Кто там ветви отвёл и притих?
Кто смеётся средь ночи не к месту?!
Не волнуйся! Наверно, жених
Уговаривает невесту!
Значит, в мире любовь и добро,
Лад, согласье, зачатья, рожденья.
Ох, как добрые люди давно
Совершают своё восхожденье.
Всё отвесней гора, путь далёк
Над пространствами мировыми…
В тёмном хлеве проснулся телок
И в потёмках наткнулся на вымя.
А кормилица сено жуёт,
Думу думает над половой,
Что телок её переживёт
Все невзгоды и станет коровой.
[1970–1975]
Утешение
На деревьях не иней,
А белая грусть.
Ты не плачь, дорогая,
Я скоро вернусь.
Ты не плачь!
Я твою горевую слезу
Через дальние дали
С собой увезу.
Успокойся! Мы любим.
Мы живы. Мы — мы,
Две снежинки
На чёрных ресницах зимы.
1968
Разговор с поэтом Михаилом Львовым
Всё мне видеть довелось —
Лето жаркое и осень,
Травы, влажные от рос,
Губы, горькие от слёз,
Руки, крепкие от вёсел.
Я за много лет беды
Навидался, натерпелся,
Я не с яблонь рвал плоды —
Чернобыла, лебеды
И полыни всласть наелся.
Я и знал, что жизнь — борьба,
Рай и не был мне обещан,
Хорошо, что нет горба
От твоих, моя судьба,
И зашеин и затрещин.
Я не плачу, не реву,
Не бегу к реке топиться,
Круглосуточно живу
И друзей к себе зову,
Чтобы счастьем поделиться.
А оно — любовь моя
К людям, к зверям, к малой пташке,
К токованию ручья,
К ликованию луча
На моей простой рубашке!
1968
" Поэзия! К тебе я обращаюсь, "
Во мне огонь священный не гаси!
Я, как земля, всю жизнь свою вращаюсь
Вокруг твоей единственной оси.
Ты свыше мне дана не для корысти,
Не для забавы и пустых пиров.
На мачтах провода твои провисли
Гудящим током выстраданных слов.
Поэзия! Твои златые горы
Превыше, чем Казбек и чем Эльбрус.
Поэзия! Ты женщина, с которой
Я никогда, нигде не разведусь!
Поэзия! Ты мать моя вторая,
С тобой нигде мне не было тесно.
Ты, как она, мне часто повторяла:
— Пастух трубит! Вставай. И спать грешно!
Не пряники в печи твоей пекутся,
Там хлеб исконно русский подовой.
Ломоть отрежь — и запахи польются,
Пахнёт укропом, тмином и травой.
На всех моих путях и перекрёстках
Ты мне была, поэзия, верна.
Канат, что нас связал, не перетрётся,
Он в Вологде сработан изо льна.
Поэзия! Иди ко мне вечерять,
Я рыбы наловил, уху варят.
Веди в мой дом свою большую челядь,
Томящуюся в пыльных словарях.
1967
" И я когда-то рухну, как и все, "
И я когда-то рухну, как и все,
И опущу хладеющую руку,
И побегут машины вдоль шоссе
Не для меня — для сына и для внука.
Мой цвет любимый, нежный иван-чай,
Раскрыв свои соцветья в знойный полдень
Когда его затронут невзначай,
Мои стихи о нём тотчас же вспомнит.
А ты, моя любовь? Зачем пытать
Таким вопросом любящего друга?!
Ты томик мой возьмёшь, начнёшь читать
И полю ржи, и всем ромашкам луга.
А если вдруг слеза скользнёт в траву,
Своим огнём земной покров волнуя,
Я не стерплю, я встану, оживу,
И мы опять сольёмся в поцелуе!
1966
" Вот и дожили до четверга. "
Вот и дожили до четверга.
Ты и я, как и все горожане,
А за эту неделю снега
Стали глубже и урожайней.
От больших снегопадов своих
Небо очень и очень устало.
Серый тон во все поры проник,
Небо бледное, бледное стало.
Невысок у него потолок,
И в оконной моей амбразуре,
Дорогая, который денёк
Не хватает лучей и лазури.
Приезжай! И обитель моя
И засветится, и озарится,
И разбудит, взбодрит соловья
Вдохновляющая жар-птица.
1966
" Гомер не знал о пылесосе, "
Гомер не знал о пылесосе,
Он пыль руками выбивал,
Но в каждом жизненном вопросе
Не меньше нас он понимал.
Адам и тот имел понятья,
Умел сомненья разрешить,
Он думал, а какое платье
Для Евы к празднику пошить.
Ликующий дикарь с дубиной,
Уйдя с охоты, вдруг смирел,
И, пробираючись к любимой,
Бросал дубину, брал свирель.
У самых древних, самых диких
Не пусто было в черепах,
И было поровну великих
И в наших и в других веках.
Отсюда вывод — будь скромнее,
И знай, что в древности седой
Все люди были не темнее,
Чем те, что пиво пьют в пивной!
1965
" Что поэту даётся от бога? "
Что поэту даётся от бога?
Очень мало и очень много!
Сердце чувствующее, живое,
Не лукавое, не кривое,
Пламенеющее, горящее,
Словом, самое настоящее.
Он не барин, не соглядатай,
Он рабочий с рябым лицом,
Добровольно идёт в солдаты
Бить неправду горячим свинцом.
Пулемёт его содрогается,
Сутки целые отдыха нет.
Только так ему полагается,
А иначе поэт — не поэт!
Что за это в награду даётся,
Кроме ссадин и синяков?
Ничего! Но поэт остаётся,
Как живая легенда веков!
1965
Колокольчик
Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик голубой,
Коля, Коля, Николаша,
Где мы встретимся с тобой?
Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
Где мы встретимся с тобой?
Коло-коло-колокольчик
Колокольчик, иван-чай,
Коля, Коля, Николаша,
Я приду, а ты встречай!
Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
Я приду, а ты встречай!
Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик, синий цвет,
Что я, что я натворила,
Полюбила с этих лет.
Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, что я натворила,
Полюбила с этих лет!
Коло-коло-колокольчик,
Колокольчик голубой,
Коля, Коля, Николаша,
На край света я с тобой!
Ди-линь-ди-линь,
Ди-ль-линь, ди-ль-линь, ди-ль-линь,
Эх, Коля, Николаша,
На край света я с тобой.
1964
" Я испытывал гоненья, "
Я испытывал гоненья,
Безутешно горевал.
Но и в горькие мгновенья
Кто-то душу согревал.
Кто-то руку клал на плечи,
Кто-то мне шептал, как дождь:
— Успокойся, человече,
Ты до счастья доживёшь!
Зла на свете очень много,
Злых людей невпроворот,
Но другая есть дорога,
И по ней добро идёт.
И на дудочке играет,
Не пугаясь вражьих стрел.
Добрых сердцем собирает.
Для чего? Для добрых дел.
1964
Рузаевка
Майор во френчике защитном
Стоит и курит у окна.
Все шрамы у него зашиты,
В нём, как в кургане, спит война.
Рузаевка. — Пивка хотите? —
Мы сходим с ним и пиво пьём.
Болтаем о семейном быте,
Судачим каждый о своём.
Всё незначительное — в сторону!
Мы два мужчины, две судьбы.
Кукушка нам считала поровну,
Мы оба — с опытом борьбы.
— А вы в каких краях сражались?
Он пиво пил, в меня глядел.
Оцепенело губы сжались:
— Я не сражался — я сидел.
И воцарился час печали.
И солнце спрятало лучи.
И только радостно кричали
Пристанционные грачи.
1964
Я назову тебя зоренькой
Часто сижу я и думаю,
Как мне тебя величать?
Тихую, милую, скромную,
Как мне тебя называть?
Я назову тебя реченькой,
Только ты дальше теки,
Я назову тебя звёздочкой,
Только ты дольше свети!
Я назову тебя зоренькой,
Только та раньше вставай,