Мари оказалась в ловушке, из которой нет выхода.
Она готовилась совершить преступление.
Если узнают – полетят головы и она лишится всего, что ей дорого. Но Элизабет не могла поступить иначе. Она не в силах остановить убийства невинных, а значит, у нее нет выбора. Она должна заключить сделку с ведьмой.
Ребекка ждала Элизабет. Это было заметно по замкнутому выражению лица, по напряженной позе. Она сидела на кровати, обхватив колени руками. При этом в спину будто вогнали кол. Волосы уже отросли до плеч, и если сменить балахон на нормальную одежду, так и не скажешь, что она провела в плену почти десять месяцев.
Элизабет молча подошла к темнице и просунула сквозь прутья крафтовый пакет. Осторожно поставила его на пол, так, словно боялась, что Ребекка кинется на него, как голодная собака. Но та даже не шевельнулась.
– Ты пришла, – произнесла Ребекка.
– Скоро очередное полнолуние…
– О, так ты уже проследила связь? Каждое второе полнолуние…
– …Умирает человек, – договорила за нее Элизабет.
Обе замолчали.
Элизабет не могла заставить себя говорить. Ребекка ждала.
– Я принесла одежду, – наконец выдавила Элизабет и кивнула на пакет. – Платье, пальто, обувь…
– Я бы не отказалась от душа. – Впервые на губах Ребекки мелькнула улыбка.
– Душа? Тебя должны были водить в ванную комнату два раза в неделю, – нахмурилась Элизабет.
– Должны…
Разговор на бытовые темы отвлек их, дал передышку.
– Ладно, решим… Одевайся, я жду. – Элизабет хотела отвернуться, но вопрос Ребекки заставил ее застыть.
– С чего ты решила, что я пойду с тобой?
– В обмен на свободу ты уведешь Стихею из Вэйланда – твои слова.
– Значит, ты все же согласна?
– Не согласна. Но у меня нет выбора. И у тебя тоже. Дай мне слово ведьмы.
Ребекка прищурилась, но тихо ответила:
Сделаю все возможное, чтобы выполнить наш уговор.
Замечательно. – Элизабет все-таки отвернулась, когда Ребекка, наконец, зашевелилась и подошла к пакету.
Шорох одежды наполнял тишину и, казалось, заглушал сумасшедшее сердцебиение Элизабет:
– Как ты пережила огонь?
– У ведьм встречаются разные способности. Кто-то хорошо чувствует травы, кто-то слышит шепот ветра, а я читаю сны… – Ребекка на время замолкла, а затем произнесла: – Я готова.
Элизабет позволила себе тяжелый вздох, прежде чем открыть дверь темницы. Поворот ключа, еще один, тихий скрип, мягкие шаги по каменному полу, очередной скрип и повороты ключа. Она даже надела кожаные перчатки, в страхе оставить отпечатки пальцев. Все происходило на автомате, словно во сне, но вот Ребекка уже стояла напротив Элизабет и смотрела на нее пугающим, будто невидящим взглядом.
– Тебе придется какое-то время пожить у меня, – пробормотала Элизабет и забрала у Ребекки пакет с вещами. – Ведьма исчезла из темницы без следа. Я подниму на уши весь Вэйланд. Мой дом – единственное место, где не будут искать.
– Как скажешь. В темнице или нет, я до сих пор твоя пленница.
– Вот именно. Между нами все по-прежнему. – Элизабет сглотнула. – Ты не договорила, как избежала сожжения?
– Сны предупредили меня, что за мной явятся, и незадолго до появления Охотничьих Псов мы с Нессой провели обряд, который защищал от огня. Он действовал несколько дней, но я успела. – Ребекка пожала плечами. – Можешь считать, что мне повезло. И тебе тоже.
Элизабет вскинула брови:
– Почему это?
– Потому что только я могу увести Стихею из Вэйланда.
Работа в уютном кафе с незатейливым названием «Чайная» неожиданно для Мари оказалась глотком воздуха. Возможность вырваться из стен замка, забыть на несколько часов об учебе, убийствах и косых взглядах студентов вернула Мари желание жить. На короткие часы она могла отвлечься от дурных мыслей и погрузиться в чайный мир.
Работать с рассыпными чаями – все равно что с травами. В маленьком кафе с интерьерными пуфиками в виде разноцветных чашек редко случался наплыв посетителей, поэтому Мари успевала насладиться ароматами чабреца, бергамота, барбариса, улуна… Стеклянные банки, наполненные скрученными листиками, успокаивали разум, помогали разложить мысли по полочкам. Хотя теперь Мари приходилось готовиться к занятиям по ночам, она не жалела.
За барной стойкой, бугристой, шершавой, прямо как настоящее дерево, Мари чувствовала себя защищенной. Кремового цвета чашки с синим ободком, в тон им блюдца и десертные тарелки. Столовые приборы под серебро. На столах светильники в форме старинных свечей. Каждая мелочь отражалась в душе Мари щемящим наслаждением.
Звякнул колокольчик. Она обернулась к посетителям с приветливой улыбкой… Блаженное умиротворение растаяло. Уголки губ опустились.
– Эллиот… – Мари перевела взгляд на Лин.
Он остолбенел, и его глаза потемнели. Мари показалось, что она уловила в них свое отражение. Видимо, он не ожидал увидеть ее в роли официантки. Как и она не ожидала встретить его вместе с Огненной девой. В черном пальто с высоким воротником он напоминал графа. Мари заметила, что он обнимает Лин за талию и вдруг вспомнила, как эта же рука ласкала ее разгоряченное тело.
Она снова посмотрела Эллиоту в глаза. Лишь на короткое мгновение. Зато он больше не пьет. И, кажется, улыбается.
– Маленькая пташка устроилась на работу? – Лин восторженно хлопнула в ладоши и скривила полные губы.
Мари разжала пальцы, которыми стиснула стойку, и улыбнулась. Как можно безмятежнее. Хотя лодыжка предательски заныла. Дьявол, ну почему он выбрал именно Лин? Странное ощущение, веки словно горят. И не продохнуть, будто на грудь повесили камень. Сердце сдавливает все сильнее. Интересно, Эллиоту было так же больно, когда он застал их с Уильямом поцелуй?
– Присаживайтесь, – тихо произнесла она и отвернулась. – Меню на доске. Выбирайте любой чай и десерт.
Руки двигались механически. Взять заварник, подготовить жасминовый чай… Стоп, вдруг выберут другой? Блюдца, десерт… Придется обернуться и не раз. А между лопаток уже жжется от буравящего взгляда Эллиота. Почему так больно?
Мари согнулась над заварным чайником и огородилась волосами. Моргнула… Что это? Слезы? Она судорожно вздохнула и только сейчас услышала, что Эллиот и Лин спорят.
– Я не хочу здесь сидеть, – отрезал Эллиот.
– Но я замерзла! Там настоящая метель.
– Найдем другое место…
– До них далеко. «Чайная» ближе всех к замку.
– Лин! – прорычал Эллиот, и в этот момент Мари не выдержала.
Она сбежала в подсобное помещение, потому что от слез уже ничего не видела. Там она села на единственный стул, в полумраке чуть не обрушив стопку тарелок. Ногой зацепила ящик с упаковками чая, и послышался шорох целлофановых упаковок.
Что с ней? Почему она не может контролировать себя? Она же ведьма! Мама говорила, что они хладнокровнее, у них не болит душа. Но то, что происходило с Мари сейчас, сложно было назвать равнодушием.
Она сидела в полумраке и прислушивалась к бешеному сердцебиению. Единственная лампочка на потолке уже отчаялась осветить каморку.
Теплые пальцы коснулись щеки Мари. Она мимолетно взглянула на Эллиота снизу вверх и тут же закрыла глаза, чтобы его не смущать. И себя тоже.
– Почему ты с нами так поступаешь? – Вопрос Эллиота бил в солнечное сплетение.
– Тебя ждет Лин.
Надо было отстраниться. Но он продолжал гладить ее щеку и едва уловимо касаться шеи. Вслед за прикосновениями бежали мурашки. А Мари сидела с ровной спиной, дрожа от внутренней лихорадки. Кровь обжигала изнутри. И сердце громыхало, стуком отзываясь в ушах.
– Она ушла.
– Кажется, уйти хотел ты.
– Может, ответишь?
– А что ты хочешь услышать? Почему я не могу выбрать между тобой и Уильямом? – Мари распахнула глаза. – Я даже не могу сказать, что я такое. Я – один сплошной вопрос. Без ответов.
– Ты – Стихея, Мари. А значит, очень могущественная ведьма, раз тебя боится сама глава «Sang et flamme». – Рука Эллиота безвольно повисла вдоль тела.
– Дейзи тоже ведьма. Почему она не может быть Стихеей?
– Она непосвященная, а значит, не ведьма, – настаивал Эллиот.
Вспомнились слова Тины в их последнюю встречу. Она назвала Мари Стихеей и пообещала, что та все узнает, если откроет шкатулку. Но это значило принести обет защищать Дейзи и Эллиота. Призраки знают гораздо больше, чем говорят. И каждый в этой игре пытается защитить своих близких, используя Мари.
– Но я не могущественная. – Она встала и уставилась в грудь Эллиота.
Ворот зимнего пальто был расстегнут, словно намекая: Мари может продолжить и расстегнуть его до конца, чтобы повторить то, что случилось между ней и Эллиотом в полнолуние. Но она прогнала будоражащие воспоминания.
– Я даже не могу защитить себя от Огненных дев. Ты знал, что Лин с подругой пытались закидать меня камнями? Синяк на лодыжке долго не проходил.
Эллиот вздрогнул и весь натянулся, словно тетива на луке.
– Не знал, – в его голосе прозвенели опасные нотки, – но обязательно разберусь.
– Это уже неважно. Я пытаюсь донести до тебя, что я вовсе не такая могущественная, как вы все думаете. Я пыталась защититься от Джорджи, а в итоге меня использовали и подставили. Единственный, кто хоть что-то знает обо мне – это Уильям. Но он молчит, потому что боится… навредить мне? – Мари спрашивала саму себя, уже не зная, где искать правду.
– И с этим я тоже разберусь.
– Эллиот, приди в себя! Ты – Охотничий Пес, я – ведьма! Даже не будь между нами Уильяма, мы не можем быть вместе.
– Давай, прокричи это еще громче, вдруг кто-то не услышал, – съехидничал Эллиот, и в этот момент снова зазвенел колокольчик. – Очень вовремя, – пробормотал он и оглянулся на закрытую дверь подсобки.
– Это, наверное, Дейзи.
– Дейзи?
Подтверждая ее слова, в кафе прозвучал ироничный голосок девушки:
– Эй, избранная, я туточки.
– Я занимаюсь с ней после работы, – прошептала Мари в ответ на вскинутую бровь Эллиота.