Так горько оно, познанье,
И так он сладостен, грех.
2
Среди краха, напастей,
Среди мести с грехом
Кровь наполнена счастьем,
Как жгучим огнём.
Что пожар, что злодеи,
Что ружьё, бич врагов, -
Меткой Каина рдеет
На сердце любовь.
Сквозь оковы воззвали
Дух и тело, любя :
Как мы благословляли
Ад счастливый, тебя !
3
Мы ночью умрём семикратно,
Семь раз мы воскреснем днём,
И к нам семикратно вернётся
Реальность ужасным сном.
Раскаявшиеся блаженны :
Они не стоят, как мы, -
Отвергнуты ль, благословенны
По милости нашей любви ?
И жуткое счастье объемлет,
Влечёт нашу плоть, как магнит,
И чёрным огнём вожделенье
Во мраке ночи скорбит.
4
Роза цветёт среди сада,
Древо в плодах опять.
Велел им Творец : « Будьте рады,
Что не дано вам знать ».
Но мы, больные познаньем,
Разумные так, что не скрыть,
Как красоту мирозданья
Решились мы в сердце впустить ?
В мир чувств, ощущений, красок
Нас кто-то соблазном зовёт :
Для нас он, для нас он, для нас он –
Собранный в соты мёд !
И лишь для меня, несомненно,
Цвет розы и дерева плод.
У самого входа в геенну
В веселье сердце растёт.
1948
Перевод Адольфа Гомана, 2000г.
Бывало, тьма не разделяла нас
Из книги «О цветении»
Из цикла «Песни любви из старинной книги»
5
Бывало, тьма не разделяла нас,
Сон не стоял меж нами, как преграда.
Без страха и без ненависти рядом
Мы – тело к телу – просыпались враз.
Тебя средь ночи не теряла я.
Меж завтра и вчера – одно мгновенье.
Чисты, наивны в нашем единенье,
Нисколько не стеснялись света дня.
Судьба решила, и в один из дней
Проснулись мы пристыжены, несмелы.
Смиренно я потупилась пред ней.
Но всё ещё рука в руке моей,
Та, что коснуться хрупких струн умела.
Теперь чужда и камня тяжелей.
1948
Перевод Адольфа Гомана, 2010г.
Первая любовь
Из книги « О цветении »
1
Осмеяна и так прекрасна,
И издалёка так мала
Из глуби памяти неясной
Вдруг первая любовь всплыла.
Развалин груды, пепел, пламя,
И кровь, и бездны, бездны дней
Легли меж школьными мечтами
И тяжкой зрелостью моей.
Блеск ожидания, как видно,
Убавил зренья остроту,
И черт простую миловидность
Сочла я вдруг за красоту.
Не в нашу ль честь, не в честь тебя ли
В саду у нас в цветенья дни
Тогда каштаны зажигали
Высоких белых свеч огни ?
Той потрясённою не я ли
Была, познавшей хлад и зной,
В тот час, когда снежинки пали
На поцелуй последний твой ?
Как повзрослели мы в дороге !
С тех пор и ты, быть может, нёс
От снега на губах ожоги
И тающие льдинки слёз ?
1948
Перевод Адольфа Гомана, 2000г.
Плач Одиссея
Из книги « О цветении»
В Аид Одиссей сошёл, устав от скитаний,
Увидеть своих друзей, мечом поражённых.
Их тени бесплотные он встречает у входа,
Тиранит память его крик их предсмертный…
Как пали герои! *
Всадник с конём полегли на поле боя,
В чёрном потоке их кровь слилась едином
С жалобным голосом вдов, с бряцаньем меди,
С грохотом рухнувших стен, с сиротским плачем.
Гóре несчастным очам, что смерть узрели,
Гóре безмолвным устам, «воды!» просящим!..
Как пали герои!
Запахом тленья влеком кружит стервятник,
Между умерших живой – стократ одинок он.
В мрачном Аиде у вас прошу прощенья:
Лопнули брони и мы бежали, спасаясь.
Знаком позора на лбу моём – гибель друга,
Знаком позора на лбу каждый живой помечен.
Тиранит память мою крик ваш предсмертный…
Как пали герои!
1948
* Из плача Давида по Саулу и Ионатану ("Книга Пророков", Шемуэйл II, 1)
Из песен о блудном сыне
Из книги "О цветении"
Из цикла "Песни о блудном сыне"
1. В дороге
А в дороге сказал ему камень:
"Как больной, ты ступаешь с трудом.
Как же ты, - спросил его камень, -
Возвратишься в забытый свой дом?"
И в дороге заметило поле:
"Спотыкаешься ты, как слепой.
Как же ты, - удивилось поле, -
В одиночку вернёшься домой?"
Не признали дорожные вехи
В странном путнике своего,
И торчали дорожные вехи,
Как репейник, кололи его.
Ключ в дороге сказал: "Плохо дело!
Губы сухи и красны глаза."
Сын к воде склонился всем телом,
Догоняла слезу слеза.
2. Дома
Сказала сестра: "Я забыла."
"И знать," – сказал брат, – "не хочу."
Невеста, вздохнув: "Я простила."
А отец: "Никогда не прощу."
Мать подумала у окна:
"Как дорога домой длинна!"
Сказала сестра: "Буря воет."
Сказал брат: "Да, ветер гудит."
Невеста: "Кто ж двери откроет?"
"Не открою." – Отец говорит.
Мать без слов внимала ветрам:
"Как же холодно, Боже, там!"
Сказала сестра: "Мы все дома."
А брат: "Дайте ж есть, наконец!"
Невеста вздохнула: "Готово."
"Вот и славно!" – Закончил отец.
Мать молчала: "Раз нет гостей..."
И нарезала пять ломтей.
Сестра лишь чуть-чуть откусила,
Брат ломоть свой в вино макал,
Невеста хозяйку хвалила,
Отец молча ел и вздыхал.
Встала мать, убрала со стола,
В бурю дверь открывать пошла.
3. По возвращении
Не безвинен, не честен, и слóва
В оправдание негде взять,
На пороге жилища родного
Ниц лежал, не решаясь встать.
"Я стократно шёл за грехами
И стократно Бога хулил,
И свидетель – небо над нами,
Что всегда я неправым был.
И свидетель – небо над нами,
Что во всём повинен один,
Что предавшим явлюсь пред вами,
Что я всё ещё блудный сын.
И сестра со слезой во взгляде
Вышла, голову наклонив.
И молчала невеста рядом,
На груди ладони скрестив.
Брат не вышел к нему из дома,
Побороть презренья не мог
И смотрел на брата угрюмо,
Ниц упавшего на порог.
Только мать подошла поспешно,
И сияло лицо из морщин:
"Будь ты праведен или грешен,
Лишь бы ты возвратился, сын.
За бессчётные ночи бденья
Не простит отец до конца.
Встань и слушай благословенье
В гневе любящего отца."
1948
Перевод Адольфа Гомана, 2011г.
Если тьму твоих страхов
Из книги «О цветении»
*
Если тьму своих страхов делить согласишься со мной,
Может станет светлей мне чуть-чуть.
Если тяжкий свой гнёт переложишь на плечи мои,
Может станет мне легче чуть-чуть.
Если свой одиночества холод сольёшь с моей стылой тоской.
Может станет теплей мне чуть-чуть.
Как деревья весну своих почек творят
На снегу,
Твою боль я приму, словно дар,
И печаль пережить помогу.
Я их в крепкие руки приму.
Не споткнусь, сберегу.
Я смогу.
1948
Перевод Адольфа Гомана, 2011г.
Осень
Из книги « Утренняя молния »
Стихает средь рощи и гаснет
Шорох далёких шагов.
Не ожидай понапрасну :
Любви не найду новых слов.
Горький вкус на губах,
Нету проку в речах,
Любви не найду новых слов.
Ветер пронзительно воет,
Осень веткой скрипит сухой.
Никогда нам не будет покоя :
Смерть коснулася рощи рукой.
Не вернутся к нам, нет,
Ни напев тот, ни свет –
Смерть коснулася рощи рукой.