«Через четыре
года
здесь
будет
город-сад!»
Темно свинцовоночие,
и дождик
толст, как жгут;
сидят
в грязи
рабочие,
сидят,
лучину жгут.
Сливеют
губы
с холода,
но губы
шепчут в лад:
«Через четыре
года
здесь
будет
город-сад!»
Свела
промозглость
корчею —
неважный
мокр
уют,
сидят
впотьмах
рабочие,
подмокший
хлеб
жуют.
Но шепот
громче голода —
он кроет
капель
спад:
«Через четыре
года
здесь
будет
город-сад!
Здесь
взрывы закудахтают
в разгон
медвежьих банд,
и взроет
недра
шахтою
стоугольный
«Гигант».
Здесь
встанут стройки стенами.
Гудками,
пар,
сипи.
Мы
в сотню солнц
мартенами
воспламеним
Сибирь.
Здесь дом
дадут
хороший нам
и ситный
без пайка,
аж за Байкал
отброшенная
попятится тайга».
Рос шепоток
рабочего
над темью
тучных стад,
а дальше
неразборчиво,
лишь слышно —
«город-сад».
Я знаю —
город
будет,
я знаю —
саду
цвесть,
когда
такие люди
в стране
в советской
есть!
ВЛАДИМИР ЛУГОВСКОЙ(1901–1957)ПИСЬМО К РЕСПУБЛИКЕ ОТ МОЕГО ДРУГА
Ты строишь, кладешь и возводишь,
ты гонишь в ночь поезда,
На каждое честное слово
ты мне отвечаешь: «Да!»
Прости меня за ошибки —
судьба их назад берет.
Возьми меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Я плоть от твоей плоти
и кость от твоей кости,
И если я много напутал,
ты тоже меня прости.
Наполни приказом мозг мой
и ветром набей мне рот,
Возьми меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Я спал на твоей постели,
укрыт снеговой корой,
И есть на твоих равнинах
моя молодая кровь,
Я к бою не опоздаю
и стану в шеренгу рот,—
Возьми же меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Такие, как я, срывались
и гибли наперебой.
Я школы твои и газеты
и клубы питал собой.
Такие, как я, поднимали
депо, и забой, и завод,—
Возьми меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Такие, как я, сидели
над цифрами день и ночь,
Такие, как я, опускались.
а ты им могла помочь.
Кто силен тобой —
в работе он,
Кто брошен тобой —
умрет.
Возьми же меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Я вел твои экспедиции,
стоял у твоих реторт,
Я делал свою работу,—
хоть это не первый сорт.
Ты строишь за месяцем месяц,
ты крепнешь за годом год,—
Возьми же меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Я шел за тобою следом
с тяжелой, как жизнь, семьей
И мать, и жена, и сестры
стирали белье твое.
Я проклял квартирную плату,
я проклял водопровод,—
Возьми же меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Я сонным огнем тлею
и еле качаю стих,
За то, что я стал холодным,—
ты тоже меня прости.
Но время идет, и стройка идет,
и выпадет мой черед,—
Возьми же меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Три поколенья культуры
и три поколенья тоски,
И жизнь, и люди, и книги,
прочитанные до доски.
Республика это знает,
республика позовет,
Возьми меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
Ты строишь, кладешь и возводишь,
Ты гонишь в ночь поезда,
На каждое честное слово
ты мне отвечаешь: «Да!»
Так верь и этому слову —
от сердца оно идет,—
Возьми меня в переделку
и двинь, грохоча, вперед.
АЛЕКСАНДР ПРОКОФЬЕВ(1900–1971)ТОВАРИЩ
А. Крайскому
Я песней, как ветром, наполню
страну
О том, как товарищ пошел на войну.
Не северный ветер ударил в прибой,
В сухой подорожник, в траву
зверобой,—
Прошел он и плакал другой стороной,
Когда мой товарищ прощался со
мной.
А песня взлетела, и голос окреп.
Мы старую дружбу ломаем, как хлеб!
И ветер — лавиной, и песня —
лавиной…
Тебе — половина, и мне — половина!
Луна словно репа, а звезды —
фасоль…
«Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль!
Еще тебе, мамка, скажу поновей:
Хорошее дело — взрастить сыновей,
Которые кучей сидят за столом,
Которые могут идти напролом.
И вот скоро сокол твой будет вдали,
Ты круче горбушку ему посоли.
Соли астраханскою солью. Она
Для крепких кровей и для хлеба
годна».
Чтоб дружбу товарищ пронес по
волнам,—
Мы хлеба горбушку — и ту пополам!
Коль ветер — лавиной, и песня —
лавиной,
Тебе — половина, и мне — половина!
От синей Онеги, от громких морей
Республика встала у наших дверей!
БОРИС КОРНИЛОВ(1907–1938)ПЕСНЯ О ВСТРЕЧНОМ
Нас утро встречает прохладой,
нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
веселому пенью гудка?
Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
страна встает со славою
на встречу дня.
И радость поет, не скончая,
и песня навстречу идет,
и люди смеются, встречая,
и встречное солнце встает.
Горячее и бравое,
бодрит меня,
страна встает со славою
на встречу дня.
Бригада нас встретит работой,
и ты улыбнешься друзьям,
с которыми труд, и забота,
и встречный, и жизнь — пополам.
За Нарвскою заставою,
в громах, в огнях,
страна встает со славою
на встречу дня.
И с ней до победного края
ты, молодость наша, пройдешь,
покуда не выйдет вторая
навстречу тебе молодежь.
И в жизнь вбежит оравою,
отцов сменя
Страна встает со славою
на встречу дня
…И радость никак не запрятать,
когда барабанщики бьют:
за нами идут октябрята,
картавые песни поют.
Отважные, картавые,
идут, звеня.
Страна встает со славою
на встречу дня.
Такою прекрасною речью
о правде своей заяви.
Мы жизни выходим навстречу,
навстречу труду и любви!
Любить грешно ль, кудрявая,
когда, звеня,
страна встает со славою
на встречу дня.
МАРИНА ЦВЕТАЕВА(1892–1941)РОДИНА
О неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
«Россия, родина моя!»
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль, тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Даль, прирожденная, как боль,
Настолько родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю ее с собой несу!
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись
Домой!» Со всех — до горних
звезд —
Меня снимающая мест!
Недаром, голубей воды,
Я далью обдавала лбы.
Ты! Сей руки своей лишусь,—
Хоть двух! Губами подпишусь
На плахе: распрь моих земля —
Гордыня, родина моя!
ДМИТРИЙ КЕДРИН(1907–1945)
Как темно в этом доме!
Тут царствует грузчик багровый,
Под нетрезвую руку
Тебя колотивший не раз…
На окне моем — кукла.
От этой красотки безбровой
Как тебе оторвать
Васильки загоревшихся глаз?
Что ж!
Прильни к моим стеклам
И красные пальчики высунь…
Пес мой куклу изгрыз,
На подстилке ее теребя.
Кукле — много недель!
Кукла стала курносой и лысой.
Но не все ли равно?
Как она взволновала тебя!
Лишь однажды я видел:
Блистали в такой же заботе
Эти синие очи,
Когда у соседских ворот
Говорил с тобой мальчик,
Что в каменном доме напротив
Красный галстучек носит,
Задорные песни поет.
Как темно в этом доме!
Ворвись в эту нору сырую
Ты, о время мое!
Размечи этот нищий уют!
Тут дерутся мужчины,
Тут женщины тряпки воруют,
Сквернословят, судачат,
Юродствуют, плачут и пьют.
Дорогая моя!
Что же будет с тобой?
Неужели
И тебе между них
Суждена эта горькая часть?
Неужели и ты
В этой доле, что смерти тяжеле,
В девять — пить,
В десять — врать
И в двенадцать —
Научишься красть?
Неужели и ты
Погрузишься в попойку и в драку,
По намекам поймешь,