(Из повести: Последнее посещение)[31]
О нежном лице
Ея,
О камне в кольце
Ея,
О низком крыльце
Ея,
Песня моя.
О пепле волос твоих,
Об инее роз твоих,
О капельках слез твоих
Мой стих.
Желто лицо
Мое.
Без камня кольцо
Мое.
Пустынно крыльцо
Мое.
Но вдвоем,
Ты и я,
Товий и Лейя.
Наша песня печальна, как родина наша.
Наша чаша полна и отравлена чаша.
Прикоснемся устами,
И сожжем в ней уста мы,
Ты и я,
Товий — Лейя.
Но печальна не песня, а радость в глазах.
Но светлеет не радость — то снег в волосах.
Но пестреет не луг наш — могила в цветах
Лицо ея.
Кольцо ея.
Крыльцо ея.
Счастливя.
1912
487. НОЧЬ
Нет масла в лампе — тушить огонь.
Сейчас подхватит нас черный конь…
Мрачнее пламя — и чадный дух…
Дыханьем душным тушу я вдруг.
Ах, конь нас черный куда-то мчит…
Копытом в сердце стучит, стучит!
1912
488. ПОКОЙ
Да и шум, да и пляски печальные там.
Но покой по теням там, по хвои цветам,
Какой!
И на лицах и черных старух и девиц молодых,
Седых,
Тени, тени покоя,
Положила зеленая хвоя.
Смерть? Да, да, да — долго, в долг,
Бог дает жизни муки.
Только вдруг — и холодные руки,
Только вдруг — и колеблются силы,
И, милый,
Покой, о какой!
1913
489. ПЬЯНОЕ УТРО
Слабый свет — и колокола гул.
Грустный звон — и вновь громадный гул.
— Воскресенье.
Неудавшееся бденье,
Неудавшийся разгул, —
Крови злой и шумный гул.
Я — как страшный царь Саул,
— Привиденье…
Сухарева башня — как пряник…
И я, как погибший Титаник,
Иду на дно.
Пора, давно… — и легко.
Кикапу! Рококо…
1913
490. ОДИН
В форточку, в форточку,
Покажи свою мордочку.
Нет — надень прежде кофточку…
Или, нет, брось в форточку марочку…
Нет, карточку —
Где в кофточке, ты у форточки, как на жердочке.
Карточку!
Нету марочки?
Сел на корточки.
Нету мордочки. Пусто в форточке.
Только попугайчик на жердочке
Прыг, прыг. Сиг, сиг.
Ах, эта рубашка тяжелее вериг
Прежних моих!
1913
491. ПОЛНОЧЬ НА СВЯТКАХ
Пламя лампы ласковой потухает: полночь.
В каске, в маске, с плясками подступает полночь.
Тихо-тихо-тихонько шла бы полночь, полночь.
Прямо пряно-пьяною приступаешь, полночь.
Вьюгой — ффьюю ты! — вьюгою попеваешь, полночь.
Среброструнной домрою донимаешь, полночь.
Балалайкой, лайкою, лаешь, лаешь полночь.
— И ушла на кладбище — с пляской, в каске, полночь.
Утро. Струны добрые домры — где ты полночь?
Солнце светит, вечное, — где ты, где ты, полночь?
Мёты взмёт, метельные, — засыпают полночь.
О, могила милая, — где ты? где ты, полночь.
1913
492–493. В ФОТОЦИНКОГРАФИИ
1СЪЕМКА С ПОРТРЕТА
Светлый свет
Ярко брызнул на бледный
Мой портрет.
Вот теперь я, поэт,
— Победный!
Краски гордо горят.
Маски мертво парят
Вокруг, в темном пар_у_.
Я, как царь на пиру —
Желтый, синий, красный — как солнце!
Стук-стук в оконце:
Пора — угорите в пар_у_.
Хлоп — захлопнули ларь.
— Потух царь.
1913
2ПРОЯВЛЕНИЕ
Маленькая мёртвая каморка
Темная, как ад.
Смотрим оба зорко:
В кюветке — яд, туда наш взгляд.
Вот…
На черном радостном фоне — белый урод.
Это я…
— Жалит змея меня.
Это ты.
— Кряхтят в норе кроты.
Как странно… как странно ново.
— Слово:
Ну, всё, — готово.
Ах — угорели? Во тьме — нездорово.
<1915>
494. ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ
Мой дядя самых честных правил…
Степь, снег, свет
Дневной.
Весь в коре ледяной,
Едет в кибитке поэт
Больной,
Путь последний свершает.
Бледный, бледный,
Безумец наследный.
Кибитку качает…
Свищет, ищет песню свою —
Фффьюю…
Степь, свет, снег белеет.
В небе облак злой зреет
— Буран.
— Кучер пьян, Боже!
Тоже свищет, свищет песню свою:
Фффью, ффью.
— Мой отец богатый выкрест.
Страшный я сынок — антихрист!
— Поэт поет — пьян?
Веет, воет, бьет буран.
На конях, в буран, безумец, едешь ты к отцу,
К своему концу.
1913
Ефремов
495. ВАЛЬС У КОСТРА
Возле древней реки
Догорает ночной костер.
Вкруг поют, поют, поют мужики.
И растет странный хор:
— Подошел музыкант бродячий с мандолой.
Подошел горький пьяница голый.
Подошел мещанинишка кволый.
Из кафе — vis-a-vis[37] — перешел стройный сноб с
виолой.