шин.
— Забери манекен, и пошли, — говорит Анна, не поворачивая головы.
— Привет, Анна.
— Ты?
— Я.
Шкипер подходит к Анне, она встает. У нее милое, немного опухшее лицо, волосы собраны в пучок. Шкипер внимательно осматривает Анну:
— С прибавлением семейства?
— Спасибо.
Шкипер подходит к окну, берет манекен, возвращается в центр комнаты, где продолжает стоять Анна:
— Ну?
— Что?
— Год не виделись. Может, поцелуешь?
— Нет.
— Как хочешь.
Они молчат.
Вот, переезжаем, — говорит Анна.
— Куда?
— На Ново-Подмосковную.
— Жалко?
— Нет. Там телефон, мусоропровод.
— А здесь был мусоропровод?
— Не было.
— Дом снесут?
— Снесут. А что у тебя в коробке?
— Шляпка. Хочешь, подарю?
Анна подносит к его лицу правую руку. Подносит как для поцелуя. На пальце блестит обручальное кольцо.
— Понятно?
— Понятно.
— Мне шляпку муж купит. Попрошу, и купит. Шкипер ставит манекен на пол:
— Что творится! У тебя муж, у меня невеста. Я невесте шляпку купил. Хочешь, покажу?
— А кто у тебя невеста?
— Девочка.
Анна (после паузы):
— Ну, пошли?
— Пошли.
Шкипер берет манекен, Анна табуретку, и они спускаются по лестнице. На лестнице темно, только этажом ниже вспыхивают и гаснут спички: там продолжают свинчивать с двери медную табличку.
Навстречу Анне и шкиперу бегом поднимается человек, свет его фонаря прыгает по стенам. Они встречаются.
Человек с фонарем:
— Аня, ты с ума сошла!
— Что случилось?
— Тебе же нельзя абсолютно ничего носить! Никаких предметов. Немедленно поставь табуретку! — Он берет у Анны табуретку. Шкиперу: — Спасибо вам, товарищ. Давайте манекен. Пошли, Аня. Не торопись, спокойно.
Они спускаются вниз, Анна освещает дорогу фонарем.
Шкипер стоит на площадке, пока лестница снова не становится темной.
Анна, ее муж (человек с фонарём) и Алеша сидят в кузове грузовика среди вещей. Грузовик выезжает из двора. Анна смотрит, как уходит за деревья старый, темный дом.
Грузовик едет по вечерним улицам.
Шкипер следует за грузовиком в такси. Он сидит рядом с шофером и смотрит, не отрываясь, на Алешу. Алеша сидит у самого борта, на коленях у него глиняный горшок с цветком. Алеше лет восемь.
Шофер такси заметил, что шкипер все время смотрит на мальчика.
— Я извиняюсь, конечно, но почему такие мотогонки? Этот парень у вас домашний лимон украл?
— Этот парень мой сын.
Грузовик то приближается почти вплотную к такси, то уходит далеко вперед и неожиданно сворачивает влево, едет через мост, но в кадре все время угол борта, белый номер и Алеша с домашним цветком на коленях.
Грузовик въезжает в большой вечерний двор, окруженный новыми домами. В центре двора расположен теннисный корт. Он хорошо освещен двумя прожекторами: белая сетка, площадка, размеченная белыми линиями, синий щит для начинающих и вокруг корта — тонкая решетка на высоких столбах. На площадке мужчина в белой рубашке и коротких брюках. Против него играют два мальчика. Они нападают, а он спокойно отбивается. Видно, что он играет лучше. До конца эпизода слышен стук мяча об ракетки.
Грузовик подъезжает к одному из подъездов. Начинают сгружать вещи.
Шкипер входит во двор. Садится на скамейку у теннисного корта. Смотрит сквозь две решетки корта на грузовик у подъезда. Кажется, что он внимательно следит за игрой, а на самом деле он смотрит на грузовик. Он подзывает девочку, что-то говорит ей, указывая на Алешу, девочка послушно кивает головой и убегает. Вскоре она возвращается вместе с Алешей. Стоит рядом, не уходит. Ждет, когда они начнут разговаривать.
— Иди отсюда, — отгоняет ее шкипер.
Девочка отходит, но недалеко. Стоит смотрит.
— Здравствуй, — говорит шкипер Алеше.
— Здравствуйте.
— Как живешь?
— Живу.
— Слушай, иди ко мне жить. Зачем ты сейчас матери? У нее будет ребенок. Понимаешь, это ее ребенок и его. А ты уже посторонний, тебе уже пора в приют, в дом сиротки. Ты хочешь жить в приюте?
— В интернате?
— Какая разница! Кем твой отчим работает?
— Он бухгалтер.
— Не очень весело. Ты тоже хочешь быть бухгалтером?
— Нет.
— Правильно. Ты будешь матросом. Сначала — баржа, а после, как говорится, весь мир у наших ног. Завтра утром мы уплывем отсюда. Свой новый адрес знаешь?
— Какой адрес?
— Адрес вот этого дома, номер квартиры.
— Забыл.
— Иди быстро посмотри и бегом назад.
— Теплые вещи брать?
— Никаких вещей. Завтра получишь форму.
— Маме сказать?
— Лучше мы ей потом скажем. Беги!
Шкипер смотрит сквозь решетку теннисного корта, как Алеша бежит к подъезду, пересекая двор. Он не возвращается довольно долго. Белый мяч туго отскакивает от ракеток. Мужчина спокойно ходит по своей половине, не торопясь бьет по мячу. Он совсем загонял ребят. Они прыгают по площадке, мечутся от сетки к задним линиям. Они отбиваются.
Почта. Девушка за столиком быстро подсчитывает буквы в телеграмме. Она читает текст подряд, без всякого выражения:
«Москва, Ново-Подмосковная, 2/5, кв. 7. Маховой А. Н. Я не хочу быть бухгалтером. Алеша».
— Пять девяносто, — говорит девушка и выписывает квитанцию.
Шкипер подает в окошко деньги. Алеша сидит на скамейке, разглядывая цветные плакаты гражданской авиации о стремительной перевозке почты в современных самолетах.
Алеша и шкипер едут в такси. Алеша показывает на шляпную коробку:
— Там шляпа?
— Откуда ты знаешь?
— У меня в такой коробке ежик живет. А зачем вам шляпа?
— Это подарок.
— Мы сейчас едем на день рождения?
— Нет, у нее уже был день рождения.
— Это у кого?
— А какая тебе разница?
— А что вы кричите?
— Слушай, называй меня на «ты». Мне так проще.
— Ладно. Ты капитан?
— Нет, я шкипер.
— Шкипер — это лоцман?
— Шкипер — это шкипер. Понятно?
— Нет.
— Капитан — это капитан, лоцман — это лоцман, боцман — это боцман, якорь — это якорь, шкипер — это шкипер, и ничего больше! Понятно?
— А что вы кричите?
— Опять «вы»!
— Что ты кричишь?
— Я не кричу, я тебе объясняю. Куда бы ты хотел поехать? Деньги у нас есть.
— Поехали обратно.
— Почему?
— Если ты все время будешь так кричать, у меня лопнут уши.
— Ты обиделся? Зря. У меня такой голос от работы. У бухгалтеров одни голоса, у шкиперов — другие. — Шкипер набрал воздуха в легкие и вдруг крикнул:
— Эй, на буксире! Малый вперед!
Шофер вздрогнул и резко затормозил.
Причал у Малого Каменного моста. Поздний вечер. Гаснут рекламы над крышами домов, гаснут фонари набережной. Громко бьют куранты Спасской башни. В ночном городе куранты слышны на самых дальних переулках, а здесь они рядом. Катя сидит на носу баржи, считая удары курантов.
Раз, два, три.
Всего двенадцать ударов. Полночь.
По широкому деревянному трапу на берег выводят лошадей. Их сопровождают женщины. Катя смотрит на лошадей. Рядом, зевая, стоит Павлик. Он накрыл плечи одеялом.
— Еще не вернулся? — спрашивает Павлик.
— Нет.
Лошади медленно сходят на берег.
— Я пошла.
— Куда?
— Искать.
— Где ты его найдешь?
— Не знаю. Где-нибудь.
— Ложись спать, он скоро придет.
— А я далеко не уйду. Я буду возвращаться сюда через каждый час и снова уходить, если его здесь не будет. — Катя сбегает на берег, оборачивается; у борта, отчаянно зевая, стоит Павлик. — Пусть он ждет меня!
— Слушаюсь.
Лошади идут мимо кинотеатра «Ударник», выходят на Каменный мост. Они идут спокойно и неторопливо, их никто не подгоняет, копыта звонко постукивают об асфальт. За мостом лошадей ведут вверх по улице, а Катя сворачивает к Александровскому саду.
Она идет вдоль невысокой ограды, а в саду на скамейках целуются, и у деревьев тоже целуются, и навстречу ей идет парень, обнимая девушку.
Катя поднимается на пустую Красную площадь, идет к Мавзолею. Она видит торжественную смену караула.
Катя спускается к Москве-реке, идет вдоль набережной, отворачиваясь от тех, кто целуется.
Катя медленно идет над рекой, внизу деревянная пристань, покачиваются лодки, река течет неслышно, она гладкая и темная, от нее прохладно.
Катя видит человека, сидящего на ступеньках у самой воды. Он что-то бросает в воду. Катя спускается ближе, и теперь она видит, что человек бросает в воду разобранные части пистолета. Это пожилой, крепкий мужчина в простой куртке и белой рубашке без галстука. Он выбросил последнюю часть пистолета и молча смотрит на воду. Катя садится рядом на ступеньку. Человек не сразу замечает ее.
— Вы кого-нибудь застрелили?
— Да.
— Я бы вас задержала, но ведь вы меня сразу утопите.
— Конечно, утоплю.
— Это вам не поможет. Нельзя утопить всех очевидцев. Все равно вас поймают.
— Не поймают. Я не оставляю после себя никаких следов.
— Я сейчас кричать буду!
— А что ты будешь кричать?
— Что-нибудь!
— Начинай.
— Мама! — крикнула Катя, подумав.
— А ну, еще.
— Караул!
— Прекрасно. Еще!
— Никого вы не убили. Я вам не верю.
Человек смотрит на Катю, встает:
— Пошли за мной.
— Куда?
— Здесь недалеко.
— Думаете, я испугаюсь? Пошли!
Они выходят из переулка на площадь. На глухой, без окон, стене высокого дома укреплена огромная афиша о выступлении укротителя львов Степана Кирсанова. Прожектора освещают лицо знаменитого укротителя и семь львов, сидящих на подставках.
Катя и человек в куртке стоят посреди пустой площади, смотрят на афишу. Укротитель с афиши и человек в куртке — это одно и то же лицо. Катя несколько раз переводит взгляд с афиши на своего знакомого: