Бред карантина —
Тюрьма, тюрьма…»
Перо гусиное
Он отбросил,
Припал лицом
К холодку стекла…
О, злая
Болдинская осень!
Какою доброю
Ты была —
Так много
Вечности подарила,
Так много
Русской земле дала!..
Густеют сумерки,
Как чернила,
Сгребает листья
Ветров метла.
С благоговеньем
Смотрю на степи,
Где Он
На мокром коне скакал.
И снова дождик,
И мудрый стрепет —
Седой,
Все помнящий аксакал.
1980
НА РОДИНЕ СЕРГЕЯ ОРЛОВА
Борису Пидемскому — другу и земляку поэта
1. "Вологодский говорок певучий…"
Вологодский говорок певучий,
Над резными домиками дым,
Звезды, протаранившие тучи —
Две с орбит сошедшие звезды.
Только две. Их не видала ране.
Может, родились они вчера?..
Как бинты на незажившей ране —
Считанные эти вечера.
Тропка к речке. Прорубь. Бездорожье.
Отступает боль, светлеет грусть.
Это руки протянул Сережа,
Подарил мне Северную Русь.
Подарил мне над Шексною тучи,
Две, с орбит сошедшие, звезды,
Вологодский говорок певучий,
Вьюгу, заносящую следы…
2. "Теперь я увижу не скоро…"
Теперь я увижу не скоро,
Сергей, Белозерье твое,
Где женщины, словно жонглеры,
Шестами полощут белье —
Красиво, уверенно, смело
Полощут белье в прорубях.
Где гуси над озером Белым
Тревожно и грустно трубят.
(Куда вы летите, куда же?
Меня прихватите с собой!..)
Здесь «Здравствуйте!» —
Ласково скажет
Проезжему встречный любой.
Здесь мальчик, с глазами как блюдца,
Вдруг мне подарил туесок.
Здесь в детство Сережи вернуться
Мне было дано на часок…
1980
«Я б хотела отмотать назад…»
Я б хотела отмотать назад
Ленту жизни, и вернуться снова
В милый наш литинститутский сад,
Где бродила девочкой суровой.
То была отличная пора —
Взлеты, неожиданные старты.
Летчики, танкисты, снайпера
За студенческие сели парты.
Ветераны в двадцать с лишним лет
Начинали жизнь свою сначала,
И считали звание «Поэт»
Много выше званья генерала.
На заре послевоенных дней
Мы, солдаты, понимали четко:
На Парнас пробиться потрудней,
Чем на безымянную высотку.
Звездный час, неповторимый час —
Как любилось, верилось, мечталось
Много ли теперь осталось нас —
В жизни и в Поэзии осталось?..
1980
«Лежит земля покорная у ног…»
Лежит земля покорная у ног —
Куда я захочу, туда и двину.
Меня пьянит свободы холодок,
Тугой рюкзак лишь выпрямляет спину.
Натянут каждый мускул, как струна,
Пружинисто ступаю и легко я…
Ох, как давно я не была одна,
И сколько в одиночестве покоя!
Какой покой?
Не слишком верь мне, друг…
Я попросту пытаюсь перебиться,
Чтоб дотянуть свой человечий круг,
Преодолеть последнюю границу.
1980
«Мне кажется, что я тебя люблю…»
Мне кажется,
Что я тебя люблю
(И выхожу из черного тумана)
За то,
Что спас меня ты на краю —
Пусть для себя негаданно-нежданно.
Мне кажется,
Что я тебя люблю —
Глаз северных
Застенчивую просинь,
И молодость окопную твою,
И душу,
Что не остудила осень.
Мне кажется,
Что я тебя люблю
За то,
Что знаком Верности отмечен,
За то,
Что ранен много раз в бою,
Который «Жизнь»
Зовется в просторечье.
Мне кажется,
Что я тебя люблю
За то…
О, нет!
Ведь любят не за что-то —
За гуд в крови,
Растерянность свою,
За это ощущение полета.
Мне кажется,
Что я тебя люблю…
1980
«День начинается с тоски…»
День начинается с тоски —
Привычной, неотвязной, жгучей.
Коснуться бы твоей руки
И куртки кожаной скрипучей.
Плеча почувствовать тепло,
Закрыть глаза,
И на минутку
Забыть,
Что прахом все пошло,
Забыть,
Что жить на свете жутко…
1980
«Мне с тобой так было поначалу…»
Мне с тобой так было
Поначалу —
Словно светлый
Зазвенел мотив.
Ласково и радостно встречала,
Провожала в ночь,
Не загрустив.
И остановиться бы
На этом —
Ведь еще держали тормоза…
Но весна перешагнула
В лето,
Но перешагнула дружба за
(Мнилось, нерушимые!)
Границы,
(Верилось, стальные!)
Рубежи…
Что ж,
Земным поклоном поклониться
Я должна тебе за это,
Жизнь!
1980
«Воздух так настоян на полыни…»
Воздух так настоян на полыни,
Что его, как водку, можно пить…
Говорила же себе:
— Отныне
Я не стану время торопить.
С благодарностью
Приму разлуку,
Все, что с нею спаяно,
Приму… —
Дятел вдруг над головой затукал,
Горы спят в сиреневом дыму.
Тамариска розовая пена,
Алых горицветов костерки,
Старых грабов говорок степенный,
Громкий хохот скачущей реки.
Мне б сказать:
— Остановись, мгновенье! —
Только я мгновенье тороплю,
Северного ветра дуновенье
Со щемящей нежностью ловлю.
Поскорей бы
В холод, дождик, слякоть,
В город, что туманами закрыт!
Если б я не разучилась плакать,
Разревелась бы сейчас навзрыд…
1980
«Солнцем продубленная долина…»
Солнцем продубленная долина,
Раскаленный ветер жжет лицо.
Вот лягушки,
Как пловцы с трамплина,
Плюхаются в лужу-озерцо.
Ковыля, полыни буйный праздник.
На себе ловлю я чей-то взгляд:
То глаза орленка —
Очи Азии —
Не мигая, на меня глядят.
И опять,
Под этим взглядом странным,
В этом знойном, словно ад, раю
Чувствую разлуку,
Будто рану,
Чувствую, что снова на краю…
1980
«Бывают такие секунды…»
Бывают такие секунды,
Когда, как на фронте,
В бою,
Ты должен подняться,
Хоть трудно
Покинуть траншею свою.
Хотя отсидеться бы проще —
Никто ведь не гонит вперед…
Но гордость солдатская
Ропщет,
Но совесть
Мне жить не дает.
Но сердце
Забыть не сумело —
Бесчестие
Хуже, чем смерть.
На бруствер,
За правое дело
И страшно,
И сладко взлететь!
Отчаянно, бережно, чисто
Люблю я
Отчизну свою.
Считаю себя
Коммунистом,
Хоть в Партии
Не состою.
1980
ТОВАРИЩУ
Что ж, и мы,
Как все на свете,
Бренны.
По-солдатски
Нужно встретить смерть.
Уходить с достоинством
Со сцены —
Это тоже надобно уметь.
Прожито немало —
Слава богу!
Было плохо,
Было хорошо.
Выпьем же, товарищ,
На дорогу,
Наливай, ровесник,
«Посошок»!
1980