Иду — и горд: люблю и воздух я и землю!
Безумный, безграничный, я
Всю необъятность бытия,
Весь первобытный хмель всем существом приемлю.
Как были в древности шаги богов легки!
Я жадно зарываюсь в травы
И там, где гуще тень дубравы,
Цветов горящие целую лепестки.
Меня манит река рукой своей студеной.
Даю я телу отдохнуть,
Потом опять пускаюсь в путь
Тропинками лесов, жуя листок зеленый.
Все то, чем в жизни я до этих пор дышал,
Все не живым, а мертвым было.
Нам книги вырыли могилы,
И не один мудрец был увлечен в провал.
Не может быть, чтоб все вчера существовало
И чтобы в ярком свете дня
Уж кто-то видел до меня
Багряный блеск плодов и роз румянец алый!
Сквозь океан ветвей как будто в первый раз
Прорвался ветер, багровея…
Я, смертный, времени сильнее:
Все ново вкруг меня, все юно в этот час.
Люблю свои глаза, кровь, мышцы, руки, тело
И гриву светлую свою,
И жадной грудью воздух пью,
И становлюсь сильней, впивая космос целый.
Вперед! Поляна, лес, крутой оврага склон…
И я, смеясь, крича и плача,
Себя в восторге щедром трачу,
Иду и сам собой, безумец, опьянен.
Перевод В. Давиденковой
Вперед
Раскрыв окно свое ночное,
Не в силах дрожи нервов превозмочь,
Впиваю я горячечной душою
Гул поездов, врывающихся в ночь.
Мелькают, как пожар, их огненные пасти,
Скрежещет по мостам железо их колес…
Так кратер истекает лавой страсти,
Так в бездну рушится утес.
Я весь еще дрожу от грохота и света,
А поезда, летя в провалы тайн ночных,
Грозой своих колес уж пробуждают где-то
Молчанье, спящее в вокзалах золотых.
Но в мускулах моих чудесным отраженьем
Все отзывается, все вновь живет,
И нервы шлют в мой мозг, мгновенье за мгновеньем,
Бегущих поездов грохочущий полет,
Несут с собою хмель, несут с собой тревогу
И страсть во всей ее бунтарской широте,
И эта быстрота — лишь новая дорога
Все к той же издавна знакомой красоте.
О, трепет всех существ! О, голоса земные!
Их воспринять в себя и воплотить их зов,
Быть отголоском вод, и вихрей, и лесов,
Материков и грозовой стихии!
Стремиться, чтоб в мозгу затрепетал весь мир,
Сгустить трепещущий эфир
В ряд огневых изображений!
Любить ту молнию, и тот огонь, и гром,
Который поезда бросают нам в своем
Все пожирающем движенье.
Перевод В. Давиденковой
Отплывающим
В то время как вдали, сверкая парусами,
Проходят стаи кораблей
И волны, пеною своей
Подобные орлам с блестящими крылами,
Встают, грозны и высоки,—
Счастливый путь вам, моряки!
Гордясь, горит заря, прекрасен день, как слава,
А этот берег — как порог,
Откуда Гордость бег начнет
От мыса к мысу вдаль, легко и величаво.
Валы грозны и высоки.
Счастливый путь вам, моряки!
Вам надо выбрать порт, куда летят мечтанья.
Без колебания вперед,
К народу, что давно вас ждет,
Чья воля, как мечи, исполнена сверканья!
Валы грозны и высоки.
Счастливый путь вам, моряки!
Простор чудесных волн пред вами лег сейчас,
И вал, катясь за валом следом,
Уже возносит вас к победам
По лестнице, где все — и пена и топаз.
Валы грозны и высоки.
Счастливый путь вам, моряки!
Среди вспененных волн — плывущие короны.
Но где властитель, где чело,
Куда бы золото легло
Венком сияющим, победой озаренным?
Валы грозны и высоки,
Счастливый путь вам, моряки!
Вечер
Тот, кто меня прочтет в грядущих временах
И воскресит мой стих из пепла иль забвенья,
Стараясь разгадать его предназначенье
И вспомнить тех, кто жил с надеждою в сердцах,
Пусть знает, что душа в своем порыве страстном
Сквозь крики, мятежи и слезы в гордый бой
Рвалась, закалена жестокою судьбой,
Чтоб ей была любовь добычею прекрасной!
Люблю свой острый взор, свой мозг и мысль свою.
Кровь мой питает дух, а дух живит мне тело.
Мир и людей люблю и силу без предела,
Которую беру и щедро отдаю.
Жить — это значит брать и отдавать всечасно.
Близки мне только те, что горячо, как я,
Полны тревогою и жаждой бытия
Пред жизнью мудрою с ее волненьем страстным.
Взлет и падение — смешалось все, горя
В костре, который мы зовем существованьем.
Все прах — и важно лишь влечение к скитаньям
До самого конца, когда вдали — заря.
Кто ищет, тот себя найдет среди стремлений,
Что человечество сливают в общий хор.
Блуждая, ум всегда стремится на простор,
И надобно любить, чтоб шел к открытьям гений.
Великой нежностью пусть дышит знанье в нас,
В нем красота миров и силы смысл единый,
Обожествляющий все связи, все причины.
Читатели мои, — в веках, в вечерний час,
Услышите ли вы вопрос мой вдохновенный?
Настанет день, и в мир могучий ум придет.
В необходимости он истину найдет
И водрузит на ней согласье всей вселенной!
***
Необходимость — ты царица мира!
Реальностью явилась ты сейчас.
пусть в тайне, но уже слила ты в единенье
Всех дел ритмичное и вечное движенье.
Найдите ж силы в этот час,
Чтоб стала красота и жизнь одно для вас!
Пусть порт еще далек, но он уж виден нам.
И согнутых дерев не пропадут труды.
Боритесь в буре битв, под ветром славы,
Своей победы величавой
Неся в грядущее плоды!
Перевод Вс. Рождественского
Из книги «Многоцветное сияние»(1906)
Хвала человеческому телу
В сиянье царственном, что в заросли густой
Вонзает в сердце тьмы своих лучей иголки,
О девы, чьи тела сверкают наготой,
Вы — мира светлого прекрасные осколки.
Когда идете вы вдоль буксов золотых,
Согласно, весело переплетясь телами,
Ваш хоровод похож на ряд шпалер живых,
Чьи ветви гибкие отягчены плодами.
Когда в величии полуденных зыбей
Вдруг остановится одна из вас, то мнится:
Взнесен блестящий тирс[15] из плоти и лучей,
Где пламенная гроздь ее волос клубится.
Когда, усталые, вы дремлете в тепле,
Во всем похожи вы на стаю барок, полных
Богатой жатвою, которую во мгле
Незримо пруд собрал на берегах безмолвных.
И каждый ваш порыв и жест в тени дерев
И пляски легкие, взметая роз потоки,
В себе несут миров ритмический напев
И всех вещей и дней живительные соки.
Ваш беломраморный, тончайший ваш костяк —
Как благородный взлет архитектуры стройной;
Душа из пламени и золота — маяк
Природы девственной, и сложной и спокойной.
Вы, с вашей нежностью и тишью без конца, —
Прекрасный сад, куда не досягают грозы;
Рассадник летних роз — горящие сердца,
И рдяные уста — бесчисленные розы.
Поймите же себя, величьте власть чудес!
Коль вы хотите знать, где пребывает ясность,
Уверуйте, что блеск и золото небес
Под вашим светлым лбом хранит тепло и страстность.
Весь мир сиянием и пламенем покрыт;
Как искры диадем, играющих камнями,
Все излучает свет, сверкает и горит,
И кажется, что мир наполнен только вами.
Перевод Г. Шенгели
Вокруг моего дома
Чтоб жить достойно, мудро, ясно,
Готов любить я всей душой
Волненье, трепет, свет и зной
В сердцах людей и на земле прекрасной.
Прошла зима, вот март, затем апрель
И лета раннего блаженный, легкий хмель.
Глициния цветет, и в солнечном пожаре
Сиянья радуги алей, желтей, синей;
Рои мельчайших тварей
Кишат и трудятся на ней.
О, этот блеск мелькнувшего крыла,
И тела тонкая игла,
Их лапки, щупальца и спинки,
Когда, усевшись на травинке,
Они почиститься спешат!
Проворные движенья точны,
И переливен панцирь их непрочный,
Как струи, что уносит водопад.
В мои глаза, как отраженье,
Они вошли, и вот — они во мне
Живут.
О, игры их и в гущине
Лиловых гроздей там и тут
Их битв и их любви звенящее движенье!
За ними к свету тянется мечта.
Пылинки жизни, брызги золотые, —
Я отвожу от них напасти злые:
И клей на палочках и алчность воробьев