– И чувствую себя так же. – Мари смотрела в зеленые глаза любимого и вспоминала другие глаза. Такие же яркие. – Люциус? – невольно спросила она, и брови Эллиота удивленно взметнулись вверх.
– Ты забыла мое имя? Или я опять чего-то не знаю? – неловко пошутил он. – Кажется, так звали Берггольца…
Мари вздохнула и пошла дальше, опираясь на Эллиота:
– Давай вернемся домой, и я все расскажу. Еще чуть-чуть, и я свалюсь в сугроб.
Эллиот кивнул и ускорил шаг.
Дома Мари с облегчением устроилась в кресле, а Дейзи заварила черный чай, такой сладкий, что сводило зубы. Мари выпила целую кружку, прежде чем поведать им о своем путешествии.
– Хотя призраки потеряли сосуд для мести, они еще не успокоились, и это меня пугает, – заключила Мари. – Необходимо их успокоить.
– Но как? – Дейзи всплеснула руками. – На месте Камиллы я бы тоже мстила.
– У меня есть одна идея, но для этого необходимо больше ведьм. Так что воскрешение Айви весьма кстати. – Мари ощутила, как ее прожег взгляд Эллиота.
– Кстати об этом. Дейзи вкратце рассказала, но… Ты вернешь Айви к жизни? И она станет ведьмой? – Он поморщился.
Мари кивнула:
– Именно так. На девятый день я отправлюсь в лес духов.
Эллиот скрестил руки на груди и нахмурился. Он устроился на подлокотнике дивана возле сестры.
– Почему тебе не сидится спокойно, не понимаю.
– Потому что она – Стихея? – Дейзи со смешком ткнула брата кулаком в бедро.
– А еще мне нужно встретиться с Уильямом. – Мари задержала взгляд на Эллиоте. – Элизабет обещала передать через тебя адрес. Ничего не знаешь?
Эллиот только шумно вздохнул.
– После твоего рассказа не думаю, что ты захочешь вернуться к нему, – пробормотал он.
– И поэтому ты не станешь ревновать и назовешь адрес? – Мари даже не пыталась сдержать улыбку.
Эллиот закатил глаза:
– Скажу. Все равно не успокоишься.
– Замечательно. – Мари осторожно встала. – А после возвращения Айви все станет, как раньше. Мы заставим призраков замолчать. И в Вэйланде наконец наступит спокойная жизнь.
– Ты уверена? – прошептала Дейзи.
Мари открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Она была далеко не уверена.
Оборотное зелье, над которым Несса трудилась две ночи, позволило ей проникнуть в замок незамеченной. Каждый видел в ней неприметную профессоршу, а в руках вместо кинжала папку с документами.
Той же неприметной профессорше с радостью подсказали, где живет временно исполняющая обязанности вице-канцлера мисс Ингрид Эттвуд. Ведь ей нужно срочно отнести документы на подпись, и ждать окончания каникул нет возможности. Поэтому в полночь Несса стояла перед нужным домом, зная, что за ее спиной призраки всех ведьм, сожженных когда-то «Sang et flamme». И теперь Несса отомстит. Она убьет главу общества с превеликим удовольствием.
Несса постучала в двери и ухмыльнулась. Желтый свет входного фонаря задрожал. Она войдет и заберет свое. Взгляд упал на холодное лезвие кинжала.
– Кто там так поздно? – раздался ворчливый голос Ингрид.
– Это я, миссис Файт. Мне очень жаль, мисс Эттвуд, но нужно срочно отправить письма в социальные службы насчет благотворительности. Нужна ваша подпись.
Щелкнул замок, ручка двери повернулась.
Несса удовлетворенно улыбнулась.
Приближался конец каникул, и солнце наконец перестало прятаться за тучами. Робкие теплые лучи гладили лицо Мари, пока она шла к жилищу Уильяма. Странно, несмотря на ясную погоду улицы Вэйланда снова опустели. Магазины были закрыты, в жилых домах горел свет, но никто не показывался даже в окне. Невидимая паутина страха облепила весь Вэйланд. Так произошло, когда сюда явились члены «Кровь и пламя», но теперь этот страх наводили призраки. Мари чувствовала: что-то произошло.
Она не позволила дурному предчувствию заставить ее отказаться от встречи, на которую следовало прийти давно. Спустя столько веков Мари уже не чувствовала злости. Она просто тонула в печали из-за того, сколько ошибок совершают люди на эмоциях. И даже Стихея угодила в человеческую западню, когда отомстила за смерть Камиллы.
Мари постучалась, и двери открыл смешной паренек, зацелованный солнцем. Его рыжие волосы почти сливались с морем веснушек на курносом носу.
В груди кольнуло. В нем мелькали черты Айви. Но ничего, Мари вернет ее, она все сделает правильно.
– Я пришла к профес… К Уильяму Чейзу, – поправилась Мари, вспомнив, что он больше не преподает в университете.
– А-а, – протянул паренек и отступил в тень. – Он наверху, по лестнице и направо.
– Спасибо. – Мари хотела снять пальто, но зацелованный солнцем махнул рукой, мол, иди так, и захлопнул за ней входную дверь.
Она стала подниматься по скрипучим ступеням, когда ее догнали напряженные слова студента:
– И как эти девчонки не боятся ходить по улицам после вчерашнего, – пробубнил он и нырнул на кухню.
После вчерашнего? Мари судорожно вздохнула. Кажется, она была права. В Вэйланде снова пролилась кровь.
На стук в дверь никто не отозвался, поэтому Мари просто открыла и сделала шаг внутрь. Уильям лежал на односпальной кровати, свесив босую ногу на холодный пол. На парне были лишь спортивные штаны. Худощавый торс обнажен, а майка висела на табурете. Маленькое окно плотно зашторено. Под кроватью Мари заметила раскрытую пустую шкатулку. Та валялась, точно брошенная игрушка.
– Уильям…
Он никак не отреагировал. Только молча пялился в потолок, прижав ко лбу правое предплечье. На лице появилась щетина.
Мари попробовала по-другому. Плотно закрыла двери и прошептала имя, которое раньше заставляло ее улыбаться.
– Ноэль?
Он дернулся и перевел на нее взгляд. Глаза казались прожженными в бумаге дырами. Мари и Ноэль смотрели друг на друга. Минута, две, три… Им не нужны были слова. Притяжение, которое раньше магнитом вело ее к этому парню, растворилось вместе с проклятьем. Эллиот зря переживал – Мари больше не чувствовала к Уильяму ничего, кроме горечи. Как и он к ней.
– Ты вспомнил. – Она не спрашивала.
– Я думал, это моя бессмертная, бесконечная жизнь, мое наказание, – заговорил он и вновь перевел взгляд на потолок. – А на деле это лишь агония иллюзий, которой ты подвергала мою душу на протяжении более трех сотен лет. Я ведь так любил тебя. – Его голос сорвался на хрип. – В каждой из этих вымышленных жизней я любил тебя больше целого мира. Порой так сильно, что даже убивал… тебя. Но ты заставляла меня переживать боль утраты, вновь и вновь. Той самой, которую я заставил пережить тебя, когда отправил Камиллу на костер.
– Она была моей сестрой.
– Она была ведьмой. Как и ты. – Уильям закрыл глаза. – Ты когда-нибудь думала, что если бы я знал правду с самого начала, то никогда бы не полюбил тебя?
Мари судорожно вздохнула:
– Постоянно. Каждый миг встречи Мелиссы и Ноэля.
– И поэтому молчала.
– Я любила тебя, хотела быть с тобой. И не думала, что в итоге нашу любовь погубит твоя ревность.
Уильям усмехнулся и осторожно сел на кровати. Его бледная кожа покрылась мурашками от холода, но он не спешил одеваться. Кажется, он ничего не чувствовал. Не замечал.
Нашу любовь погубила твоя ложь. Если так подумать, мы с самого начала были обречены. – Он усмехнулся. – Я приревновал. Но если бы ты и Камилла были людьми, ничего бы не случилось. Мы бы помирились и прожили обычную жизнь обычных людей. – Он протер лицо ладонями. – Но ты и в этой жизни ведьма, не так ли? Это твой рок, твоя награда и твое проклятье. А я стал очередным глупцом, который влюбился в Стихею. Люциус оказался умнее, он держал свои чувства при себе. – Уильям говорил и говорил, словно хотел выговориться за десятилетия обмана. – Но ты лгала мне. И лишь сейчас, в этом перерождении я стал свободен. Ведь так?
Он вновь бросил на нее молящий взгляд, и Мари почувствовала себя последней мразью на свете.
– Да, – только и смогла выдохнуть она.
Слова душили ее, но она молчала. Потом, не сейчас, она выплеснет боль и дышать станет легче. И она будет жить, как жила раньше все свои жизни. Ведь, в отличие от Ноэля, чья агония происходила лишь в Чистилище, она каждый раз совершала реальные ошибки и платила настоящую цену.
– Айви мертва, – продолжил Уильям. – Ее сожгли ведьмы?
– Призраки ведьм.
Мари устало прислонилась к закрытой двери.
– Кольцо мести замкнулось. Теперь сжигают людей. Невинных людей.
– Она не должна была погибнуть! – вскинулась Мари. Еще одна ошибка, за которую придется платить. – И я это исправлю.
Как? Воскресишь бедную девочку? Мы с тобой виноваты в ее смерти, Мари. Тебе нужно научиться смирению. Но победить саму смерть не в силах даже Стихея.
– Ты ошибаешься. – Мари выпрямилась и поджала губы. – Еще не поздно вернуть Айви. Но ты прав… Вернется лишь ее душа. Она станет ведьмой.
Обречешь ее на столь незавидную участь? – ухмыльнулся Уильям и встал. Он подошел ближе, и Мари сумела разглядеть покрасневшие белки глаз. – А ты жестока.
– Быть ведьмой – это дар. Нужно гордиться тем, кто ты есть, а не пытаться обмануть себя и других.
– Красивые слова, Мари, красивые слова…
Их разговор прервали громкие хлопки дверью внизу и шумные голоса студентов:
– Народ, короче, это все правда! – донеслось до них.
Мари нахмурилась и приоткрыла двери:
– Профессора Эттвуд убили, прикиньте! – продолжал гнусавить ввалившийся в дом парень. – Этой ночью. Вырезали сердце.
– Ты гонишь!
– Да уже весь интернет пестрит новостями, – возмутился парень. – Это не фейки!
Мари с Уильямом переглянулись. Его лицо исказил мимолетный страх:
– Ингрид убили?
На секунду Мари прикрыла глаза, собираясь с мыслями:
– Неужели ее убила Несса? Нет, она не могла… Или могла? Я же велела ей уйти. Но она так одержима местью и желанием вернуть город, – прошептала она.
– Еще одна ведьма в Вэйланде?
Мари задержала взгляд на Уильяме:
– Вэйланд – город ведьм. Скоро так и будет. Но для этого не нужно проливать кровь. Хотя не все это понимают. Мне надо идти. – Она ступила за порог комнаты, но тут же остановилась.