«Святый младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев!
Станешь ли мою веру веровать?
Будешь ли моим идолам молитися?
Твоя родимая мати
Хочет мою веру веровать,
Хочет моим идолам молитися».
Святый младенец Кирик
Жалко вопиюще гласит:
«Неверный царь Максимиан!
Все это ты меня омманываешь.
Когда станет моя родимая мати
Твою веру веровать,
Твоим идолам молитися?
Велика наша вера крещеная,
Велик наш христианский Бог!
Неверный царь Максимиан
Приходит к нему с уложением[71],
Стал его допрашивать:
«Святой младенец Кирик,
Станешь ли мою веру веровать?
Будешь ли моим идолам молитися?
Я сострою тебе светлую светлицу,
Дам тебе слугу верную,
Еще дам тебе злата-серебра
Еще дам тебе драгоценного самоцветного камени».
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще гласит:
«Неверный царь Максимиан!
Мне не надо с тебя светла светлица,
Мне не надо с тебя слуга верныя,
Мне не надо с тебя злата-серебра
Мне не надо с тебя самоцветного драгоценного камени.
Пропадешь ты на сем свету
Со златом, с серебром,
Пропадешь ты с драгоценным, с самоцветным каменем.
Велика наша вера крещеная,
Велик наш христианский Бог!»
Неверный царь Максимиан
На святого младенца на Кирика,
Он на него озлобился,
Приказал он его на мученье взять,
На мученье на великое:
Приказал он буйную голову пилить по каменю.
Увидела честная жена Улита
Святого младенца Кирика:
«Святой младенец Кирик!
Ведут тебя на великое мучение,
Пилить буйную голову ко каменю.
Для чего ради твое лицо не помрачилося?
От твоего бела лица лучи стоят,
Как от солнца от праведного?»
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще гласит:
«Родимая моя мати,
Честная жена Улита!
Для того ради мое лицо не помрачилося,
От моего бела лица лучи стоят,
Как от солнца от праведного:
Велика наша вера крещеная,
Велик наш христианский Бог!»
Неверный царь Максимиан
На святого младенца на Кирика,
Он пуще на него озлобился.
Приказал он его на мученье взять,
На мученье взять на великое.
Приказал он ковать обручи железные,
Разжигать жаром-огнем-пламенем.
Ковали обручи железные,
Разжигали жаром-огнем-пламенем,
Наложили на них, на буйныя главы,
Со родимою со матерью,
С честной женой Улитою.
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще гласит
Ко царю ко небесному:
«Господи, Отец, Сын, Святый Дух!
Услышьте молитву святого младенца Кирика —
Не отдайте на великое мучение
Ко царю ко неверному.
Соймите с нас обручи железные
Со родимою со матерью».
Услышал Господи молитву
Святого младенца Кирика —
Двух ангелов на землю посылывает.
Два ангела на землю соходили,
Снимали с них обручи железные;
Еще взяли на их главы
Возложили золотые венцы.
Святой младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев,
Жалко вопиюще гласит:
«Неверный царь Максимиан!
Погляди-ко: на нас золотые венцы.
Велика наша вера крещеная,
Велик наш христианский Бог!»
Неверный царь Максимиан
На святого младенца на Кирика,
Он пуще на него озлобился —
Приказал он пригвоздить к древу превысокому.
Ковали гвозди железные,
Разжигали жаром-огнем-пламенем.
Еще взяли приводили святого младенца Кирика
Со родимой со матерью,
С честной женой Улитою,
Ко тому ко древу превысокому.
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще глаголет
Ко Царю ко небесному:
«Господи, Отец, Сын, Святой Дух!
Услышьте молитву святого младенца Кирика —
Не отдайте на великое мучение
Ко царю ко неверному.
Отгвоздите меня от древа превысокого
Со родимою со матерью
Ради своея веры крещеныя,
Ради своего Бога христианского!»
Услышал Господи молитву святого младенца Кирика,
Двух ангелов на землю посылывает.
Два ангела на землю соходили,
Еще взяли отгвоздили святого младенца Кирика
Со родимою со матерью,
С честной женой Улитою.
На то место взяли пригвоздили
Неверного царя Максимиана.
Неверный царь Максимиан
Святому младенцу Кирику возмолился:
«Святой младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев!
Отгвозди меня от древа превысокого
Ради своея веры крещеныя,
Ради своего Бога христианского.
Буду я вашу веру веровати,
Буду я вашему Богу молитися.
Велика ваша вера крещеная,
Велик ваш христианский Бог!»
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще гласит:
«Неверный царь Максимиан!
Когда ты станешь нашу веру веровать
И нашему Богу молитися?
Все ты нашего Бога омманываешь!»
Святой младенец Кирик
Отгвоздил его от древа превысокого,
Разгвоздил гвозди железные
Ради своея веры крещеныя,
Ради Бога христианского.
Неверный царь Максимиан
На святого младенца на Кирика,
Он пуще на него озлобился.
Приказал он его на мученье взять,
На мученье на великое.
Приказал он наносить в котел
Свинцу, смолы и олова,
Разжигать жаром-огнем-пламенем.
Наносили в котел свинцу, смолы, олова,
Разжигали жаром-огнем-пламенем.
Заревел-закипел котел,
Ровно гром загремел,
Слышно было на тридцать верст.
Устрашилась его родимая мати,
Честная жена Улита,
Она злую думу задумала —
Отстает она от Спаса от Пречистого,
От Матери Пресвятыя Богородицы.
Она хочет неверному царю Максимиану прилеститися,
Она хочет его веру веровать,
Она хочет его идолам молитися.
Святой младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев,
Жалко вопиюще гласит
Ко Царю ко небесному:
«Господи, Отец, Сын, Святой Дух!
Услышьте молитву святого младенца Кирика —
Не отдайте меня на великое мучение
Со родимою со матерью
Ко царю ко неверному,
Уймите мою родимую матерь!
Она злую думу задумала,
Отстает от Спаса от Пречистого,
От Матери Пресвятыя Богородицы».
Услышал Господи молитву святого младенца Кирика.
Глаголет Господи честной жене Улите:
«Честная жена Улита!
Со радости пошел в котел муку мучиться
Со святым младенцем Кириком».
Оградил Господи котел животворящим крестом —
Выросла в котле трава-мурава,
Расцвели цветы лазоревые.
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще глаголет
Ко царю ко неверному:
«Неверный царь Максимиан!
Погляди-ко: у нас в котле трава-мурава
И расцвели цветы лазоревые.
Велика наша вера крещеная.
Велик наш христианский Бог!»
Еще славен Бог прославился,
Прославился святой младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев,
Со родимою со матерью,
С честной женой со Улитою.
Пошла эта слава по всей земле,
По всей земле, по святой Руси
От нынешнего житья-бытья и довеку.
Аминь.
31. ГАЛАКТИОН И ЕПИСТИМИЯ[72]
У Галактиона мученика, святого православного,
Родители были злые еллины неверные.
Выбирают они Галактику обручницу юную,
Что тоё ли свет Епистимию, деву красную.
Галактион святой воле родителей не преслушался —
Обручается он с Епистимией кольцом железныем,
По тому ли по обычаю злу еллинску поганому.
Уж и сидит-то Галактион с Епистимией, своей обручницей,
Говорит он с ней речи кроткия, приветныя,
Не творит лишь он ей обычного целования.
Как возговорит Галактиону родной его батюшка:
«Ой ты сыну, ты мой сыну, чадо милое!
Ты скажи мне всеё правду не утаючи,
Чем младая обрученница тебя опечалила?
Не творишь почто ты ей обычного целования?»
Отвечает Галактион святой гласом кроткиим:
«Господин ты мой великий, родной батюшка!
Во всем я тебе, господину, послушный сын;
Что ты хочешь, мне, своему сыну, приказывай,
И ни в чем я твоей отчей воле не противлюся;
Лишь единаго от меня, родной батюшка, не спрашивай:
Епистимия, обрученница моя юная, дево красная,
Никаким она меня тяжким словом не опечалила,
И люба она мне, моя обрученница Епистимия,
И по ней я всем сердцем болю-сокрушаюся,
Да и к ней я, деве красной, душой распаляюся.
Не могу ж я ей творити обычного целования —
Христианин бо аз есмь, она же еллинка поганая,
И скверна мне будет, доколе не очистится
Баней водною, баней чистою, святым крещением;
И скверна мне, и мерзка мне будет, доколе не оденется
В ризу чистую, в ризу светлую, в ризу нетления;
И дотоле скверна будет, доколь не причислится
К стаду кроткому, стаду избранному, христианскому».
Как услышала то обрученница его Епистимия,
Приводила она Галактиона в свою ложницу,
Говорила она Галактиону гласом кротким, сладостным:
«О жених мой возлюбленный, ты печаль души моей,
О тебе бо едином все мое сокрушение,
О тебе бо едином все мое мышление.
Жестоко слово «Христос» еллинам поганыим,
Тяжко слышати будет моим родителям,
Страшусь страхом я их ярости поганския, —
Совершенная же любы вон изгоняет страх.
И я скажу тебе, возлюбленный, не боясь скажу:
Аще хощешь, и я буду христианкою православною».
И берет святой Галактион воду чистую,
И крестит он в той воде Епистимию, деву красную.
Как узнали то да уведали злые еллины,
Предают они святую двоицу судилищу поганскому,
Осуждает их игемон скверный на мучение смертное.
Идет святая двоица на смерть, радуяся.