А что может быть не так с Нэссой? Что она видела, чем отличалась от всех остальных? Ответ напрашивался только один, и он Адалии очень не понравился. Бездна.
«Упустишь сейчас, и вы все пропали. Их жизни буквально зависят от твоего самообладания. Покажешь страх – и он сожрет всех», – думал молодой король. Он говорил с подданными, вытаскивал людей вверх по узкому проходу из веток. Давно расцарапал руки в кровь, но даже не заметил этого. И держался.
В какой-то момент к нему подошел герцог Варн и сжал плечо. Мужчина старой закалки, в годах, он служил командующим несколько десятков лет, сменил не одного короля и довольно презрительно относился к юному необученному мальчишке на троне.
– Теперь ты – настоящий король, – прошептал он с одобрением.
Ларос кивнул в ответ. Да, настоящий… Теперь никто не сможет подсказать, повести за собой, заменить его на троне – все мертвы. А с ними умерла и последняя надежда на возвращение старых порядков.
Он – последний монарх. Полноправный король полумертвого Авелора. Сколько еще городов канули в вечность за это утро? Спросить у послов он не рискнул.
А потом как из ниоткуда появился Мартин. Старый друг, верный слуга, его последняя опора.
– Ларос! – И юный король почувствовал землю под ногами, обрел недостающую каплю устойчивости.
Почему у Мартина все это получалось так естественно, а Ларос выгребал из потаенных уголков души последние силы? Вот у кого стоило учиться. Даже отец не смог дать ему столько, как Мартин за последние месяцы. А ведь они ровесники, оба еще не разменяли третий десяток… И как он отплатит ему? Честно ли поступать так с другом?
– Вокруг Нордлина разрушений нет. Люди бегут, но большинство пока не осознают происходящего, – начал Мартин без предисловий. Именно то, что король хотел слышать сейчас. – Самое время попытаться стабилизировать обстановку, попросить помощи авелорских магов и не допустить всеобщей паники. Уже есть какие-то версии, ваше величество?
Откуда? Кто посмел убить сердце Авелора? Конечно, версий не было. И Мартин знал, безусловно знал это. Но не мог не спросить, он поддерживал авторитет своего короля, как мог. В ответ Ларос кивнул у всех на глазах.
А рядом Орлиэн изумленно застыл, глядя в ту сторону, откуда явился советник. Ларос тоже повернулся.
К ним приближалась Адалия. Как всегда уверенная, хладнокровная, гордая. Прекрасная. Порой Ларос не знал, что ждать от архимагистра стихии огня, и ему казалось, что она сама и есть это пламя. Будто прирученное людьми большую часть времени, рассеивающее ночной мрак и согревающее сторонников. И совершенно неудержимое в моменты проявления эмоций – он лишь однажды краем глаза застал ее конфликт с Ковеном, когда они не хотели принимать его сестру в ученицы Адалии.
Сейчас он видел это снова. Пламя, бушевавшее в глазах приближающегося архимагистра. Пожар, который она разожжет на месте Нордлина своими руками, спасительный пожар для него и всего города. Теперь у кого-то появится шанс выжить.
Он перевел взгляд на посла и снова удивился. Орлиэн смотрел не на Адалию, а на девушку, ехавшую рядом с ней. Невысокую, с короткими темными волосами и острыми скулами, которые делали ее лицо похожим на лисье, одетую в мужской наряд, плотно обтянувший мальчишескую фигуру. Должно быть, это та самая Агнесс, о которой упоминал Мартин. Девушка, ради которой он выехал вчера за пределы Нордлина и спасся. Но почему эльф так пристально следит за ней?
– Ваше величество, если в Доме Ковена есть выжившие, они скоро будут здесь. Отправьте их к Академии, – еще издали начала Адалия. – Вместе с выжившими студентами мы попробуем достать тех, кто смог пережить обвал. И будем защищать руины сколько того потребуется.
– Архимагистр Нимира, благодарю вас. – Все же ему очень повезло с Ковеном.
– Нэсса, поедешь со мной, – она повернулась к спутнице.
– Нет! – неожиданно вскрикнул эльф и тут же прикусил язык.
Адалия развернулась, ее глаза полыхнули недобрым огнем. Конечно, она заметила интерес иномирского посла, поэтому и забирала девушку с собой.
Орлиэн быстро взял себя в руки, но в глубине его глаз мелькнуло отчаяние. От надменного эльфийского посла не осталось и следа, будто все напускное презрение слетело и он ожил по-настоящему.
Или впервые счел свою миссию в мире людей чем-то более важным, чем формальное выказывание недоверия другой расе?
– Ваше величество, – заговорил Орлиэн, и даже его голос был мягче, чем обычно. – Мы согласны на ваше предложение при единственном условии: эта девушка должна отправиться в Тринваир вместе с вашим послом. Я лично гарантирую, что ей не грозит опасность.
– А моего мнения сегодня никто не спросит? – неожиданно встряла сама виновница перепалки.
– Не как заложник, а как гость, – продолжил эльф, глядя только на короля. – В обмен я готов раскрыть вам любые сведения о контакте наших миров, которые вы пожелаете знать.
Неужели эта простолюдинка настолько ему нужна? Ведь спасение собственной жизни оказалось для него не таким важным.
Но сейчас миссия в Тринваир обрела особое значение. Нужно было не просто наладить контакт, а попросить помощи. И это значит, что придется идти на уступки…
– Госпожа Нимира, отправляйтесь в Академию. – Адалия кивнула, развернула лошадь и тронулась, лишь напоследок бросив короткий настороженный взгляд на Мартина, он кивнул ей в ответ. – Мартин, герцог Варн, нам нужен походный штаб.
Оба мужчины кивнули.
– Агнесс, если не ошибаюсь? – Девушка спешилась, настороженно косясь на эльфов. – Кажется, моим фрейлинам нужна помощь, не могли бы вы ее оказать?
Нэсса удивилась, но отправилась выполнять просьбу беспрекословно.
– Господин посол, – король повернулся к Орлиэну, – я думаю, нам есть что обсудить.
Ларос не мог назвать откровения эльфа своей дипломатической победой. Стечение обстоятельств толкнуло его на этот шаг – первый шаг на сближение с момента открытия порталов. И девушка, Агнесс Саир, которая по непонятной причине оказалась ему так нужна.
Острая на язык простолюдинка, которую спас и полюбил Мартин. Советник мог не говорить вслух, но Ларос видел в его глазах эту нежность и тревогу, эту отчаянную искру, он был готов рвать глотки за свою Нэссу. Мартин горел ею, в этом не было сомнений. И он никогда не относился так к Эрин. Если у Лароса и были когда-то сомнения на этот счет, они развеялись с первым упоминанием Агнесс.
И он должен был приказать другу взять ее с собой. Не просто отправить по ту сторону порталов самого Мартина, но и девушку, которая так ему дорога. Это молодой король понимал отчетливо как белый день. Отец часто говорил о долге графа, о действиях и словах, которые наследник должен неукоснительно соблюдать, как бы ни было тяжело. Долг короля был еще тяжелее.
И как бы ни был хорош план, Ларос уже десяток раз проклял его. Мартин предложил отправить его в Тринваир, мир эльфов. Как ближайшего доверенного, как ценного заложника, как посла. Это было еще в те времена, которые теперь казались мирными.
И сейчас, сидя в наспех сооруженном шатре, над руинами собственного замка, он должен лишиться последней проверенной опоры. И заставить Мартина пойти на этот шаг с ней. Довериться эльфу, сидящему перед ним, из-за единственного проявления человечности? Пусть он и хуже играет в эти взрослые интриги и лицемерие, Ларос сам еще не был умел в таких тонких искусствах.
Тяжелая ноша, но выбор был сделан. И сегодня король – значило палач.
Орлиэн тоже не был так уверен в себе, как прежде. Да, он выбрался на поверхность и обрел свои силы. Но плен, близкая смерть и вынужденное сотрудничество с людьми явно подкосили его. Голос посла был напряжен, брови часто сходились на переносице, а взгляд, наоборот, слишком редко падал на собеседника. Зато он говорил.
– До Слияния Миров у нас была магия, почти каждый эльф был одарен в большей или меньшей степени. Мы мирно сосуществовали с нашими богами, д’аари, – почему-то в этом месте эльф горько ухмыльнулся, – богами… Высшими силами, способными управлять природой, читать наши помыслы и взаимодействовать с предметами, не касаясь их. Мы тысячелетия назад выучили их язык. Произнося слова на нем, обращаясь к д’аари, мы сами становимся солхари, магами на вашем языке. А эльфы, с детства отданные в услужение д’аари, становятся жрецами, которым боги открывают предначертанные судьбы.
Тысячу лет назад жрецы первыми услышали о грядущих иных мирах. Так как боги никогда не ошибаются, мы стали готовиться к битве. Битве, которую проиграли.
Первыми явились демоны. Полчища ненасытных тварей, разрушающих все живое на своем пути, поглощающих сам свет, что дарует жизнь. Они были бесплотны и одновременно всеобъемлющи. И мы не знали средств борьбы с ними, мы погибали сотнями. Выжившие научились прятаться, но от таких существ невозможно прятаться вечно…
Когда небо свалилось на землю и открылись новые порталы, мы бежали. И первый мир, попавшийся на нашем пути, был ваш. Мы застали его полуразрушенным, но демоны еще не нашли его.
До Слияния магии у вас не было. Но ваша цивилизация была огромна, многочисленна и развита. Возможно, лучше нашей. Вы приручили воду и огонь, ветер и молнии. Ваши каменные дома подпирали сам небосвод, ваши кареты ездили без животных и магии, ваши ученые мечтали бороздить звезды. И за это поплатились мы все.
Ведь и прошлое Слияние начали именно вы, люди. Неуемные амбиции, вечное желание покорить, подчинить. – Орлиэн поднял взгляд на короля и тут же успокоился. – Хотя были и те, кто говорил, что нас всех покарали ваши боги, потому что в них перестали верить. Но д’аари подтверждали, что всему виной ваши молнии. Что есть древний механизм, который нельзя запускать…
Как бы то ни было, когда мы пришли в ваш мир, от него почти ничего не осталось. Каменные дома обрушились, люди погибли, но память еще была жива.
Две умиравшие расы смогли договориться. Наши солхари помогли тем из вас, в ком проснулась магия. Чему-то вы научились сами. Но, объединившись, мы, наконец, смогли дать отпор врагу. И демоны, нашедшие вас, отступили.