лым припечатывающим взглядом, что промелькнула шальная мысль, а нет ли и в ней ведьминской крови. Но Айви долго не выдержала и быстро вернулась к нанесению макияжа, продолжая отповедь: – Эллиоту и так не сладко пришлось. Многие считали его виноватым в смерти Джорджи, хоть это и глупо. Будь он слабым и инфантильным, его бы затравили. Но природное обаяние и красота спасли Эллиота от подобной участи, однако только слепой не заметит, как он сдал. Я уже забыла, когда он шутил в последний раз. И это Эллиот! Ты-то с ним редко пересекаешься, а мы учимся вместе, и я все вижу.
– Айви, у нас не все так просто, как хотелось бы…
Язык не поворачивался рассказать правду. Он – Охотничий Пес. А Мари – ведьма. Последние насылали проклятье на первых. Первые сдавали последних обществу «Кровь и пламя».
– Почему? Потому что ты – ведьма? – Айви подошла ко мне и оставила на лбу невесомый поцелуй. – Мы порой сами усложняем простые вещи. Как я с Уильямом… Он мне ничего не обещал, а я реву так, словно мы с ним поженились и он бросил меня с ребенком на руках. – Она поджала губы, стараясь выглядеть беззаботно.
– Как-то мы незаметно поменялись ролями, – хмыкнула Мари, переводя все в шутку. – Теперь ты меня утешаешь, а не я тебя.
– Из тебя плохая утешительница. – Айви закатила глаза. – Короче, думай лучше. Эллиот слишком горяч, чтобы его упускать.
– Айви! – засмеялась Мари и потянулась за подушкой, чтобы запустить ею в дверь, но подруга успела показать язык и выскочить из комнаты.
Оставшись наедине со своими мыслями, Мари тяжело вздохнула. Если бы только Эллиот… Она разрывалась между двумя мужчинами. Эллиот заставлял чувствовать себя желанной, с ним все казалось настоящим и острым. Из-за Уильяма она теряла контроль и балансировала на грани безумия. И это пугало и в то же время притягивало.
Мари надела пальто с беретом, замоталась шарфом, скрывая наполовину лицо, и отправилась гулять по Вэйланду. Свежий морозный воздух тщетно пытался добраться до кожи. Поверх пальто Мари распустила волосы, словно щит, и прогуливалась по узким улочкам городка. Она бездумно брела куда глаза глядят и пыталась разобраться в своих чувствах, но только сильнее запутывалась. Ей хотелось быть с Эллиотом. Причем он влился в ее мысли так медленно и незаметно, что Мари сама не заметила. При этом ее отчаянно тянуло к Уильяму. С первого дня она ощутила связь между ними, только теперь к этой связи еще примешивалась вина перед Айви. А еще Мари забыла про Монику, которая сторонилась их обеих, потому как знала правду и боялась.
Черт…
Мари застонала и остановилась посреди пустынной улицы. Вдруг захотелось превратиться в девичий виноград, который оливковым полотном оплетал каменные дома, и его точно не раздирали на части противоречия.
В спину ужалила огненная пчела.
По крайней мере, острая боль, которая разрослась между лопатками, очень напомнила укус пчелы. Мари оглянулась, и в плечо тут же прилетел еще один камень. Она пошатнулась и, наконец, увидела двух девушек. Их лица показались смутно знакомыми. Так и есть… Азиатка с лицом из журнала мод – Лин, была из Огненных дев. Ее подруга-блондинка тенью маячила на фоне и пугала пустым и при этом озлобленным взглядом.
– Девочка-ведьма, куда бежишь?
Мари скривилась:
– У тебя скудно со словарным запасом? Не можешь ничего нового придумать?
– Можешь храбриться, сколько хочешь, – процедила Лин, – но ты ответишь за смерть Джорджи, раз полиция не смогла разобраться. Она подкинула камень в руке, а затем размахнулась и швырнула в Мари.
Лин оказалась на удивление меткой, и Мари чудом увернулась.
– Рехнулась?!
Мари огляделась. Переулок был тенистым и заброшенным. Некоторые окна сверкали трещинами на стеклах, а где-то и вовсе зияли черные дыры. Вьюн одичал и любовно опутал не только стены, но и двери домов, залез внутрь зелеными щупальцами, пронизывая помещение насквозь.
– Это одна из самых старых улиц. Здесь уже не живут лет триста. Ты сама себя заманила в ловушку.
Лин с подругой-тенью снова швырнули по камню. Мари пригнулась, и первый пролетел над головой, а второй ударил по голени. И попал по нерву.
Мари вскрикнула, чем вызвала у Лин улыбку.
– А ты не боишься, что я тебя прокляну? – В висках запульсировала знакомая боль. Давно она не навещала Мари. – Джорджи ведь умерла. Хочешь стать следующей?
Лин осклабилась и вытащила из сумочки маленький складной нож. Лезвие с легким щелчком разложилось в руке.
– Больше не боюсь, – прошипела Лин и ринулась на Мари.
Та не стала ждать нападения и побежала. Дома замелькали перед глазами, воздух загустел, и Мари казалось, что она бежит в вакууме. Регулярные пробежки дали о себе знать, поэтому дыхание даже не сбилось, зато преследовательницы почти сразу стали отставать, однако пока еще не теряли надежды ее догнать.
Мари выбежала на перекресток и на секунду растерялась. Впереди тупик, направо уходила крутая дорога вверх, по которой было бы тяжело бежать, налево – вела в руины. Там дома еще сильнее жались друг к другу, местами были разрушены, некоторые камни висели, запутавшись в стеблях вьюна. Мари колебалась лишь секунду, а затем бросилась в объятия старой улицы, от которой веяло дыханием вечности.
Заминка позволила Лин с подругой нагнать Мари, и новый камешек обжег плечо.
– Черт! – выругалась она и не заметила зеленый плющ, за который зацепилась ногой и чуть не повалилась на землю.
– Позади раздалось бодрое рычание, и Мари оглянулась. Лин едва успела отскочить в сторону, как мимо нее на потрепанном жизнью скутере видимо, на нем ездили еще во времена Тины пятьдесят лет назад промчалась Дейзи.
– Садись! – крикнула она, притормозив рядом, и Мари юркнула за ее спину. Едва она схватилась за талию Дейзи, как та нажала на газ, и скутер вновь бодренько задребезжал вниз, петляя между развалинами.
– Ты вовремя! – крикнула ей в ухо Мари.
Дейзи лишь хмыкнула. Из-под детского, в белую маргаритку шлема выбивались розовые пряди.
На ближайшем перекрестке Дейзи свернула направо, и дорога словно перенеслась из фильма ужасов в реальность. Полуразрушенные дома рассыпались на булыжники и поросли травой. Вьюны оплетали остатки жилищ, как удавы, которые душили своих жертв.
Дейзи остановилась и оглянулась:
– Сюда они не сунутся, – фыркнула она. – К такому их в Огненных девах не готовили.
Она слезла со скутера и сняла шлем. На лбу остались красные следы – кажется, шлем все-таки был маловат. Дейзи сладко потянулась. Видимо, ее не смущало, что она пошла против своих.
– Лин точно поняла, кто помог мне. Не думаю, что они примут тебя обратно в колледж.
– Я уже перевелась в колледж «Белой розы», у них было свободное место. Так что придется остаток первого курса слушать их разглагольствования. – Она сморщила нос. – А со следующего года пообещали переселить в замок.
Мари молчала. Она продолжала сидеть на скутере, пытаясь разгадать, что творилось в бедовой голове Дейзи.
– Я заметила, как они за тобой следили, – шепотом призналась она. – Возвращалась с окраины Вэйланда и увидела Лин с Джессикой. Зная их одержимость тобой после смерти Джорджи, сразу догадалась, что к чему.
Мари наконец слезла со скутера и пошла по заваленной камнями дороге. Несмотря на заброшенность, на земле была протоптана тропинка. Видимо, Вэйландцы проводили здесь экскурсии и зарабатывали неплохие деньги. Поэтому не трогали самую старинную часть города.
Чем дольше Мари шла, прихрамывая на ту ногу, куда зарядили камнем, тем слабее становилась боль в висках. Но стоило ей повернуться в сторону или сделать неверный шаг, как острая игла пронзала голову. Как игра в «горячо-холодно», проклятье или сила Мари вели ее куда надо.
– Чем я им насолила? – Она чувствовала, что Дейзи бредет следом.
– Они считают, ты виновата в смерти Джорджи. А для Лин она была почти что божеством. Аристократка, потомок вэйландских инквизиторов… Лин всегда делала то, что попросит Джорджи. Поэтому считает своим долгом отомстить за нее.
– Ничего нового, – вздохнула Мари. – И даже проклятье на нее не нашлешь.
– Почему? – Дейзи остановилась рядом и вскинула брови. – Ты же ведьма. Щелкни пальцами, и Лин превратится в жабу с надутыми губами.
– Представь себе, не могу, – усмехнулась Мари. – Проклятье проклятью рознь. Для очень сильного нужна кровь жертвы, волос, ноготь, обязательно полнолуние. Для легкого достаточно и фотографии с зельем. Но в любом случае слишком много мороки ради мести глупой девице.
– Ты меня разочаровала… Я думала, ведьмы – это суперкрутые девчонки.
– Ты удивишься еще больше, когда узнаешь остальное, – хмыкнула Мари.
Как легко становилось на душе, когда не надо было следить за языком и думать над каждым словом. А еще – не бояться смотреть человеку в глаза.
Мари только сейчас поняла, как скучала по ковену ведьм и шабашу. Там была возможность почувствовать, что ты не одинока, ощутить свою силу…
– Зачем ты ездила на окраину? – Мари быстро прервала поток мыслей, который направился в темное русло.
– К одной женщине, которая знала мою бабушку. Но, увы, старушка даже свое имя не помнит, – скривилась Дейзи.
Мари промолчала и остановилась перед низеньким домом на самом отшибе улицы. Боль ушла окончательно. Никогда раньше голова не была такой легкой и невесомой.
– Я хочу быть ведьмой. Посвяти меня, – не выдержала Дейзи. – Я всю жизнь бежала от самой себя, но после твоих слов поняла, что если продолжу обманываться, то сойду с ума.
– Тогда тебе нужна глава ковена. В нашем с мамой ковене это была Несса, очень сильная и опасная. А я – обычная ведьма. Могу лишь обучить тебя, но без посвящения ты будешь все равно что рыба без воды.
– Но ты же Стихея!
– Откуда тебе известно? Точнее… – Мари запнулась, – с чего ты решила?
Эллиот вчера сказал, что он – единственный Охотничий Пес, который умудрился влюбиться не просто в ведьму, а в саму Стихею. Он был пьяный и вонючий. – Она наморщилась и высунула язык. – И я решила, что Стихея – то, что надо для посвящения в ведьмы.