и песенка её бесхитростно-проста.
В углу, в тепле, пыхтит, вздыхает тяжко дёжа,
покрытая льняным некрашеным холстом.
А за окном шуршит из белых мух одёжа
и ластится к земле. Бирюк, рыча и ёжась,
алтынами сверкнув, с тоской глядит на дом.
— Иди и больше не греши!
Господь поможет грешным вам…
Но «не греши» — как не дыши…
И позолотою в тиши
сверкнул прохладный синий храм.
Я шла, стараясь не спешить,
а солнце жгло меня лучами.
«Иди и больше не греши!» —
кричали высоко стрижи,
качая острыми плечами,
и бесконечно долго смех
звучал и таял горькой нотой.
…Я обняла тебя при всех,
зеленоглазый смертный грех,
что ждал меня за поворотом.
…из «Оттиска» (Урай)Анастасия Елькина
Как долго белое свиданье.
В пылу болезни много зла.
И снится: тот, кого не знаю,
Мне прошептал: «Сестра, сестра…»
Рука читает волны пульса.
Уже не волны это — шторм.
Рассыпались браслета бусы
И с грохотом — на белый пол.
Я просыпаюсь. Сон мой тает.
От сновидения — тоска.
Все живы. Спят. Опять светает.
И в отделении — тишина.
А днем, уставшая с дежурства,
Не раздеваясь, — на кровать.
И снятся чьи-то волны пульса,
И кто-то шепчет: «Надо спать».
И стонет тот, кого не знаю,
А я опять у ног его,
И с пола бусы собираю,
А за окном опять светло.
Сжало сердце от меткого слова,
И во взгляде одна пустота.
А уборщица вымыла окна,
Там на улице бьется листва.
Ветер знает куда-то дорогу,
Завлекая с тобой в тишину.
Я уже подавила тревогу,
Я уже вся теперь на виду.
Как же все в этом мире скрыто!
Я к тебе обращаюсь на «Вы»:
«Вас зовут…», «Бюллетень подпишите…»
«Все, спасибо, мне можно идти?»
Ты смотрел на меня устало,
Равнодушно кивая в ответ.
Я ж когда-то тебя целовала
И в глазах твоих видела свет.
Один знакомый санитар из психбольницы
Глубокой ночью на моем дежурстве
Переписал мне три стихотворенья,
А я ему поведала свои.
Все так же спали те, кому хоть что-то снится,
А за окном цвели природные ресурсы,
А я пила горячий чай с вареньем,
Вдыхая необычные стихи.
И все бы ничего, да эти птицы,
Летящие то с севера, то с юга,
Дразнящие свободой бесконечной,
Дразнящие свободой насовсем.
И мы невольно начинали злиться
На медленно текущие минуты,
На мимо нас текущие минуты
И жизни, и единственной любви.
Анастасия Киняева
Осень — пора усталых душ.
С рассветом вянущим готовые проснуться,
Они дрожат в прохладе медных луж,
Под ветром прожигающим смеются.
Они дрожат под стеблями осок,
В усталых днях оставлены в покое.
Средь листьев ржавых, как речной песок,
Своим дыханьем легкий воздух поят.
Отдайте мне скрипки —
Получите — свет,
Несите ошибки —
Верну вам ответ.
Дадите мне старость,
Я — молодость вам
И все, что осталось,
Вот так — пополам!
Отдайте врагов,
Я верну вам друзей,
Веди дураков —
Отведу я царей.
Отдайте мне страх,
Я — отдам вам мечты,
Развейте мой прах
И взрастите цветы…
Хочу подарить вам
Свою я любовь,
Взамен — дайте жить
Этим бабочкам слов…
Тсс, там над озером плещется облако.
Только тише, смотри, не спугни.
Ты под леса росистые пологи,
Как бесшумная змейка, нырни.
К камышам подкрадёшься на цыпочках
И увидишь в стеблей переплёт,
Как заря осторожною ниточкой
Предрассветное небо сошьет.
Там, под сеткою света летучею,
Даже ты не узнаешь обман:
То, что в небе казалося тучею,
На земле горьковатый туман.
Тсс, там над озером плещется облако.
Ты чужим это не говори.
Из него будет плавиться колокол
Самой новой и чистой зари.
Я молчу — это страх,
Как стихия — пространный.
Осень — утренний прах
Прячет ветер в карманах…
Я смотрю ей в глаза,
Словно небо, святые.
…Золотая гроза
Между пальцами стынет.
Я боюсь, что спугну,
Что обижу случайно
Золотую луну
В легком сумраке чайном.
Я смотрю — я молчу,
Там по небу размыло
Всю листву — саранчу,
Что по ветру носило.
Я смотрю не дыша,
Я хочу этим утром
Проводить не спеша
Солнце к осени мутной.