* * *
Там на тополе сидели
мастера шитья и кроя
как прозрачно их нутро и
прялки в них жужжали томно
нити пряжи глаукомной
c ног свисали
женская листва и мужская пыль
размеры S и M и L
гробоноши птичники печники и плиточники
мало-мало говорили быстро-быстро ели
* * *
Нас назначали каждое утро я была
Мастером по приготовлению Фальшивого Зайца а мой противник — Клондик
потому что глаз у него косил и он играл на кларнете
Конечно вот если бы голос у меня был повыше
но господин Чесальщик Шерсти вынул ребёнка о котором забыли все
из зимних одежд в верхнем течении шкафа и
распевая ты ты всех мне милее[1] посадил дитя на скамеечку
Но дитя озиралось по сторонам и поэтому Клондик
играя на кларнете ловкими пальчиками шевелил
* * *
Солнце прошло под небо сквозь свои
длинные как проводá рёбра и тени
от тополей встали как будто аллея
на том холме где днём не росло ни
деревца только этот многолетний клевер алея
Машина остановилась у дома и
из неё вышел человек с коробкой отец
отказал ему потому что в салоне лежала
другая коробка и на двух задних полках три
дыни подушка сиденья и одеяло
И отец спросил почему именно мы и
чуть не заплакал когда человек ответил в
коробке не то что вы думаете вы
просто живёте здесь на углу ни много ни мало
* * *
в шесть сделали в шахматах ход
в семь тронулся пароход
в восемь поезд ночной на восход
в девять лифт свой замедлил ход
и выходит оттуда в костюм выходной облачён
приезжий ходок и бельмами глаз говорит
где здесь вокзал не найду никак вход
там говорю и причёску свою поправляю
и впускаю его одного в яблочко в точку в зрачок
через дом к белопенным козам да чтоб нам
а волосы взяты навечно взаймы и как от сушилки
взвиваются в десять на ветроходе беззлобном
ноги одиннадцать лет уже как на затылке
* * *
Пока парикмахер играет на аккордеоне
и нож ещё лежит на столе
никакая песенка не упустит своего счастья
берёт его отовсюду
чувство заимствуется
только подозрение как сорняк здесь
растёт
всё ещё снимаются два фото в
саду танцует отец гладко выбрит и
мама под деревом всё никак не решится
примеряет улыбку взяла её
у телёнка взаймы
* * *
электрик повис схватившись руками за провод
над табачным полем
приехала полиция
с синей мигалкой
из робы бедолаги
вылетели три
или четыре диких утки в траву
слышно было как наряд ржал
слушай это несчастный случай
или как
* * *
вот соседка и сажает несколько белых лилий
ковыряя землю ложкой
чтоб осенью съесть ведь каждый деревенский
танцует с умершим немножко
в палисаде на поминках
глаза как на крючке приманки
ждут вот гроб несут увидят
даже если те свернут с дороги
а коробочки адамовых свечей
сами разнимаются и в грунт
подошли те значит к ней
* * *
травка для настойки торгует скудным часом
на блестящих ножках зелёных
отец не был себе господином
тянул тонкие пальцы гулёна
и напивался совсем не квасом
прочь от нас далеко и к смерти ближе год от году
золото тогда входило в моду
мать покрыла себе один
зуб запущенным одиночеством
иволга тоже золотая в темноте
только не было у иволги ребёнка в животе
* * *
есть садимся без конца
пахнет светом сквозь лицо
между ложкою и ртом
клок малины вкровь пятном
обмор`к c ночью лебезит
по часам червяк ползёт
съеден циферблат — окрест
только он один и ест
* * *
За деревнями солдаты а войны-то нету
скушно и тошно у бетономешалок
один для другого ноль без палочки
бросают в воду вечером растерзанных девочек
на отмели галечной
где быстрая водица
а девчонки как и мы с зелёными руками
рвём крапиву для худой скотины
и с глазами длинными вечером в кино
и смеёмся когда свет погаснет
пока кто-то из солдат нас не потрогает
и водой тогда пахнёт просто страсть
имя пробурчит своё но имя не своё
и пока свет снова не зажжётся
мы принц Галечник и принцесса Галька
* * *
вилка упала на пол бах
мама сказала пожалуйста там
я полезла под стол а там её ноги
в босоножках — была жара —
с ремешками тонкими как яблочная кожура
и двенадцать пальцев на ногах
а у меня не хватало двух мизинцев мам
при свете спрашивать не выношу
она показала вилку сказала официант
принесите другую прошу
* * *
отец он также брат его
в живых уж нет и всё такое
одного взять будет двое
с Мировой войною трое
но зачем сверчат сверчки
зачем растут у девочки
глаза чернильный виноград
соски — укусы комара
купила карты игральные
и верчусь на карусели я
а мотор жрёт шнапс
а начальник жрёт бензин
и наверное мне страшно
он был точно на войне
как солдаты эти оба три
* * *
Когда тесто подошло в нём оказался продкомиссар
дебил лениво гонявший по плацу лягушку-свистуна
Он гнобил нас мы служили ему бог его знает
с какого времени когда достать шмотки и мебель было сродни
карточному трюку и крышка люка удачно прыгнула кошкой
на спину воспоминания улица аккордеон и был ещё шнурок от занавески
Когда он захотел нас заставить замолчать
как часы и камень и больше того сдать нас как танцкласс
генералу мы спровадили его в заводь где кувшинки
как был он голяк и пальцы его ног
Свистит лягушка летними днями укоротил
комиссар языки тем кто хлеб отнять так и не смог
* * *
выносим быстренько его бельё постельное
асфальтом вертикально крыто небо
оно ночной вагон зафрахтовало
на станции просроченной давно
и слышно кукуруза как поёт
людей де убивает их геройство
стащили с него робу
в полоску словно клавиши рояля
а мы платили пулями стояли
* * *
механик отвечал
за механику мира
а мотор в траве постоянно глох
а женщин он звал кисками
а одну из них целочкой
когда она закричала Спасибоже
то Ленин ей стал где-то побоку
ноги её на спину закинул
и из этой дурацкой травы
попала она в тот самый дом
* * *
первого июля случился каюк
папа взял не тот бутылёк
и выпил морилку для колорадских жуков
был ещё ликёр но за кухонным столом
выпил жандарм его выписыв ик
свидетельство о смерти бог ты мой ёк
нуда нуда жизнь это вам не шлюха
ведь маме привратник не платит ничегок
он в татуировке синей я свеж-клевером полей
за час он даёт мне 400 лей
* * *
кто кошку под грушевым деревом предал земле
нарядил в воскресные тряпки
но прежде убил
тихий писк её я это видела
и не плакала
и волосы пивом смочив причесала
стои́т причёска блестит
вот у груши как примутся кверху кошачьи лапки
мастер лета на пустыре засвистит