С челом потупленным, — вдали,
И дева ночи умиленна,
Задумчивость, склонясь к земли,
Полет твой шумный наблюдают.
Тебя всегда сопровождают
Любовь, бесценный дар небес,
И правота, к себе жестока,
И милость, врач в гоненьях рока,
Целящий раны током слез!
О божество неумолимо!
Сколь страшен гром руки твоей!
Да про́йдет он, гремящий, мимо
Над робкою главой моей!
Да не узрю тебя я вечно
Под видом мести быстротечной,
Несущей казни злобу стерть;
Твой взор есть яд, твой голос — громы,
И слуги — страхов адских сонмы,
Отчаянье, недуги, смерть!
Явись, как ангел умиленный,
И мир небесный возвести!
Терпеньем, мудростью священной
Мое ты сердце освяти;
Влей в чашу зол мне утешенье,
Возжги во мне к добру стремленье,
Учи любить, прощать в свой век;
Да о других всегда болею,
Смирюсь в душе — уразумею,
Что я такой же человек.
<1806>
К ЛАУРЕ ЗА КЛАВЕСИНОМ {*}
Когда твоя рука летает по струнам,
Лаура! — исступлен, восторжен к небесам,
Одной душой живу и наслаждаюсь;
И, обездушен вдруг, я в камень превращаюсь!
Ты жизнь даешь, отъемлешь вновь;
Так сильно общее сердец соединенье,
В бесчисленных путях взаимное влеченье;
Всесильна так — одна любовь!
Благоговением священным упоенный,
Прохладный ветерок чуть дышит над тобой,
Но, бурей песни пробужденный,
Крутится в вихрях сам с собой!
Природа, алчная к твоим восторгам, страстно
Приникла и молчит! — Волшебница! — воззришь,
И я весь твой навек! — Струнами загремишь,
И всё тебе подвластно!
Как море, разлилась гармония живая,
Всеусладительный в согласии раздор!
Так, в искрах пламенных от света изникая,
Рождался ангелов собор!
Так в недрах хаоса, из бурь животворящих
Раскрылись, понеслись полки миров блестящих,
И ночь зарделася от утренних лучей!
Таков волшебный тон гармонии твоей!
Умолкни всё!.. он тих, он сладок, как ручей,
По светлому песку струи свои катящий
И робким шепотом с цветами говорящий
О нежности своей.
Убойтеся, тираны!
В величестве святом и грозном он течет,
Как горние громов органы.
Внемлите: водопад ревет,
Кипящей пеною граниты омывает
И в брызгах тучи составляет!
Но се! — манит меня, как легкий ветерок,
Когда он крадется сквозь липовый лесок,
По ветвям тихо пробираясь
И, самой негой утомляясь,
Еще шумит... еще дохнул
И в розовом кусте заснул.
Премена чудная!.. что сделалось со мною?
Так тяжко! так темно!.. не область ли теней,
Не Орковы ль поля я вижу пред собою?
Везде уныние... и бледный вид скорбей!
Печальная сова ночь сонну пробуждает;
Влачася слезною волной,
Коцит едва мелькает.
Всему конец!.. всему покой!
Остановись, скажи: не с горними ль духами
Беседует мой дух? Не с горними ль певцами
В союзе ты святом?
Открой мне таинство: не сим ли языком
В эдеме праведных веселие вещает,
Когда Егову прославляет?
<1806>
ТОРЖЕСТВО АЛЕКСАНДРОВО, ИЛИ СИЛА МУЗЫКИ {*}
На царственном пиру, как перс упал
Монарха юного рукой,
Божественный герой
В величестве сиял
На троне золотом;
Вокруг его — вождей бесстрашных сонм!
Цветущи розы в их власах,
И мирты вьются на челах!
Как утра тихого заря,
Таиса, об руку царя,
Предмет его очей,
Сияла прелестью и младостью своей.
Ликуй, ликуй, ликуй, чета!
Тебе, герой,
Тебе, герой!
Тебе, герой, награда — красота!
Певец восстал; за ним
Огромный хор вступил;
Он персты к арфе приложил,
И бурна песнь лиется в слух —
В восторгах тает дух!
От Зевса слово. Он
Оставил свой и храм, и трон —
Так всемогущ любви закон!
Дракона гордый вид приемлет царь богов,
Парит средь радужных кругов,
К Олимпии парит, к красавице приник;
В ней отразился Зевсов лик,
И новый Зевс — велик!
Высока песнь восхитила собор;
«Се бог наш!» — вопиет благоговейный хор;
«Се бог наш!» — разнеслось, как волн шумящих спор!
И гордый взор
Подъял герой!
И мнит: я бог!
Подвиг главой,
И мнит: дрожат миры у ног!
Потом священный бард честь Бахуса поет:
Прекрасный Бахус вечно юн!
Триумф! бог радости грядет!
Гремите, трубы, днесь! раздайтесь, звуки струн!
Лице его горит в смеющихся зарях,
Величество в очах.
Раздайтесь, трубы! он спешит! спешит! спешит!
Вечно юн, и вечно мил,
Бахус счастью научил!
В нем богатство храбрых воев!
Он отрада после боев!
В горе — сладость;
В счастье — радость,
Врачеванье слабых сил!
Царь гордый, песни вняв, свои победы зрит;
Он вспомнил славну брань,
Забывшись, поднимает длань,
Трекратно поражал, трекратно вновь разит!
Таков героя ратный жар!
Глаза горят, лицо блестит;
Казалось, он с землей и с небом в брань спешит,
Но по струнам удар —
Неистовство молчит!
Унылый, тихий тон
В геройско сердце жалость льет!
Он пел: царь персов был
Велик и добр; но рок судил —
Он пал, он пал, он пал, он пал!
С высот величия упал!
Влачится там в крови густой;
Забыт, оставлен в нужде злой
От всех, кого любил душой!
Нет сердца — горесть усладить,
Нет друга — вежды затворить!
Герой, склоня главу, в безмолвьи председал,
Покрытый мрачною тоской;
На бег фортуны он взирал:
«Что вечно?» — думал и вздыхал,
И слезы полились рекой!
Певец, осклабясь, зрит легко,
Что до любви недалеко!
Он сладки звуки строит вновь:
Где состраданье, там любовь!
Нежно, сладко лейтесь, песни,
Страстным пламенем в сердца!
Брань — мученье и труды;
Честь — прозрачный клуб воды!
Ввек растет, а все начало;
Всё сражает, всё ей мало!
Небо подвиг твой венчало:
Время, время насладиться!
Здесь Таиса восседит!
Слава в ней тебя дарит!
И с шумом радостным собор вождей гласил:
«Любовь, восторжествуй! Бог песней победил!»
Монарх не мог любви скрывать:
Взор томный заблистал;
Он таял и молчал!
Что взор — то вздох; что вздох — то взор;
Что взор — то вздох опять.
Против любви вина герой не устоял —
На грудь Таисы пал!
Раздайся! лиры звук, промчись!
Сильней, еще сильней, как бурный вихрь, крутись!
Прерви ничтожны сна оковы!
Восстань, восстань, герой, на подвиг славы новый!
И се! — В ужасный час
Он внемлет грома глас!
Как из могилы, вдруг
Восстал, и зрит вокруг!
Отмсти, отмсти, отмсти! — повсюду вопиют.
Фурии грозны бегут!
Над тобою их змеи висят!
И свистят, и шипят,
И черное пламя рекою клубят!
Зри: тени бледны в облаках!
Перуны в их руках!
Кто вы? — не души ли героев, убиенных
На поле битвы злой?
Там трупы их забвенны
Лежат в крови густой
И просят погребенья!
Я слышу страшный глас!
Мщенья! мщенья! мщенья!
Возьмите стыд от нас!
Зри: тамо искры шумят с облаков,
Над Персеполем вьется пожар!
Над божницами грянул удар!
Неистовых клики раздались в стенах,
И герой устремился с перуном в руках!
Таиса с ним грядет,
Таиса грозного влечет!
Елена новая! — и новой Трои нет!
Так Тимофей,
Когда органы не вещали
И трубы слух не поражали,
Пленял всех флейтою своей!
И дивный лиры строй
И ярость, и любовь везде водил с собой!
С небес Цецилия сошла,
И тайна музыки открылась,
В очарованиях, в чудесностях явилась
И нову область обрела
Для беспредельного искусства,
Великолепье, слава, чувства,
Стремясь за гением на огненных крылах,
Гремят в несчетных голосах!
Бард древний побежден!
Нет! слава — равный их удел!