Заклинаю луной,
Заклинаю звездой,
Заклинаю лучом,
И стены кирпичом, –
Дай на время в тени твоей кров, чёрная тварь,
Дай оружие мне от врагов, чёрная тварь,
Я зову тебя сквозь решётки на окнах рыжего дома.
Я не знаю тебя.
Ты не знаешь меня.
Мы давно знакомы.
Заклинаю зимой,
Заклинаю землёй,
Заклинаю металлом
И сумраком талым, –
Вместо хватки моей дай сейчас мне твою,
Вместо воли моей дай сейчас мне твою,
Дай свою силу –
Мне иначе в трясину,
Дай забраться на гать –
Не хочу пропадать,
Напитай меня своей кровью, чёрная тварь,
Поделись со мной своей силой, чёрная тварь.
Эта сила – отрава, но другой у меня больше нет.
Где на площади камень – я рядом, и я жду ответ.
7. Обыденность
Связали руки – а после били,
Ломали рёбра – гурьбой, не в такт,
Пинали долго – в тупом усильи,
Не чтобы что-то – а просто так.
Шумели где-то автомобили,
Звенел на улице лай собак,
За стенкой чокались, пели, пили,
Желали счастья и прочих благ.
8. Gift / созерцатель-визионер
Что мне делать с ней?
Пришла – не помню когда
И уж точно не знаю откуда:
В чёрной кожанке, в вороньем боа,
Захочет – найдёт повсюду
(Не захочет – так вовсе не явится, ей видней).
То подсядет, на ухо станет шептать –
Не под запись – безумные планы,
То вдруг диктатом: один, два, три, четыре, пять,
Корень квадратный каштана
(Ну, того, у трассы, уже не помнишь, камрад?) –
То сплетает видения в ряд,
Растворяясь в дыму кальянном,
То хохочет совсем невпопад,
То играет чужим наганом, –
Из чужих годов и голов сон бредовый и жуткий.
У неё дурной вкус и довольно чёрные шутки.
Прям как перья в шарфике. Нужно – бери
(Впрочем, шариковой легче, поверьте).
Вот по комнате кружится: раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, –
Говорит, это танго смерти
(Не умеешь? Смотри сюда! – вот как надо! – смотри!)
Мне не сложно, смотрю: не так тут много гостей,
Чтобы мне воротить теперь нос,
А уж чтобы мне стакнуться с ними, как с ней,
Да так чтоб надолго, всерьёз…
(День за днём, ночь за ночью, за годом – ещё один год).
Чувствую, однажды она меня всё же сведёт:
Если не с ума – то в могилу,
Не в неё – так с иною силой,
Втянет в какие-нибудь не те дела
Какого-нибудь совсем не того союза.
Но тебе-то до лампочки, да,
Моя гифтовая муза?
9. Песня на вольную тему
Волной волнуется Первопрестольная,
Шагают улицы мостами вброд,
Шумит Манежная, гремит Болотная,
Молчит лишь Красная и хмурит лоб.
Кузнецкий тянется шепнуться с Новою,
А Москворецкий мёрзнет на ветрах,
Тверская пенится, шлёт за подмогою,
Стоит лишь Красная на всех часах.
А ночь расходится под песню вольную
Волной к окраинным, под плач и смех,
Но спит Манежная, и спит Болотная,
Не спит лишь Красная – на страже всех.
10. В зоосаде / фаталист-моралист
Конечно, ты не крысоволк,
Не льсти себе,
Твой путь – исчезнуть между строк
В чужой войне.
И не пророк, и не герой,
Поймёт и ёж:
Таких мышей пяток-другой
Везде найдёшь.
Оставь, умолкни, откажись,
Без драк и драм,
Уйди совсем, не порти жизнь
Другим зверям.
11. Copycat
Преемник, последователь, не думается, что последыш,
Но, быть может, и правда, ведь кто ещё после – кот?
Ну что голоса: ты же пуп земли на плечах своих держишь
И вообще – лучший в мире всекалендарный маскот.
12. Память – 1
Надо было вести дневник.
По дням. Может быть, по часам.
И, спросили б когда напрямик:
«Что, скажи, стряслось у вас там?» –
Я не шарила бы по дну
Выкипевшего чана прошлого,
Порываясь сплести в одну
Ленту лет – минуты-горошины,
Не ловила бы воздух ртом,
Повторяя: «Всё было плохо.
Я виню их, поймите, в том…» –
(Дальше слово любое глохло),
Не сказали бы мне теперь,
Что не так всё, совсем иначе,
Что я жертва игры теней
И фантазий буйных ребячьих:
Белым начерно – вот и вот –
Расписали раз десять вроде.
…А что было наоборот –
Это память меня подводит.
13. Я ничего не / созерцатель-перестраховщик
Я ничего не:
Не совершала,
Не утверждала,
Не проводила,
Не доносила,
Не ведала,
Не брала,
Не сделала
И не смогла.
Я никого не:
Не призывала,
Не называла,
Не покрывала,
Не убивала,
Не выбрала,
Не гнала,
Не выдала
И не спасла.
Я никогда не:
Не замечала,
Не отличала,
Не пресекала,
Не присягала,
Не вторила,
Не вела,
Не спорила
И не была.
14. Память – 2
А в жёлтом свете усталой лампы –
Какая память, какие силы?
Легли на веки безволья лапы,
И жёлтый воздух игла пронзила.
Легки касанья чужой потери,
Мираж разбитый чужого рая,
Легонько штора качает тени,
И легче тени – тоска чужая.
Так что же звало сквозь снег и время?
К какому счастью? К какому горю?
Чьё легче лёгкого спало бремя?
Ещё не знаю, уже не помню.
15. Рассвет / выживальщик-антифаталист
Руку, дай руку! –
Жизнь, эту суку,
Выцепить,
Выскрести,
Выгрызть из тьмы, –
Кто по дороге, если не мы?
Если прорвёмся,
Если пробьёмся –
Я обещаю сто тысяч рассветов,
Красок, коктейлей и свежих букетов, –
Вынырнем только из тины, из тьмы.
Если я выживу,
Если я вынырну,
Выскользну,
Выгрызу,
Выйду на свет, –
В руку рукою – мой первый привет,
Если решишь вдруг встречать –
Сколько бы – пять,
Все двадцать пять –
Сколько б ни кануло лет.
Жди меня там, где бывает рассвет.
16. Ночь
Луна, помоги мне, кажется, это всё,
Видно, мне новый крой стал последним краем,
Опять отправляют в сон меня, в забытьё,
Кто-то опять стирает меня, стирает.
Я забываю дороги, теряю след,
Звёзды мои в подворотнях метель заметает,
Стены молчат, выше стен, в пустоте – твой свет.
Кинешь мне луч на дорожку, луна золотая?
…Плавно качается ковш на молочной реке.
Где-то внизу спит столица, плывут переулки.
Луч твой, как ключ, в них посею… а там, вдалеке –
Будто мелодия старой забытой шкатулки?
Заклинаю ключом,
Заклинаю лучом,
Заклинаю звездой,
Заклинаю тобой, –
Луна, помоги мне, если я всё же есть –
Прежде чем явь моя станет совсем небылицей –
И раз уж жизнь всех раствором разводит здесь,
Дай мне хотя бы в метели тогда раствориться.
17. Заключение. Манифест
Вечным фрондёром, от лагеря к лагерю, по баррикадам:
Охраняете трон или мир новый строите – я буду рядом,
Скажете: «Молодцы мы, вот так и надо», –
Я – у вас за спиной, стою со своим флагом.
Пусть на старую мельницу новая льётся водица –
Я опять и опять повторю: ваш режим никуда не годится.
Пусть сожрут идеалы идолы, плавясь в кухонном пламени, –
Я храню верность лишь моему безымянному знамени.
Хоть под старую песню о благе обновите все списки пленных –
Я непойманной тенью пройду между рамок любой системы;
Обойдя все места и нигде не найдя себе места,
Я себе оставляю последнее – право протеста.
Вне границ и имён, меж гербов и паспортных строчек, –
Мимо иду, проставляя на память прочерк,
Вне притяженья земель, между волн эфира –
Я, негражданин этого мира.
Март – апрель 2021
2022: Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt
Новое утро. Krieg
Я проснулась сегодня утром –
И не то что страны не чуя –
Я проснулась себя не чуя,
А под дверью шумят кадавры:
Говорят, их там целый город,
Говорят, их там до Урала,
Говорят, их там ещё дальше;
Говорят, что я враг живому,
Говорят, что я враг народа,
Говорят, ничего не смыслю.
Если прямо сейчас не встану,
Не попробую что-то сделать –
Сколько я пролежу спокойно
До того, как они здесь будут?
А возможно, больше не нужно
Что-то делать и строить планы,
Потому что через минуту
В синеве пролетит ракета –
И уже ничего не будет,
И уже ничего не надо,
Кроме как позвонить, возможно,
На восток или же на запад
И сказать, пока связь осталась,
То, что я ещё не сказала;
Но боюсь теперь набрать номер:
Вдруг и там услышу кадавров
Или только гудки услышу –
Ведь кадавры уже там были?
Вроде кто-то сюда проходит:
Если скажешь, что не кадавр ты,
Я присматриваться не буду,
Только занавесей не трогай,
Тех, что зеркало закрывают,
Не хочу за ними увидеть…
Летом. Vergangenheit
А говорила я летом: возьми эскимо,
Пока оно сдавленным криком не встало в горле.
А говорила я: выпей заката вино,
Пока то не кровь, а одни фантомные боли.