СТИХИ О СОВЕТСКОЙ РОДИНЕ
Составитель и автор предисловия Е. Лебедев
Художник Л. Бирюков
издательство «Современник», 1987
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
В этой книжке собраны стихи советских поэтов о России — старой и новой, воюющей и созидающей, скорбной и радостной, устремленной вперед и думающей…
Одной из самых важных проблем русской советской патриотической лирики стало преодоление противоречия между старой и новой Россией. Что из того, что было в русской жизни до Октября, безвозвратно отошло в прошлое, а что не подвержено времени и навсегда должно остаться в нашем народе? Отыскание меры взаимодействия нового и вечного до сих пор остается творческой и человеческой задачей номер один для всех поэтов, пишущих о России.
Вообще, патриотическая тема в поэзии, может быть, самая сложная. Когда читаешь стихи о Родине, сразу видишь, чего стоит их автор и как поэт, и как человек. Тут есть одна серьезная опасность, которая подстерегает смельчаков, дерзнувших дать себе и читателю отчет в своих чувствах к Родине. Предмет переживаний — огромен, поистине необъятен, и очень часто (гораздо чаще, чем хотелось бы) поэты малодушно устремляются по линии наименьшего сопротивления, упрощая себе задачу, выдавая свою восторженную односторонность за единственно правильный подход к столь ответственной теме. И уже как бы само собою разумеется, что стоит только зарифмовать свою любовь к Родине, как цель достигнута и все задачи решены. Но при этом (тоже как бы само собою) забывается нечто важное, а именно то, без чего и подступаться-то к патриотической теме нельзя, — необходимость нравственного очищения, сознание гражданской ответственности перед такой темой.
Душа настоящего поэта делается строгой к себе, вся как-то собирается, становится опрятней и чище, когда ею овладевает дума о Родине. Этому учит почти двухвековой опыт русской классики, которая еще со времен А. Н. Радищева заповедала: «Человек, человек потребен для ношения имени Сына Отечества!» Советская патриотическая лирика в лице В. Маяковского, С. Есенина, Н. Заболоцкого, А. Твардовского, Н, Рубцова, Н. Тряпкина и др. вполне усвоила эту великую нравственную заповедь.
Перед вами стихи почти пятидесяти советских поэтов. При составлении книжки, помимо художественного уровня, решающую роль играло наличие в произведениях мотива ответственности перед Родиной и требовательности к себе. Впрочем, есть здесь и стихи только мажорные, только «признательные», если так можно выразиться, но не они составляют основу книжки.
Читайте: пусть ваш собственный вкус, собственные наклонности подскажут, кого предпочесть. Но главное — учитесь ответственности перед Россией. Большинство поэтов, представленных здесь, всей своей судьбою заслужили высокое право преподать нам уроки нравственно-чистого и граждански требовательного патриотизма.
НИКОЛАЙ АСЕЕВ(1889–1963)
Три года гневалась весна,
три года грохотали пушки,
и вот — в России не узнать
пера и голоса кукушки.
Заводы весен, песен, дней,
отрите каменные слезы:
в России — вора голодней
земные груди гложет озимь.
Россия — лен, Россия — синь,
Россия — брошенный ребенок,
Россию, сердце, возноси
руками песен забубенных.
Теперь там зори поднял май,
теперь там груды черных пашен,
теперь там — голос подымай,
и мир другой тебе не страшен.
Теперь там мчатся ковыли,
и говор голубей развешан,
и ветер пену шевелит
восторгом взмыленных черешен.
Заводы, слушайте меня —
готовьте пламенные косы:
в России всходят зеленя
и бредят, бременем покоса!
Еще за деньги
люди держатся,
как за кресты
держались люди
во времена
глухого Керженца;
но вечно
этого не будет.
Еще за властью
люди тянутся,
не зная меры
и цены ей,
но долго
это не останется —
настанут
времена иные.
Еще гоняются
за славою,—
охотников до ней
несметно,—
стараясь
хоть бы тенью слабою
остаться на земле
посмертно.
Мне кажется,
что власть и почести —
вода соленая
морская:
чем дольше пить,
тем больше хочется,
а жажда
все не отпускает.
И личное твое
бессмертие
не в том,
что кто ты,
как ты,
где ты,
а — всех земных племен
соцветие.
созвездие
людей планеты!
С тех пор
как шар земной наш кружится,
сквозь вечность
продолжая мчаться,
великое
людей содружество
впервые
стало намечаться.
Чтоб все —
и белые,
и черные,
и желтые
земного братства —
вошли в широкие,
просторные
края
всеобщего богатства.
АННА АХМАТОВА(1889–1966)
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и
грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час…
Но в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
Мы знаем, что ныне лежит на
весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших
часах.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми
лечь,
Не горько остаться без крова,—
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
И в мире нет людей бесслезной,
Надменнее и проще нас.
В заветных ладанках не носим на
груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на
ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на
калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный
прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно —
своею
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН(1895–1925)
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,—
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
По дорогам усохшие вербы
И тележная песня колес…
Ни за что не хотел я теперь бы,
Чтоб мне слушать ее привелось.
Равнодушен я стал к лачугам,
И очажный огонь мне не мил.
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам и тополям.
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колес.
А. Сахарову
Тот ураган прошел. Нас мало
уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край
осиротелый,
В котором не был восемь лет.
Кого позвать мне? С кем мне
поделиться
Той грустной радостью, что я
остался жив?
Здесь даже мельница — бревенчатая
птица
С крылом единственным — стоит,
глаза смежив.
Я никому здесь не знаком.
А те, что помнили, давно забыли.
И там, где был когда-то отчий дом,
Теперь лежит зола да слой
дорожной пыли.
А жизнь кипит.
Вокруг меня снуют
И старые и молодые лица.