего, чем сохнуть по отмороженному преподу.
Она дала подруге стакан и села рядом. Положила голову ей на плечо, вдохнув аромат мятных леденцов, которым пахли волосы Айви. Страх быть разоблаченной рядом с ней отступал, и Мари наслаждалась спокойствием.
Айви осушила стакан и глубоко вздохнула:
– Ты права. Я устала сохнуть по Уильяму! Пусть теперь он побегает за мной, а я переключусь на одного красавчика… – Айви игриво прикусила нижнюю губу. Вчера в столовой приметила одного брюнета с милой ямочкой на подбородке.
Мари хмыкнула:
– Узнаю Айви. Профессор Чейз не в ладах с головой, раз тебя упускает.
«А еще у него выше крыши проблем мистического характера», – подумала она, но вслух произнесла:
– Тебе не стоит зацикливаться на нем.
– Верно! Я слишком молода и красива, чтобы лить слезы по дураку. У меня еще вся жизнь впереди. – Айви хлопнула по коленке и вскочила с кровати. Выпила еще один стакан шипучки, после чего с хитринкой добавила: – Тебе тоже следует перестать маяться дурью и дать Эллиоту шанс.
– Что, прости?
Вопрос выбил Мари из равновесия, но Айви не спешила объясниться. Она зарылась в шкафу, перебирая наряды.
– Эллиот выглядит хуже побитой собаки. Нет, хуже кота, которому собака отгрызла хвост, а потом он попал под трамвай. – Она вытащила темно-зеленый спортивный костюм.
– Не сильно ли ты преувеличиваешь?
Энергия Айви снова била ключом, поэтому она быстро переоделась и уже прихорашивалась перед зеркалом, скрывая косметикой недавний приступ печали.
– Послушай. – Она вдруг замерла и посмотрела на Мари таким тяже